Билли Грин - Идущий по звездам
Она прижалась спиной к двери. Не в силах отвести от него взгляд, она вытянула вперед одну руку:
— Выслушайте меня…
Его пальцы легли теперь на ремень и начали растегивать его:
— Вы сможете высказаться позже. Сейчас у меня другие планы.
Он снял ремень и бросил его в сторону стула.
— На одном из нас слишком много одежды, — сказал он спокойно. — Теперь ваша очередь, мисс Мерфи. Тем более, что вас покрывают всего лишь несколько полосок шелковой ткани…
— Полиэфирной, — поправила она машинально. Голос ее дрожал, пульс участился.
— Полиэфирной, — согласился он с улыбкой. — Но поскольку, как я сказал, ее на вас не слишком много, вам не должно быть трудно избавиться от нее. Хотя я могу помочь вам, если желаете.
Лэйкен поняла, что дело принимает дурной оборот. Видимо, она переоценила его терпение и зашла слишком далеко. Фарс больше не подчинялся ей, теперь спектаклем руководил он.
Облизав губы, она попыталась сообразить, что делать дальше. Где-то должен быть выход. Она не из таких. Ей нужно просто…
Когда она почувствовала у себя на плечах его руки, мысли спутались и ее охватила паника.
— Подождите… Господи… Подождите… Марк, послушайте… Не надо… Подождите секунду, дайте мне…
Его рот остановил беспорядочный поток слов. Поцелуй ошеломил ее, как и его руки, забродившие по ее телу, оскорбительно поглаживая и пощипывая его. И хотя она знала, что он всего лишь мстит ей, на миг Лэйкен стало страшно.
А потом все изменилось. Его губы больше не были такими жесткими. Они стали податливыми и горячими, просящими и соблазняющими.
Она была в растерянности. Она больше не боролась с ним. Она отвечала. Боже, она подалась к нему.
Когда на этот раз его руки коснулись ее груди, прикосновение не было оскорбительным и непристойным. Он мягко поласкал их ладонями, проведя большими пальцами по соскам, которые стали жесткими.
Она издала слабый стон и почувствовала, что ему приятен этот звук. Она поняла это как по его телу, так и по резкому смешку, который пробежал по чувствительным стенкам ее горла.
Но ее обескуражило не только то, что он делал, но и ее собственная реакция. Она не предполагала, что такое может случиться. Даже те мужчины, с которыми она встречалась в течение месяцев, не осмеливались касаться ее таким образом. Лэйкен знавала страсть, но никогда она не уносила ее прочь. Ей нравились мужчины, и она любила быть с ними, но Лэйкен могла высвободиться из самых нежных объятий, если внутренний голос говорил ей, что нужно остановиться.
Но теперь внутренний голос — или мозг — не укорял ее. Тело взяло верх. Этот мужчина — холодный и сдержанный, загадочный и неприступный — открыл в ней такую сторону, о которой она даже не догадывалась.
Каким образом ее руки оказались на его груди? Ощущение теплого крепкого тела загипнотизировало ее, увело в иллюзорный мир, она чувствовала себя так, как будто ее поцеловали впервые, впервые в жизни сжали в объятиях.
Что могло произойти дальше, она так и не узнала, потому что в тот момент, когда ее руки начали соскальзывать ниже и ее большие пальцы коснулись пояса его брюк, ясная мысль пробилась сквозь дымку страсти, обволакивавшей ее: если она не остановится немедленно, потом будет уже поздно.
Со стоном, который вырвался из самой глубины ее существа, она высвободилась из его объятий и отпрянула в сторону. Прикрыв глаза, она вытерла губы тыльной стороной дрожащей ладони, чувствуя неистовое биение своего пульса.
Когда она снова открыла глаза, ей пришлось заставить себя встретиться со спокойным взором его темных глаз.
— Вы ведь не собираетесь насиловать меня? — спросила она невероятно хриплым голосом.
Подавшись вперед, он провел рукой по ее шее и ниже до грудей, поглаживая пальцами обнаженные части.
— Вы в этом уверены?
Она коротко и решительно кивнула:
— Да. — Теперь ее голос звучал тверже. — Потому что это невежливо. Вы хотели наказать меня и сделали это. — Переведя дух, она слегка передернула плечами. — Я не виню вас за это. Я сделала выстрел, вы ответили тем же. Война есть война. Но… теперь мы можем поговорить?
Когда его руки опустились вдоль тела, она вздохнула с облегчением. Хотя он и не проявил интерес к тому, что она собиралась сказать, но, по крайней мере, оставил ее в покое.
Он прошелся по комнате и опустился на кровать. Откинувшись на спинку, он смотрел, как она расправляет платье и приводит в порядок волосы.
Лэйкен покосилась в его сторону и сказала:
— Мне очень жаль, что из-за меня вы потеряли клиента.
Он не ответил. Просто смотрел на нее, не меняя выражения, и черты его лица были тверды, как гранит.
— Я хочу сказать… — Она вздохнула. — Я пыталась доставить вам неприятности, и мне это удалось, но я не думала…
— Опять.
Скривившись от этого краткого упрека, она подошла ближе к кровати:
— Вы составили обо мне хорошее мнение, правда?
В ответ он только вопросительно поднял одну из бровей, тогда она прикусила губу и села на кровать с другой стороны спиной к нему. С минуту она просто рассматривала картину, висевшую на стене.
— Вы правы… Да, вы правы, — произнесла она наконец. — Я сама виновата. Я не продумала все до конца. Я полагала, что это всего лишь еще один способ заставить вас принять меня, поэтому я могла…
Ее речь оборвалась пронзительным визгом, когда она почувствовала, что ее опрокинули на спину. И в следующий миг она оказалась под ним.
— Вы в моей постели, Лэйкен, — сказал он хриплым шепотом.
Он ни разу не называл ее по имени и этот звук, сошедший с его губ, прозвучал более возбуждающе, чем все то, что она пережила этим вечером.
— Значит, это было стратегической ошибкой? — продолжал он. — Или вы решили перейти от терроризма к подкупу?
Глядя в ее широко раскрытые глаза, он одной рукой гладил ее напряженное тело.
— Меня можно купить, — добавил он со смешком, слегка прикусив ее нижнюю губу.
Лэйкен попробовала покачать головой, проклиная тело, которое уже ответило на его прикосновения.
— Марк?
Это было сказано шепотом, но что-то в ее тоне или выражении лица заставило его отклониться и посмотреть на нее сверху вниз.
Встретившись с его глазами, она сказала:
— Марк, можем мы поговорить? Пожалуйста! Можем мы забыть все, что произошло между нами за эту неделю, и поговорить как равные?
Задержав на ней взгляд чуть дольше, он отстранился от нее и опять облокотился на спинку кровати.
Она вернулась в исходное положение еще быстрее. Села и разгладила на бедрах черное платье.
Не глядя на него, она начала говорить:
