Рэй Морган - Подумай о себе
— Что это такое? — Она помахала ему вымпелом. — Кажется, здесь твое имя.
— Это за плавание. — Грант махнул на вымпел рукой, словно он не заслуживал никакого внимания. — А у Тони за футбол. Он был в защите.
— Мне больше нравится твой, — сказала она, рассматривая его. — Пловцы всегда нравились мне больше, чем футболисты.
Грант был озадачен, словно она сошла с дистанции и он не знал, как снова вернуть ее на беговую дорожку.
— Ой, я совсем забыл об этом. Посмотри. — Он поднес к ней старую фотографию. — Корвет Тони. Когда Тони купил его, фрегат был совершенно разбитый, и Тони собрал его сам. Он победил на гонках в Онтарио.
— Неужели? — Она взглянула на снимок только для того, чтобы не показаться невежливой, а затем перевела взгляд на фотографию в золотой рамке, стоявшую на письменном столе. — А это кто?
Грант повернулся, чтобы посмотреть, и на какой-то момент ему показалось, что время остановилось. С фотографии на него смотрела Стефани, и его сердце бешено заколотилось.
— Это Стефани, — сказал он ей. — Я был на ней женат.
— Какая красивая, — мягко сказала она. И это действительно было так. Стефани была похожа на ангела, с нимбом золотых волос вокруг головы, с мечтательными глазами и слегка приоткрытыми губами. Такое лицо трудно было не полюбить и еще труднее забыть. Джолин задумчиво посмотрела на Гранта. Он все еще стоял, не сводя глаз с фотографии.
— Долго вы были женаты? — спросила она, чувствуя какую-то пустоту в сердце. Было очевидно, что эта женщина по-прежнему держит его в своей власти.
Грант обернулся и как-то странно посмотрел на нее, словно только что вспомнил о ее существовании.
— Полгода, — ответил он, убирая фотографию корвета Тони.
— Упс, — сказала она, округлив глаза. Он вдруг улыбнулся:
— Да, весь наш брак был не более чем «упс».
Джолин тоже улыбнулась, обрадованная тем, что с его лица исчезло это затравленное выражение. Ей хотелось сменить тему и никогда больше не заговаривать о Стефани, но Джолин знала, что от этого та не исчезнет из его мыслей. — или даже из его сердца. Лучше открыто поговорить.
— И что же случилось? — осторожно спросила она.
Грант попытался изобразить беззаботную улыбку.
— А что обычно случается? — начал было он, но тут что-то внутри него сломалось, и он обнаружил, что делает то, чего никогда не делал прежде, — откровенно говорит о Стефани и о том, почему она ушла от него. Никто, кроме него, не знал об этом. Возможно, потому, что было слишком больно, а возможно, ему было стыдно. А теперь он выплескивает все женщине, которую едва знает, и чувствует облегчение.
Грант обнаружил, что сидит рядом с ней на кровати. Они касались друг друга плечами, и он рассказывал ей о своем неудачном браке. Стефани ожидала, что замужняя жизнь будет одной нескончаемой вечеринкой, и была разочарована, когда ей дали понять, что от нее потребуется несколько больше, чем просто тратить его деньги. Тут ее как ветром сдуло. Одна из ее подруг собиралась в круиз по Карибскому морю, и Стефани присоединилась к ней.
— Можно сделать вывод, что она просто была слишком молода, — произнесла Джолин сочувственно.
— Дело не только в этом, — сказал он. — Тут есть и моя вина. Я понял, что не создан для брака. Некоторым людям суждено одиночество, и я из таких.
Джолин было очень неприятно слышать это, но она ничего не сказала ему.
— А теперь ты скажи мне, — обратился к ней Грант, наконец сменив тему разговора, — что случилось с отцом Кевина?
— Хорошо, я скажу тебе. — Она знала, что придет ее черед, и приготовилась. — Отец Кевина услышал старый, как мир, зов ветра. Он был очарован северным сиянием, таинственностью и опасностью. Он захотел вернуться в те дни, когда мужчины были частью дикой природы. — Она помолчала, хитро улыбаясь. Он актер. Играет в каком-то маленьком театре на Аляске.
Грант рассмеялся, чего она и хотела добиться.
— Вы разошлись? — спросил он на всякий случай.
— Да.
Джолин повернулась, чтобы посмотреть на него, ее волосы щекотали ему щеку. Их взгляды встретились, и он потерялся в серебристом тумане ее красивых глаз и вынужден был сжать кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней.
Не понимая причину его напряжения, Джолин закусила губу и, оглядевшись в поисках какого-нибудь предмета разговора, достала с полки книгу.
— А это что такое? — спросила она. Он заморгал, как человек, только что очнувшийся от сна.
— Ничего особенного. Просто старый альбом.
— Правда? — Это могло оказаться настоящей находкой. — Твой школьный альбом?
— Брось. Это скучно.
Она откинулась на подушки и стала перелистывать альбом.
— Не возражаешь, если я почитаю послания? Читать старые альбомы бывает очень забавно.
— Читать старые альбомы бывает неудобно. Она рассмеялась. Именно поэтому ей и нравилось это делать.
— Столько лет прошло, — сказала она, переворачивая страницы. — Теперь все это, наверное, кажется тебе сном.
— Скорее кошмаром, — проворчал он, заглянув ей через плечо.
Она нашла фотографию, где Грант был в плавках, и рассмеялась, а он застонал.
— «Оставайся таким же очаровашкой, какой ты сейчас». Как оригинально. — Она покосилась на него. — Но девушка права. Ты был очень хорош.
— Бьюсь об заклад, ты была лучше.
— Ты бы проиграл это пари. Я была ужасной и неуклюжей и всегда роняла книжки, особенно перед мальчиками, которые мне нравились.
Он усмехнулся:
— Мне это знакомо. У меня всегда срывался голос, когда я старался казаться крутым.
— А, вот что мы почитаем, — сказала она, наткнувшись на послание, написанное малиновыми чернилами. — Это поинтереснее. «Мой милый, любимый Грант, вспомни горячие ночи за стадионом, как ты снимал…»
— Эй! — Он попытался вырвать у нее альбом. — Не смей! Кто это написал?
— Нет, подожди. Сначала ты должен дослушать послание до конца.
— Нет!
Вцепившись в альбом и смеясь, Джолин не заметила, как его лицо оказалось совсем близко, так близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах; книга выскользнула у нее из рук.
Джолин была такой мягкой, нежной, сладкой и в то же время неподатливой и вызывающей. Губы Гранта прижались к ее губам, растаявшим от его прикосновения, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди, и он забыл, где находится, потерял чувство времени, логику и разум. Он хотел только одного — ее, всю ее, здесь, на своей кровати.
Его поцелуй был безумно горячим, и у нее перехватило дыхание. Где-то далеко звали к столу, но ее мысли были далеко. Она вся растворилась в его объятиях.
— Что случилось? — ошарашенно спросил ее Грант, приподнявшись на локте. — Я ведь просто хотел отнять у тебя альбом. — Он казался совершенно сбитым с толку.
