Наталья Калинина - Кто-то смеется
— Спустила с лестницы? — Сидевшие за стойкой парни заржали, как дикие кони. — Элли, неужели это правда? Где ж ты нашла такую лестницу, по которой сумела прокатить на заднице Питера Галлахада? Может, и меня отведешь на ту башню? Возьми меня туда, Элли. Может, я окажусь не таким дерьмовым мужиком, как этот Галлахад.
— Она его опозорила! — взвизгнула Линда. — Джо, Линдсей, неужели вы будете сидеть и спокойно смотреть на то, как размазывают по стенке вашего дружка?
— Ха, хотел бы я очутиться в твоей постельке, Элли. — Заросший трехдневной щетиной парень, покачиваясь, встал с табурета. — Может, снимешь с меня пробу прямо здесь?
Линда вдруг схватила со стойки стакан с апельсиновым соком и плеснула в лицо Элли. В баре воцарилась мертвая тишина. Все головы повернулись в сторону сидевшей под низким абажуром Элли.
Девушка медленно поднялась, промокнула лицо салфеткой, которую протянул ей Старый Рокер.
Линда стояла, уперев руки в свои узкие бока, и смотрела на Элли с презрительным вызовом. В следующую секунду Линда уже лежала на полу. Элли повела плечами и потерла ребро правой ладони. Она вышла из бара, сопровождаемая гулом восхищенных голосов.
…Рита зашла в комнату и включила свет. Элли лежала на диване, задрав на спинку обутые в высокие сапоги ноги. Ее щеки были мокры от слез.
— Что случилось, Элли? — спросила она, присаживаясь на диван. — Тебя кто-то обидел?
— Я здесь чужая, Рита. Я не могу понять их, а они меня. Это непреодолимо.
— Они завидуют твоей независимости и красоте. Ты должна понять их, Элли.
— Нет, не могу. Я что-нибудь сделаю с собой, Рита.
— Элли, прошу тебя, давай сходим на мессу, а потом поговорим со священником. Отец Александр очень толковый молодой человек.
— Я презираю толковых молодых людей, Рита. Я вообще презираю всех без исключения молодых людей. Они всегда хотят от меня одного.
— Это так естественно. Ты молода и очень красива. Если бы я была мужчиной, я бы не давала тебе покоя ни днем, ни ночью.
— Как хорошо, что ты не мужчина, Рита. — Элли села и огляделась по сторонам. — Где я?
— Ты у себя дома. Это твоя комната. Если она не нравится тебе, можешь занять комнату для гостей на втором этаже. Оттуда видно озеро и…
Элли зажала ладонями уши и крепко зажмурила глаза.
Озеро… Это слово на всех языках звучит так зловеще. Море, океан, река не вызывают у нее никаких эмоций. При слове «озеро» она вздрагивает и превращается в комок нервов.
— Хочешь, мы уедем на ранчо, Элли? — услыхала она далекий голос Риты. — Там вокруг простые, открытые люди. Ты поладишь с ними.
— Откуда у тебя эти бусы? — вдруг спросила Элли и, протянув руку, потрогала тугие розоватые жемчужины на шее Риты.
— Мне подарил их Робби в день нашей свадьбы. Я никогда не забуду этот день, Элли. Мы с Робби прожили счастливую жизнь, хоть и потеряли нашу дорогую и единственную Карен.
— Свадьба… Зачем люди обзаводятся семьями, Рита?
— От страха перед одиночеством. И еще потому, что так поступают все вокруг. И всегда так поступали. Это добрая традиция, которая передается от поколения к поколению. Мои родители очень хотели, чтобы я вышла замуж за Робби. Он понравился им с первого взгляда. Они…
— Мои родители не передали мне никаких традиций. — Она задумчиво смотрела на шею Риты. — Можно я примерю твои бусы?
Рита расстегнула застежку и протянула ожерелье Элли. Девушка встала и подошла к зеркалу. Когда она наконец обернулась, Рита обратила внимание, что у нее дрожат губы.
— Что с тобой?
— Не знаю. Мне кажется, я что-то вспомнила. Кажется, отец подарил точно такие бусы какой-то женщине в белом платье. Если это была моя мама, то почему я помню, как они венчались? Ты знаешь, Рита, я вдруг отчетливо вспомнила, как они венчались.
— Элли, иногда люди женятся не сразу, а после того, как у них появляются дети. Сейчас двадцатый век. Возможно, ты на самом деле присутствовала на свадьбе своих родителей.
Элли задумчиво сняла ожерелье и протянула его Рите.
— Давай уедем на ранчо, Рита. Ты, Роберт и я. Прямо сейчас.
— У Робби завтра деловая встреча. Из Далласа приедет его давнишний друг и компаньон.
— Пускай он отложит ее, Рита.
— Это невозможно, детка.
— Но ведь ты обещала показать мне свои «Азалии с террасы старого флигеля». Я из-за них приехала в Сан-Антонио. Я бы не поехала сюда, если бы не твои «Азалии».
— Не капризничай, Элли. — Рита улыбнулась и потрепала девушку по щеке. — Увидишь их послезавтра.
— Послезавтра будет поздно, — прошептала она и в бессилии закрыла глаза.
…Элли проснулась от приглушенного хлопка. Когда раздался второй, она поняла, что это выстрелы. Спальня супругов Маккензи находилась в противоположном крыле дома, все двери комнат которого открывались в холл с двумя выходами. Она надела на голое тело джинсы и свитер, взяла со стола сумку. Как вдруг услыхала крадущиеся шаги возле своей двери. Недолго думая, она вскочила на подоконник и приготовилась к прыжку.
Земля темнела метрах в трех внизу — под домом были гаражи и бильярдная. Ручка повернулась, и дверь стала медленно открываться. Элли закрыла глаза, прыгнула и очутилась в каких-то колючих кустах. Обхватив руками коленки, она покатилась вниз, где были заросли гибискуса.
— Девчонка удрала, — донесся до нее низкий мужской голос.
— Оставь. У нее кишка тонка сюда вернуться, — ответил ему женский голос, показавшийся ей знакомым. — Дядя с тетей все имущество завещали мне. Думаю, они не успели переделать завещание.
— А если? Последнее время они во всем угождали этой твари. Что, если старик со старухой тайком от всех взяли и…
— Никаких если, — оборвал его женский голос. — Эта авантюристка все равно не осмелится вернуться сюда. Все улики против нее.
— Тише — она может оказаться поблизости.
— Не думаю. Она обожает шастать по чужим постелям. — Женщина высунулась в окно и грязно выругалась. Теперь Элли узнала ее: это была дочь двоюродной сестры миссис Маккензи, Ким. Последнее время она зачастила в дом и с самого начала разыгрывала из себя любящую кузину Элли. — Дом застрахован, имущество тоже. Как ты думаешь, Тим, что делает умный убийца, желая скрыть следы преступления?
— Пускает петуха.
— Молодец. Если все сойдет гладко, получишь не десять, а пятнадцать процентов. В гараже две машины. Выгоняй ту, что поновей.
— Зачем?
— Делай, как я сказала. Эта Элли водит машину, как корова велосипед — сама видела, как она чуть не въехала в телефонную будку на Оклахома-стрит. Будет очень правдоподобно, если мы, отъехав чуть дальше, направим драндулет в какой-нибудь столб. Давай, пошевеливайся. Поставишь ее возле бара Старого Рокера и дождешься меня.
