Ирина Алпатова - Рыбка в солнечной воде
– Ты еще не придерживаешься какой-нибудь диеты? Лера, ты должна, ты просто обязана следить за своей фигурой. Знаешь, рядом с тобой я чувствую себя как у подножия Эйфелевой башни.
Ну это уже было кое-что, раньше мамуля упоминала исключительно Останкинскую «телевышку».
– Все изменилось, – тем временем сообщила мамуля, – мы поедем к Борису в клуб, у него какая-то важная встреча, он позвонил буквально полчаса назад.
Лера стала лихорадочно прикидывать, хорошо это или плохо для ее плана. Говорить с Борисом о Митином, то есть Димином проекте в клубе… Возможно, там отчим не очень станет расходиться.
– Лера, где ты витаешь, я с тобой разговариваю! – Мамуля слегка тряхнула Леру за руку и вдруг что-то защелкнула у нее на запястье. Наручники! И откуда только взялась эта бредовая мысль? Часы, и сразу видно, что безумно дорогие… – Это от нас с Борисом!
– Не надо! – Лера выпалила первое, что пришло в голову и попыталась снять с руки подарок. Она почти тут же спохватилась, но было поздно.
Лера неумна, упряма, неблагодарна. Если бы не мамуля с Борисом, что бы она вообще увидела? Свой жалкий театрик и жалкую нору? Кому нужна она со своей гордостью? Старому неудачнику, который живет с дурами моложе дочери? А ее так называемый муж… – многозначительная пауза – вот что он для нее сделал? Занимается собственной жалкой карьеришкой, недостойной серьезного мужчины, а Леру превратил в… комнатную собачку!
Было заметно, что мамуля не очень довольна найденным сравнением. Еще бы, на комнатную Лера как-то не тянула. «Пустышка, самодовольный тип, занятый только собой, точь-в-точь как ее отец»… – вот тут было самое время вступить Лере.
Ей следовало сказать, что Митя, то есть Дима, задумал прекрасный проект. Фильм, замешанный на биографии некого сильного человека, сделавшего себя из ничего и теперь вершащего судьбу России.
«И это ты называешь проектом? Тебе не противно?» – спросила Лера мужа, когда услышала этот бред в первый раз. «Ты готов откровенно пресмыкаться перед Борисом, лишь бы получить деньги?» Митька точно сорвался с цепи, и они сильно поссорились. Потом он, остыв, объяснил, что не собирается делать буквально то, о чем говорит. «Ты мыслишь слишком примитивно, малыш, мне нужны деньги, а уж я сумею сделать так, что все будут довольны. И ты будешь играть главную роль, представляешь?»
Лера уже тогда ясно поняла, что роль она играть не будет, ни вторую ни первую. Но не сказала мужу ничего. Опять исчезнет на несколько суток.
И вот теперь она должны была сообщить мамуле, что Митя, то есть Дмитрий, очень даже думает о Лере и вообще много о чем думает. Конечно, вряд ли она сможет переубедить мать в том, что в кино и театре блат решает далеко не все, но…
– Ты, в конце концов, соизволишь меня услышать? – гневно спросила мамуля.
– Прости. – Лера виновато сложила руки и опустила ресницы. Она действительно чувствовала себя последней свиньей. Мамуля подозрительно взглянула ей в лицо и покачала головой – «если бы не мое ангельское терпение». А часы Лера потом все равно снимет.
– Послушай, дорогая, у меня к тебе просьба – не зови меня во всеуслышание мамой. – Лицо мамули слегка порозовело, но как-то неровно, пятнами. И она перестала быть похожа на двадцатилетнюю девушку. Бедная мама.
– А как мне к тебе обращаться? По имени, что ли?
– Ну просто не называй, и все. Ты прекрасно можешь обойтись без… формальностей. И умоляю, не корчи рожи, когда мы будем обедать.
– Хорошо, постараюсь, – пообещала Лера.
Итак, Митю нельзя называть Митей, отца – отцом, мать – матерью, лицо должно походить на каменную маску… «Телескоп», шевеля хвостом, во все свои выпученные глазки снова разглядывал Леру, а она готова была поменяться с ним местами – плавать себе за стеклом в простом и понятном рыбьем мире и быть самой собой. Ну что же, пожалуй, Лера пока и в самом деле обошлась бы без «мамули», ей еще нужно было привыкнуть к этой женщине.
– Иди вперед и не оглядывайся, – не разжимая губ велела мать, когда они вышли из машины. Дочь и не подозревала, что родительница владеет талантом чревовещания. Лера в недоумении подчинилась и через пару секунд поняла, в чем дело.
– Катерина, какой сюрприз! – пропела позади нее мамуля, и дама средних лет, шедшая навстречу Лере, споткнулась на ровном месте – лишь рука спутника спасла ее от возможного падения. На ухоженном лице женщины в одно мгновение отразилась целая гамма самых противоречивых чувств, и Лера пожалела, что больше не может наблюдать эту сцену. За ее спиной соловьем разливалась мамуля, дама безмолвствовала, наверное, пребывала в обмороке. В этом клубе Лере бывать приходилось, и она уверенно пошла вперед.
Метрдотель подвел ее к столику, только за ним никого не было. Нужно было сесть на предупредительно отодвинутый стул, но Лера этого не сделала. Она огляделась и возле дверей, ведущих в другой зал, увидела отчима, почти скрытого за спиной какого-то человека, одетого в серый костюм. Вообще-то в эту минуту Лера была не особенно уверенна в том, что именно отчим разговаривает с Серым Костюмом. Но все равно потащилась к нему, а точнее к неизвестной спине, вперив в нее взгляд обреченного кролика. Борис выглянул из-за Серого Костюма и сделал Лере ручкой. Да, она прекрасно знала весь предстоящий ритуал и заранее его ненавидела, но все равно шла вперед.
– Ну добре, Алексей Петрович, добре, созвонимся, – пробурчал отчим, величественно кивнув лысой головой. Важный китайский мандарин. Его собеседник повернулся, чтобы уйти, и столкнулся с Лерой. Она так и знала, что это тот самый тип, непонятно откуда, но знала! И неважно, что сейчас он был не голый, а в пиджаке и при галстуке. Он все равно напоминал афалину-убийцу, может быть, еще больше, чем в бассейне. Афалина лишь не на много возвышался над Лерой, и теперь они стояли лицом к лицу, сцепившись взглядами.
У него были очень красивые глаза – светло-зеленые, резко очерченные щеточками черных ресниц. Зачем такому неприятному типу глаза, похожие на два лесных озера? Но в следующую секунду эти самые озера затянуло темной ряской, и Лера отшатнулась. Естественно, афалина слыхом не слыхивал ни про какие там романтические ахи-охи и смотрел на нее враждебно. Как на дохлую рыбу, которая смеет подплывать слишком близко к представителям ценных пород.
А ее маленький толстопузый отчим не без труда, но дотянулся до Лериного лица и отечески потрепал за щеку. Борис делал так с того самого дня, когда они впервые познакомились, и не желал замечать очевидной вещи, что едва ли не встает на цыпочки, чтобы проделать свой идиотский номер.
Лера непонятно зачем взглянула на афалину, но того уже не было – он как и в прошлый раз исчез, будто ушел под воду. Ах нет, вон он, уже у выхода. Алексей Петрович, значи. И снова он сбежал!..
