Людмила Синицына - Узор счастья
— Очень, — призналась Светлана.
— Ну вот, видишь. Ты хотя и не профессиональный исполнитель, а сразу почувствовала. Должны же и другие увидеть это. Во всяком случае, я не теряю надежды...
— ...на то, что справедливость восторжествует, — закончила Светлана, напомнив его же слова.
Василий вскинул брови, припоминая, где прозвучала эта фраза, а вспомнив, улыбнулся:
— Ты куда-то спешишь?
— Нас пригласил наш... ректор в мастерскую. В особняк рядом с Малой Трушинской — Осеевский переулок.
— Знаю, знаю. Ну тогда пойдем вместе.
— Если у тебя есть время, — засомневалась Светлана.
— Так я же к тебе шел, — напомнил ей Василий и улыбнулся своей неповторимой улыбкой — искренней и заразительной.
— Ужасно рада тебя видеть, — призналась Светлана. — Столько раз вспоминала о тебе. И надеялась, что ты все-таки не забудешь про свое обещание заглянуть как-нибудь. Хотя первые дни были такие безумные... Столько всего навалилось...
— Представляю, — кивнул Василий. И остановился, заметив, что Светлана замерла на месте и ошеломленно смотрит перед собой.
— Ты что?!
— Н-ничего, — ответила Светлана растерянно. — Показалось, наверное...
— Кого-то увидела? — переспросил Василий.
Ей и в самом деле показалось, что в витрине магазина она увидела Костю, который шел за ней следом. Но когда она обернулась, парень в черной кожаной куртке растворился среди пешеходов. Конечно, это не мог быть Костя. Что бы ему делать здесь, в этом районе?
— Ошиблась, скорее всего, — отозвалась она, продолжая, тем не менее, всматриваться в толпу.
— И, судя по твоему лицу, встреча с этим человеком тебе не доставит много радости? — заметил Василий. — А у меня создалось обманчивое впечатление, что ты ко всем относишься одинаково приветливо и никого не выделяешь. Я рад, что ошибся... — Он не договорил. У него вообще была эта манера неожиданно замолкать.
Если у него создалось впечатление, что она держится со всеми очень ровно, значит, бабушка не зря старалась...
— ...значит, Елена Васильевна не впустую тратила время, — закончила Светлана и засмеялась.
Ощущение тревоги, которое накатило на нее волной, когда ей привиделся Костя, отступило. Она снова отдалась радостному настрою, который был таким мощным, что способен был развеять все тучи, появившиеся на горизонте.
Незаметно они добрались до особняка в Осеевском переулке.
— Ничего себе! — воскликнул Василий без тени зависти в голосе. — Ты глянь! Охрана у ворот, забор, сигнализация, телевизионная аппаратура — ну прямо как зарубежное посольство. Зато теперь я спокоен — с тобой за этими стенами точно ничего не случится. Ну, ни пуха! — вдруг слегка посерьезнев, сказал он.
— Да я же не на экзамен, — улыбнулась она.
— В любом случае надо говорить «к черту», — наставительным тоном заметил Василий и помахал ей на прощание рукой.
— Ты не пропадешь? — спросила она, прежде чем тоже махнуть ему на прощание. — Я буду ждать.
Василий кивнул. Светлана повернулась и пошла в ту сторону, где у ворот с ажурной решеткой стояла светло-серого цвета будочка. Она не видела, как изменилось лицо ее спутника. Грусть, как облако, накрыла его — по сияющему виду и лучистому взгляду Светланы было понятно, что она ждет встречи с кем-то, кто не оставил ее всего лишь доброжелательно-приветливой. И Василий не мог не заметить, как нетерпеливо стремится она увидеться с этим человеком. Он понимал, что никогда ее глаза не загорятся таким же светом при виде его. Что они обречены оставаться друзьями. Но тем не менее ему бы не хотелось отказываться от того, чтобы хоть изредка иметь возможность встречаться с этой открытой, ясной девушкой, которая явно и не подозревает о том, какое впечатление производит на людей.
Быть может, в этом и кроется ее обаяние, думал Василий грустно, шагая к метро и не замечая того, что незнакомый парень в черной кожаной куртке, почти не таясь, идет следом за ним.
Глава 7
«Странно, — думала Светлана, приближаясь к особняку, — почему Василий в первую очередь заметил «вторичные признаки»: охрану и сигнализацию». Ее взгляд сначала упал на сад и пышные цветники. Значит, у Макса есть и садовник. А еще наверняка те, кто наводит порядок в самом особняке, возвышающемся в глубине. Светлана шла по плавно закругляющейся дорожке — так это и было задумано архитектором, — и ей постепенно открывался вид на само здание.
Автору проекта удалось добиться еще одного эффекта: войдя в дом, Светлана обнаружила, что он внутри намного просторнее, чем казался снаружи. А пока она шла к парадному входу и восхищалась тем, как интересно задуман дом, ее догнала группа однокурсников.
— Подожди, зайдем вместе, — крикнул Даня, увлекая за собой остальных.
Светлана остановилась у лестницы, довольная, что окажется не одна. Дверь перед ними распахнулась, и они услышали приветливый женский голос:
— Входите, входите.
Ступив на выложенный затейливым узором начищенный паркет, она невольно испугалась — не поскользнуться бы здесь и не растянуться бы на глазах у всех, не проявить бы какую неловкость. Но смутилась не она одна — те студенты, у которых были хорошие, просторные квартиры, тоже несколько замялись, пораженные увиденным. Сама атмосфера этого дома была особенной.
— Смелее, смелее, — подбадривала их немолодая, в меру полная женщина в нарядной блузке, чуть расклешенной юбке и в туфлях на невысоком каблуке. — Она вела себя как домоправительница. И, наверное, была таковой.
Женщина провела их в гостиную, посреди которой стоял стол, а на нем на больших блюдах горками лежали бутерброды, пирожки, пирожные и конфеты, стояли кувшины с соком, бумажные стаканчики с соломинками. На другом столике — большой самовар и поднос с чашками. Рядом — кофеварка.
— Максим Матвеевич скоро выйдет, а вы пока угощайтесь. Кстати, меня зовут Екатерина Игоревна. Если что-то понадобится — зовите, я буду встречать опоздавших. Думаю, мне удалось угодить на все вкусы. Не стесняйтесь. Молодые люди, поухаживайте за девушками. — Она кивнула и вышла, чтобы никого не смущать.
— Вот это да! Это я понимаю. — Даня, радостно потерев руки, направился к блюду с бутербродами. — Который тут потолще?
— Вот этот, — сказал Миша и, взяв бутерброд с ветчиной, сунул его в рот.
Девушки засмеялись и оживились. Катя и Алла, не церемонясь, направились к блюду с пирожными, убеждая друг друга в том, что им не стоит увлекаться сладким. Потом Алла налила себе в чашку кофе, и по всей просторной комнате распространился великолепный аромат. Светлана даже вздохнула — настолько он был насыщенный и густой.
