Айрис Джоансен - Дыхание пустыни (Наказание любовью)
Но наказания не последовало.
Кори почувствовала, как его руки, на удивление неуклюжие и не согласованные в движениях, взяли ленту, все еще охватывавшую ее тело, и снова прикрыли ей грудь.
Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.
Глаза Дэймона были прикрыты; сдавленным голосом он проговорил:
– Ну вот, с этим теперь порядок. Я думаю, тебе лучше уйти.
– Уйти? – ошеломленно повторила она, словно эхо.
– Ты слышала меня. Я не хочу тебя сегодня ночью. – Он отодвинул резким движением стул, встал и прошел широкими решительными шагами по комнате к дверям, ведущим на террасу.
"А ведь он хотел меня", – с изумлением подумала Кори. Она была достаточно хорошо знакома с его телом и тем, как оно реагирует на различные раздражители. Он действительно был возбужден, все признаки этого состояния были налицо.
– Почему ты еще здесь? Я отпустил тебя! – Он стоял спиной к ней, глядя на ночное небо. – Сейчас мне не нужна киран.
Она медленно поднялась на ноги. Этого она уже вовсе не понимала. Он что, пытался продемонстрировать, сколь мало она значит для него даже в физическом смысле?
– Это что, какая-то игра?
– Я хотел бы, чтобы это была игра, – тяжело проговорил он. – Тогда бы я смог сложить все кусочки в аккуратную маленькую коробочку и забыть о них. Ты уберешься отсюда когда-нибудь?
– С удовольствием. – Она быстро повернулась к двери. – У меня совершенно нет никакого желания оставаться здесь дольше, чем требуется. – Она быстро направилась к выходу из комнаты. – Я счастлива, что ты переменил свое мнение обо всей этой чепухе насчет киран.
Он не обернулся на звук ее голоса, продолжая всматриваться в усыпанное звездами небо.
– Я не переменил своего мнения. Это всего лишь временная передышка, Кори. Я увижусь с тобой утром. Спокойной ночи.
Она немного помедлила в дверях. Было что-то болезненно-сдавленное в том, как он произнес эти слова, отчего она почувствовала странную боль. Но она не понимала ни этой боли, ни почему он решил так поступить.
– Спокойной ночи.
Она закрыла за собой дверь и быстро прошла по коридору в свою комнату.
* * *– Дэймон! – Это был голос Селима, раздавшийся у приоткрытой двери, но Дэймон даже не обернулся.
– Входи.
– От Мараина приехал гонец. – Голос Селима звучал неуверенно. – Он почтительно осведомился, когда ты осчастливишь его визитом. Наступает время сирокко, и они хотели бы оставить их нынешний лагерь и отправиться в горы.
Мускулы на шее Дэймона вздрогнули и напряглись. Черт, ему еще этого не хватало. Только не сейчас.
– Дэймон?
"Бесполезно пытаться откладывать решение. И так прошло слишком много времени", – подумал Дэймон.
– Хорошо, передай Мараину, что я буду у них в лагере завтра днем. Они смогут уехать на следующий день.
– Он будет очень благодарен.
– Будь она проклята, его благодарность! – проговорил Дэймон с тихой яростью. – Я не хочу… – Он запнулся; его грудь вздымалась и опускалась, он тяжело дышал, словно взобрался на высокую гору. – Боже, я не хочу делать этого?
Селим молча стоял позади него. Долгое время никто из них не проронил ни слова.
– Но это будет сделано, – в голосе Дэймона слышалась нечеловеческая усталость.
– Мне поехать с тобой? – спросил Селим. – Или ты хочешь, чтобы я остался с Кори и Майклом?
– Я хочу, чтобы ты поехал со мной. – Дэймон обернулся и посмотрел ему прямо в лицо. – И еще я беру с собой Кори.
Глаза Селима расширились от удивления.
– Будет ли это разумным?
– Скорее всего, нет. – Дэймон бесстрашно улыбнулся. – Но она приняла близко к сердцу твой совет насчет того, чтобы влезть в глубины моей загадочной личности и поискать там способы, как заставить ее кровоточить. Мне бы не хотелось лишать ее такого удобного шанса.
– Я думаю, ты уже кровоточишь.
– Еще нет. – Дэймон направился к двери. – Мне больно, но крови пока еще нет. Тем не менее, мне явно требуется какое-то утешение.
– Женщина? Я могу послать за кадын.
– Зачем мне посылать за женщиной, когда она у меня уже есть?
– Но ведь ты ее только что отослал. Я подумал, может быть, она не угодила тебе…
Полная, налитая грудь с розовыми остриями сосков, мягкие каштановые волосы, окружавшие ее лицо кудрявым шелковым облачком, прямая спина и уверенно развернутые плечи, которым никак не соответствовали тени усталости под ее глазами… Именно эти тени и покорили его, оставили в одиночестве и боли, именно эти тени и породили в нем проклятое половодье нежности…
– Она угодила мне. – Дэймон властно поднял голову. – Но я решил подождать. – Он открыл дверь. – У нас еще достаточно времени.
– Тогда какого утешения ты ищешь? "Того, которого искал всегда", – мысленно ответил другу Дэймон. Сознания того, что он больше не один. Сознания того, что есть еще кто-то, кому он может дарить свою любовь и кто в силах навсегда лишить его одиночества.
– Пожалуй, я пойду к моему сыну.
– Уже поздно. Наверное, он уже спит.
– Я не потревожу его. Я просто посижу у его постели. – Улыбка, полная радостного нетерпения, озарила его печальное лицо. – И думаю, это мне принесет облегчение.
Он вышел, дверь бесшумно захлопнулась за ним.
4
– Просто как картинка из журнала "Нэшнл джиогрэфик".
Завороженный взгляд Кори блуждал по десяткам черно-серых полосатых шатров, колыхавшихся под ударами сильного горячего ветра, который несся через пустыню. Казалось, в палатках никого не осталось, а вся жизнь переместилась на небольшую открытую площадку в центре лагеря. Одежда мужчин и женщин сильно отличалась по цвету от темных полосатых палаток и ярких темно-золотых песчаных дюн, видневшихся со всех сторон. Мужчины были одеты в полосатые халаты ярких павлиньих цветов и белые повязки на голове, которые защищали их от сильного солнца. В то же время платья женщин были однотонными и делились на три группы: белые, пурпурные и синие. Лица женщин не были закрыты, но их головы прикрывали длинные шарфы, похожие на мантии, тех же цветов, что и платья.
Кори, сидевшая в джипе, подалась вперед для того, чтобы получше рассмотреть и понять, что же ей показалось странным во всей этой сцене.
– Но я не вижу ни одного ребенка.
Дэймон не ответил. Селим кивком показал ей на большую палатку на краю поселения.
– Дети вон в той, учебной палатке. Дэймон издал декрет, по которому каждое племя должно выделить одну палатку и нанять учителя, закончившего университет, для того, чтобы дети учились хотя бы по четыре часа в день. – Он пожал плечами. – Это самое большее, что можно было сделать. Племена никогда не остаются на одном месте так долго, чтобы дети могли учиться в обычной школе. Но в деревне неподалеку от дворца есть средняя школа и небольшой госпиталь, и любой может воспользоваться ими.
