Франсин Риверс - Алая нить
Я очень сожалею, что его отец и мать погибли, но я не жалею, что Джеймс сейчас с нами. Надеюсь, он останется навсегда.
Когда я вырасту, я выйду за него замуж. Сегодня Джеймс позволил мне посидеть с ним. Он говорил со мной совсем немного, и я не знала, что сказать ему. Я прочитала ему из Исхода две главы о Моисее и о том, как его нашла дочь фараона. Джеймс сказал: «Спасибо тебе большое». Он взял мою руку и поцеловал ее.
Я больше никогда в жизни не стану мыть руки.
Бог говорит, что мы должны любить друг друга, но очень трудно любить Лукаса.
Лукас сказал маме, что он был в коровнике, когда я оказалась запертой в курятнике. Он лжец. Он всегда врет, а мама такая добрая, что не понимает, когда он врет. Я видела, как Лукас запирал дверь. Я слышала, как он задвинул засов. И я слышала, как он смеялся, когда я кричала ему, чтобы он меня выпустил. Он знает, что я ужасно боюсь куриц.
Мама спросила меня, зачем ему так поступать со своей маленькой милой сестричкой. Я сказала, что он сделал это, потому что он злой. Она сказала, что так говорить о своем родном брате очень плохо.
Иногда мама не хочет слышать правду, потому что тогда ей придется что-то сделать.
Мэттью точно сделал бы что-нибудь. Но Мэттью был в поле с отцом. Иногда мне хочется стать мальчишкой, чтобы вырасти и хорошенько врезать Лукасу, свалить его на землю, как это делает Мэттью. Лукаса нужно вздуть как следует.
Мама говорит, что если дьявол стучит в твою дверь, это не означает, что ты должна отворить ее.
Я думаю, что Лукас давно открыл свою дверь и пригласил дьявола войти.
Мы снова ходили на богослужение. На этот раз мне не очень понравилось. Пришла белокурая Салли Мэй Грейсон. Два года она не приходила, потому что жила у своей бабушки в Фивер-Ривер и ходила там в школу. Как бы я хотела, чтобы она там, в Фивер-Ривер и оставалась со своей бабушкой.
Даже Мэттью, который считает всех девчонок глупыми и пустоголовыми, смотрел на Салли Мэй как несмышленый теленок. Все мальчишки следовали за ней по пятам и мечтали поболтать с ней. Единственный, на кого она обратила внимание, был Джеймс. Они сидели вместе во время богослужения и ужинали вместе. Салли Мэй все время посматривала на меня и говорила, что у маленьких кувшинов большие ушки. Джеймс отправил меня за очередной кружкой сидра, а когда я вернулась, его уже не было. Как и Салли Мэй.
Я искала их, пока не нашла.
Теперь я знаю, что значит ухаживать.
Больше я не хочу ни говорить, ни слышать об ухаживаниях. Никто не будет за мной так ухаживать.
Мама нашла меня, когда я мыла руки. Она спросила, почему я плачу. Я рассказала. Я думала, что она пойдет и остановит их или хотя бы скажет мистеру Грейсону. Но она только усадила меня к себе на колени и долго-долго качала. Она сказала, что идолы всегда стоят на глиняных ногах.
Салли Мэй не собирается обратно в школу в Фивер-Ривер. Джеймс сказал Мэттью, что ее бабушка написала ее отцу, что болеет и не может принять ее. Она написала, что Салли Мэй пойдет на пользу пожить дома с отцом. Джеймс сказал, что школа ей не нужна. Он сказал, что Салли Мэй уже знает больше, чем следует.
Я скоро умру. Сердце мое болит так сильно, что я чувствую — я скоро буду лежать в могиле. Джеймс уезжает. И я больше никогда его не увижу. Одно утешение, что Салли Мэй тоже не получит его.
Он поблагодарил маму и папу за ужином и сказал, что никогда не сможет отплатить им за их доброту. Он сказал, что ему шестнадцать и что он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. Папа сказал, что Фивер-Ривер большой город. Джеймс сказал, что он хочет жить в большом городе. Он сказал, что, может, даже пойдет на восток. Он сказал, что хотел бы увидеть Бостон и Нью-Йорк. Сказал, что хотел бы побывать в Англии и, может, даже в Китае.
Они с Мэттью проговорили целую ночь перед отъездом. Я слышала, как он говорил Мэттью, что не любит Салли и что будет хорошо, если Мэттью тоже не будет любить ее. «Ты не такой, как я, — сказал Джеймс. — Она вырвет твое сердце и спляшет на нем».
Я прошла с ним до моста. Я не плакала. Я спросила его напрямую, что хорошего он хочет найти в Фивер-Ривер или в Китае. Он сказал, что ищет не лучшего, а необыкновенного.
Мама сказала, что он потерянный человек.
Я знаю, что я тоже.
6
— Потому что здесь дела ведутся так, — раздраженно сказал Алекс. — Когда ты прекратишь беспокоиться о деньгах? Я получил премиальные. Мы можем позволить себе пригласить профессионального декоратора.
— Вопрос не только в том, сможем ли мы себе позволить или нет, — уступила Сьерра, хотя деньги ее действительно волновали. Алекс тратил их с космическим размахом. Каждый день он обедал вне дома в самых изысканных ресторанах, он покупал роскошные костюмы в дорогих магазинах. Это тревожило. Почему он больше не прислушивался к ее словам? — Что, собственно, плохого в нашей обстановке? Нам уютно…
— Все плохо. Полная безвкусица. Посмотри вокруг себя, Сьерра. Разве дом Стива напоминает этот? А дом Мэтта? Большая часть того, что мы имеем, это подержанная мебель, как обноски, перешедшая к нам от родителей сразу после нашей свадьбы. Тот старый массивный шкаф в спальне, похожий на крышку люка стол в гостиной, а эти смехотворные медные лампы!
— Шкаф — это первое, что купили твои родители по приезде в Калифорнию.
— Ну и что?
— Он связан с семейной историей! Он значил так много для них.
— Для меня он означает бедность. И мне не нужно напоминание о ней.
— А этот, на твой взгляд, люкоообразный стол привезен на торговом корабле, который, обогнув мыс Горн, вошел в порт Сан-Франциско в 1910 году. Мой дядя отреставрировал его и подарил Нам на свадьбу. Медным лампам почти век.
— Именно на сто лет они и выглядят.
— Можно купить новые плафоны.
— Новые плафоны не помогут. Не понимаешь? Все, что у нас есть, это барахло. Если ты купишь что-нибудь на распродаже сегодня и будешь хранить сто лет, то это станет всего-навсего вековым барахлом, не более. Вот что мы имеем. Старинный хлам!
Сьерра стояла ошеломленная. Неужели он всегда так относился к их вещам? Она вспомнила, как мило все это смотрелось в их небольшом виндзорском доме. Вероятно, он полагает, что их обстановка просто неприемлема для ультрамодного, в стиле фермерской усадьбы, особняка площадью в 5000 кв. футов, владельцем которого является предприимчивый и преуспевающий молодой специалист.
— Послушай, Сьерра, — более мягким тоном уговаривал Алекс. — Существуют два подхода к оформлению интерьера — правильный и неправильный, и поверь мне, пригласить профессионала — это правильный подход.
