Натали де Рамон - Аромат счастья
— Ты чего, парень? А твой приятель?
— Никакой он мне не приятель, поехали!
Удивительный автомобиль мгновенно и мягко набрал скорость.
— Какого ж рожна ты делал в его машине? — Девушка тоже перебралась вперед.
— Ехал, крошка.
— Хорошо же ты ехал.
— Как хотел, так и ехал. Это моя машина. А он на меня работает. Охранник. Надоел со своей опекой: «Осторожнее, шеф! Не гоните, шеф!»
— И правильно делает. Останови. Я сама поведу, а то ты и мою того и гляди запорешь. Гонщик.
— Классная у тебя тачка, крошка. — Правой рукой Гарри погладил девушку по коленке. А голосок понежнее тебе совсем бы не помешал, подумал он. Вдали показались какие-то строения. — Это, что ли, твой Эмергенс?
— «Эмерийонс», дубина. Кафе так называется. Между прочим, теткино.
— Тетка в кафе чашки моет, дед в гараже гайки крутит, а ты им клиентуру подгоняешь. Семейный бизнес?
— Кретин! — Девица игриво ударила его по плечу. — Моя тетка — хозяйка кафе, а дедушка — первый мастер на всю округу!
— Что ж он машинку-то родной внучке не покрасил?
— И не надо, амиго. Так всем спокойнее. Ты ведь тоже никогда бы не подумал, что «крайслер» пятьдесят третьего года может быть доведен до уровня «бугатти»? — Голос девицы был все так же груб, но интонация и выражение лица изменились. — Мы с дедом добавили ему турбоуско-ритель и спортивные спойлеры. Там, сзади...
Если отвернуться и не видеть ее, подумал Гарри, решишь, что это говорит заправский водила — этаким хриплым, сорванным или прокуренным голосом. Я бы на ее месте лучше помалкивал... Или она считает, что при ее внешности голос не помеха?
Он взглянул на девушку, стараясь «отключить» слух. Гибкое тело, тугие груди под яркой майкой, чувственные двигающиеся губы, крепкие, словно у античной статуи, потрясающие ноги. А ведь я же когда-то учился на скульптора, грустно подумал Гарри, я бы и сейчас смог вылепить ее...
— Чего уставился? Про спойлеры не слыхал? Это крылья такие, за счет них мы улучшили аэродинамические свойства кабриолета. Соображаешь, башка дубовая? — Она игриво постучала пальчиком по его лбу. — Слышь, гонщик, давай заскочим, скажем деду, что «хаммеру» помощь нужна!
— Перебьется! Пускай на солнышке позагорают. Иди-ка сюда. — Рука Гарри снова погладила девушку по колену и, перебирая пальцами, полезла под юбку.
— Следи за дорогой, дурень! — Но рука Гарри продолжала свои маневры, и девица хлопнула по ней со всей силой. — Да уберись ты! Слушай, а куда мы едем?
Глава 16, в которой я проснулась в первом часу
Итак, я проснулась в первом часу. «12.07» — сообщал мой будильник. Хорошо, что я провела в постели полдня, и без того предстоящая пятница виделась мне самым длинным — Игнасио и Марега не вернутся раньше позднего вечера — и самым мучительным днем в моей жизни. Мучительным — не только потому, что мой организм все еще чувствовал себя как после отравления, собственно, это и было настоящее алкогольное отравление, но еще больше потому, что я допустила это у всех на виду. И ладно бы мое падение произошло на глазах только Игнасио и Алекса, хочется верить, они друзья, но ведь остальная публика! Я же была вчера «королевой бала», а потом напилась до беспамятства...
Фу, как же несет из ресторанной кухни! И как это я ела вчера их готовку? А может, и не ела, а только пила? Потому так и вышло... Хватит, прекрати, Мари, сказала я себе, надо жить дальше и больше не терять голову. Вечером они вернутся, и все встанет на место. Интересно, на какое такое место? Ты даже не знаешь, кто выхаживал тебя сегодня ночью! Ясно, что один из них, естественно, не Педро. Но кто? Как мне вести себя? Кого благодарить?..
