Маргарита Южина - Хомут да любовь
– А то! А то, что этот ваш Аркадий ко мне приходил! Еще до их отъезда. Горюет он. У него компьютер полетел, мужик в кои-то веки от монитора оторвался, глядь, а жена уже по другому тоскует. Ну... загоревал твой зять, поплелся ко мне утешения искать – тебя-то нету! Скупил у меня водки половину прилавка, напился и... и я ему пообещала, что больше от него Дашка ни ногой! А он мне поверил! – торжественно закончила Аленка.
– И еще, наверное, денег дал, да? – фыркнула Ксения.
– Ну да, машину новую хочу купить. А чего такого?
– Да нет, теперь просто понятно твое рвение. Теперь, если Дашка на сторону посмотрит, Аркаша тебя в порошок сотрет... Алло! Аленка!.. Тьфу ты, черт, деньги у нее кончились...
Ксения включила телевизор и уставилась в экран. По телевизору шла какая-то жутко веселая программа, но смеяться не хотелось – на душе остался неприятный осадок.
– Ничего... – подмигнула Ксюша Босу. – Я сказала все правильно. А уж если они там верность Дашкину за деньги покупают, так это их проблемы, так ведь?
Бос хрюкнул, перевернулся на другой бок и захрапел совсем по-человечески.
Ксюша почесала ему брюшко и призадумалась. Может, и правда она стала думать как-то по-другому только потому, что «ест из этих рук», как выразилась Аленка? Ксюша дернула головой и отогнала противные мысли. И ничего не правда! Просто у нее появилась возможность увидеть этих людей ближе. И вовсе они не какие-то там особенные, из слоеного теста, а совсем нормальные. Ясное дело, среди них наверняка тоже есть и подлые, и мерзкие, и жадные, и бесчувственные, и надутые индюки встречаются... а где таких нет? Вот, к примеру, взять ее бывшего обоже Сидорова! Ведь, что называется, ни украсть, ни покараулить, а нос-то как дерет! А сам-то – прыщ! И как Ксения раньше этого не замечала! Сядет за стол – так чавкает, что хоть провались со стыда! Или пальцем постоянно тычет – воспитание! А как же! Мы ж работаем где-то на телевидении! И не важно, что штатив за оператором носим, но ведь как звучит!.. И Ксюшка это столько лет слушала. Да еще и пыталась себя настроить, что в семейной жизни чавканье не самое страшное. И даже готова была в эту семейную жизнь с Сидоровым и отправиться! Ужас какой. А вот теперь... Теперь не хочет. Потому что сама видела, что бывает иначе.
Вот недавно они с Соболем ходили к его друзьям в гости. Правда, не совсем в гости – Эдвард хотел переговорить с Лешей Шуриным, а ее – Ксюшу – взял за компанию. И не только.
– Вот посмотри на эту пару и все запомни, – говорил он ей, когда они подъезжали к красивому дому. – Будешь посвободнее – нарисуешь мне их семейный портрет. Поняла? А я им его на день свадьбы подарю. Классный подарок получится. Только ты им не говори, идет?
Шурины встретили их тепло, однако чувствовалось, что между ними только что случился разговор не совсем приятный – оба были чуть надутые и раздраженные.
– Знакомьтесь – это художница Ксения! – улыбнулся Соболь. – Прошу любить и... и пива!
– Вот, точно... – мотнул головой Леша. – А то я с ума сойду!
– Проходите, – чуть обиженно проговорила Аня Бровка.
Какое там «проходите»! Ксения во все глаза пялилась на эту красавицу и не могла поверить – неужели она сейчас будет сидеть с ней за одним столом? А ведь сколько раз она видела ее на обложках журналов! На экранах телевизора! И вот она чай зовет пить – ну обалдеть!
– Рот закрой, – тихонько проговорил Ксюше Соболь, проталкивая ее в гостиную.
Ксения клацнула зубами и рот захлопнула.
В жизни Аня оказалась еще лучше – она была почти не накрашена, белокурые волосы собраны в обычную косу, которая то и дело расплеталась, и все это делало ее только моложе. Семилетняя дочка Маша казалась Аниной младшей сестрой.
– Еще я же и виновата... – пожаловалась Ксении знаменитая Аня.
– Да что случилось-то? – спросил Соболь.
– Лучше не спрашивай, – отмахнулся Шурин. – Ну чего с ней может случится – как всегда! Сегодня застряла в пробке, и тут к ней на капот кидается какой-то сумасшедший поклонник, и давай машину обнимать! Ну она, ясное дело, сидит, не выходит, боится. Так этот гад на капот полез, чтобы уже к любимой иконе поближе! Чуть не продавил! Это еще хорошо, что какой-то милиционер рядом был – снял да увел, а так бы что?!
– А что я должна была делать?! – уже чуть не ревела Аня.
– Я ж тебе тысячу раз говорил – тонируй стекла!
– И переднее, что ли? Он же меня с передней машины увидел! Не поленился – вылез и сразу на капот! Чуть не помял машину, гад!
– Ну и ладно, – махнул рукой Соболь. – Не помял, и проехали. Я вам тут художницу привел, а вы! Она потом напишет картину, вторую серию – «Иван Грозный убивает свою... жену». А хотела вас, между прочим!
«Болтун, – нежно подумала Ксения. – Хотел же сюрприз сделать!»
– Ой, тогда нам надо позировать, да? – взметнула ресницы Аня.
– Не надо, – махнул рукой Соболь. – Она по памяти. Ну сейчас посидит, посмотрит, а потом ты ей вашу фотографию дашь, ну когда вам еще позировать...
– Вы разговаривайте, а я буду наброски делать, – предложила Ксения, взяла бумагу и карандаш и устроилась в углу.
Настроение было поднято, говорили о чем-то веселом, и маленькая Маша просто не слезала с колен Ани.
Леша тут же забыл про всяких художников – этот секс-символ вел себя легко и непринужденно. Аня тоже весело смеялась, плела дочке маленькие замысловатые косички, но каждый поворот ее головы, каждый жест был достоин отдельного портрета – вот что значит истинная леди!
А больше всех позировал Соболь. Он, как мальчишка, то и дело косился на Ксению и всякий раз принимал выигрышные позы. То гордо вскидывал голову, то эффектно устраивался нога на ногу, а то и надолго застывал со сногсшибательной улыбкой.
В конце концов Ксения не выдержала и тихонько шепнула ему при удобном моменте:
– Чего ты ногами взбрыкиваешь? Я ж не тебя пишу, ты в их семейный портрет не умещаешься.
– Вот черт... опять не пролез! А ты кого-нибудь подвинь, чтоб вместился!
– Я ж тебя уже писала!
– А хорошего человека должно быть много! – шутливо наморщил нос тот и откровенно засмеялся над собой же.
И вот теперь ей несказанно захотелось его написать. Именно таким! Легким, веселым, на минуточку беззаботным... И она его напишет!
– Какие они славные, правда же? – улыбалась уже дома Ксения..
– Славные, кто спорит... Только вот жизнь им портят... – нахмурился Соболь. – Ребята целыми днями на работе, устают, как черти, а им постоянно нервы дергают. То про Аню утку пустят, то про Лешку. Те домой приползут, а там во всех газетах сплошная красота-а! Ну и не выдерживают нервы.
