Ирина Быстрова - Шуточки жизни
Майкл молча смотрит на меня.
– Ну-у, – пытаюсь выкрутиться я, – у меня передышка…
– Между каким и каким? – вдруг спрашивает он.
– Что? – Я непонимающе на него таращюсь.
– Передышка после какого номера? – Он останавливает официанта, отдает ему наши пустые бокалы и берет по фужеру с красным вином. – После сорокового? Или счет уже пошел на сотни?
– Я не понимаю тебя… – тихо говорю я.
– Да ладно тебе, – невесело усмехается Майкл, – я все знаю про ваши подсчеты. Вы же особенно и не таились.
Да, мы не таились. А разве мужики ведут себя не так? Я делаю глоток вина и неожиданно для себя самой спрашиваю:
– Майкл, почему у нас ничего не вышло?
Он удивленно вскидывает голову.
– Ну, – спешу продолжить я, – я, наверное, тебе не понравилась? Да? Или что? Жаннета говорила, что ты предпочитаешь брюнеток…
– Ты мне нравилась, – резко прерывает он меня.
Что?! Я делаю еще глоток, захлебываюсь вином и начинаю кашлять. Майкл серьезно смотрит на меня. Кашель постепенно затихает. Я прочищаю горло и выдавливаю из себя:
– Как странно…
– Ты мне нравилась, – повторяет Майкл, – очень нравилась.
– Тогда почему все так случилось? – жалобно тяну я.
– Я же не был тебе нужен, – пожимает он плечами и берет с блюда кусочек буженины.
– С чего ты это взял? – изумляюсь я.
– Не знаю, – невнятно говорит Майкл, разжевывая мясо, – ты всем своим видом демонстрировала, что я у тебя номер двадцать какой-то, проходящий, и я понял, что ловить мне там нечего.
– Но… – начинаю было я и умолкаю.
– Что «но»? – Майкл грустно глядит на меня.
– Но это была лишь защитная реакция, – поясняю я.
– Защитная? – удивляется он. – От чего?
– От тебя, – бормочу я, понимая, что это полная чепуха.
– От меня? – опять удивленно переспрашивает он. – А-а… Я понял. От меня, как от представителя мужикова племени?
Я удрученно киваю. Черт, черт, черт!
– Ну, ты и… – Майкл комкает реплику.
– …Дура, – заканчиваю я за него. – Ну, я и дура!
– Примерно так, – кивает он и запивает мясо вином.
– Но все так теперь себя ведут, – возражаю я.
– Значит, все дуры, – жестко отвечает Майкл. – Мне вообще непонятно, почему женщины считают, что главное – это быть ухватистыми и напористыми. Не знаешь?
– Не знаю, но догадываюсь.
– И почему же?
– Ухватистые и напористые получают то, что хотят. – Я вдруг начинаю злиться. – Вы же тоже хороши. Сидите себе, посиживаете, только ждете, когда придут и вас возьмут. То есть ждете тех самых ухватистых и напористых. Нормальные вам ни к чему. С ними же возиться надо.
– Сволочи, одним словом, – прерывает меня Майкл.
– Кто? – изумляюсь я.
– Да мужики же, разве нет? – Он усмехается. – У вас же любимая тема для разговоров: все мужики – сволочи.
Я молчу. «Как все это грустно!» – думаю я и тихо произношу:
– Извини.
Майкл непроизвольно дергается.
– Извини, – повторяю я. – Я, наверное, показалась тебе жуткой особой.
Он качает головой и после некоторой паузы говорит:
– Я вот подумал сейчас… Все эти разборки: кто, кому, чего, – это все бред, чушь. Мы просто собирались построить что-то на пустом месте.
Я хмурюсь:
– Не поняла.
– Ну, знаешь… – Он мнется. – Все же мы особых чувств друг к другу не питали… Поэтому-то ничего и не вышло. Если бы что-то было, то мы могли бы простить друг другу все эти приколы, верно?
– Майкл, – я начинаю медленно врубаться, – ты о любви, что ли?
Он опять дергается. И понятно, мужики боятся этого слова как огня. Боятся, но, похоже, тайно ждут, когда оно будет сказано. Вот уж неожиданность!
– А твоя девушка, она…
– Она вон там. – И Майкл машет в сторону дорожек.
– И ей…
– Ей двадцать три, – коротко отвечает он.
Двадцать три. Хороший возраст для того, чтобы без страха твердить с утра до вечера: «Люблю, люблю…» Видно, в этом причина.
– Была рада тебя повидать, – говорю я и протягиваю ему руку.
Майкл удивленно смотрит на меня, потом кивает, берет меня за протянутую руку и внезапно резко притягивает к себе. Я вздрагиваю, инстинктивно упираюсь руками в его грудь, а он осторожно касается губами одной моей щеки, потом другой – и шепчет:
– Желаю удачи.
Какая к дьяволу тут может быть удача!
– Майкл оказался романтиком, – сообщаю я Жаннете на следующий день и рассказываю о презентации.
– А тебя раздражают романтики? – осторожно осведомляется она.
– Да не то чтобы раздражают, – задумываюсь я, – но что касается Майкла, то я просто не могла бы и подумать, что так обстоят дела. Успешный бизнесмен. Красавец, можно сказать. Не закомплексован. Словом, современный мужик от пяток до макушки. Какая тут может быть романтика? Однако поди ж ты!
– Но желание, чтобы тебя любили, это нормально, разве нет? – все так же осторожно продолжает Жаннета.
– Да, – подумав мгновение, соглашаюсь я, – но скажи, пожалуйста, ты часто встречала мужиков, которые такое желание демонстрировали?
– Нет, – отвечает она, – но они могли просто не говорить этого вслух.
Свежая мысль. Я как-то раньше над этим не задумывалась.
– А как у тебя дела? – Я меняю тему. – Что новенького?
– Есть кое-что, – загадочным тоном говорит Жаннета. – Сейчас, подожди, прикрою дверь… – Слышно, как она шагает по комнате, щелкает дверной ручкой, потом опять возникает в эфире. – К Олегу приехал двоюродный брат из Самары, сидят, болтают. Короче, у нас сдвинулось с мертвой точки.
– Что?
– Ну как же, – смущается Жаннета, – наше дело, помнишь?
– А-а… – вспоминаю наконец я. – Да что ты? Правда? Поздравляю!
– Спасибо. – Жаннета хихикает как девчонка. – Так странно, верно?
Верно. Дело заключается в том, что Жаннета с Олегом никак не могут родить ребенка. В конце концов они решили усыновить младенца. Но с младенцами была страшная проблема. И вот, судя по всему, проблема эта нашла свое разрешение.
– Вы кого-то нашли? – спрашиваю я.
– Да, – радостно кивает Жаннета, – девчонке двадцать лет, залетела по глупости. Мужик женат, перспектив мало, да и у нее самой планы: учеба и все такое. Вот мы и договорились, что она родит ребеночка и откажется в нашу пользу.
– А так разве можно? – сомневаюсь я. – Там наверняка какая-нибудь процедура, очередность. Или нет?
– Это проблема Олега, – небрежно говорит Жаннета. – По формальной части он у нас мастер.
– А девчонка-то здорова?
– Да, у нее все нормально, все проверили. И наследственность вроде бы тоже не вызывает беспокойства…
– А мужик? – встреваю я. – Как у него по этой части?
– Еще не знаю, – отвечает Жаннета, – но хочу поговорить с ним. Думаю, должен пойти навстречу. Никто же не собирается его инкогнито открывать, в смысле, жене доносить. Мне только удостовериться, что у него все в порядке, и – гуляй, Вася!