Успокойся и дождись вечера. Там будет видно, может быть, они расскажут сами, на чьей груди ты рыдала... Нет, лучше не знать. Слишком стыдно даже вспоминать об этом. Отправляйся в архив и займись делом, как если бы ничего не произошло. А что, собственно, произошло? Я напилась. Ну и что? Миллионы людей напиваются ежедневно. Какое тебе дело до них? Никакого. Значит, и им всем точно так же наплевать на тебя.
Всем? Ты уверена? Даже Игнасио и Алексу? И я совершенно ясно представила себе их обоих возле бильярдного стола: два писаных жгучих красавца с киями в руках. Один лучше другого...
Я прошла в ванную и взглянула в зеркало. И ты уверена, что в
твоей благосклонности могут быть заинтересованы такие мужчины? — ехидно спрашивало отражение. Я повернулась к нему спиной и встала под душ. Уверена — не уверена...
Во всяком случае, вчера это было так! Все, и больше не думай об этом. Ты приехала сюда не романы крутить, а проводить ревизию. Ревизию! Не забывай! А вместо этого ты вчера флиртовала одновременно с двумя парнями и напилась, как последняя идиотка... Нет-нет, все, никакого самоедства больше! Сделать вид, что все отлично, и все поверят в это! Главное не быть, а уверенно казаться — гласит парижская мудрость.
Как ни настраивала я себя, все равно мне стоило большого труда выйти на улицу. В это время — самая жара — за столиками было мало народу, но Педро, Билл и Хулио выглядели так, словно никогда не уходили отсюда. Господи, как же я буду вечером общаться с Игнасио и Марегой, если мне неловко взглянуть даже на этих парней?
Но они вежливо, как ни в чем не бывало поздоровались со мной, а Педро пробасил:
— Сеньорита выглядит на все сто! — И одарил своей тигриной улыбкой. — Сеньорита пообедает с нами?
— Нет, спасибо. — Даже мысль о еде была мне противна. Тем не менее я старательно поулыбалась и дополнительно поблагодарила Педро.
Мсье Сашель удивился моему появлению.
— Я-то решил, упорхнули мои голубки на уик-энд на побережье, хотел даже пораньше закрыть свою лавочку.
— Да нет, мсье Сашель, я случайно проспала.
— Ну и отдыхали бы, мадемуазель.
— Мне нужно работать. — Я вздохнула.
— Никак поссорились? — совсем по-свойски встревожился старик. — То-то ты бледная. Плакала, что ли? Хлебни-ка! — И вытащил из кармана неизменную спутницу.
— Нет-нет, спасибо! — От одного вида спиртного подкатила дурнота. — Я перепила вчера, — зачем-то добавила я.
— Вот и полечись! — Он протягивал мне бутылку.
— Видеть не могу... Вы не думайте, я же вообще почти не пью, а вот вчера... — Я осеклась, вовремя спохватившись, что совершенно не следует откровенничать с «нижестоящей организацией».
— Думаешь, я способен накапать твоему начальству? — Старик укоризненно сморщился, как будто прочитав мои мысли. — Совсем глупая молодежь пошла! — И приложился к своей бутылочке. — Ты хоть ела сегодня?
— Нет. Мне даже от запаха ресторана дурно.
— Ну так это ж продажная кухня! А ты давай, дочка, моего домашнего супчику отведай! — Он пошаркал к подоконнику и протянул мне стоявший на нем широкогорлый низенький термос. — Я как чувствовал, сегодня утром сварил! Не обижай старика. На-ка тебе ложку! — Из кармана была извлечена на свет завернутая в целлофан алюминиевая ложка. — Чистая, не бойся! Я сам беспорядка не люблю, ты же знаешь!
