Дебби Макомбер - Поворот дороги
Был даже период, сразу после рождения Гранта, когда Руфь совсем было собралась признать свой брак величайшей ошибкой. Она хотела развестись. Мэри же выслушивала ее бесконечные жалобы и сочувствовала. Ричард так мало времени уделял семье, что Руфь уверовала, будто он совсем ее не любит и никогда не любил. «Наш союз — фикция, — говорила она тогда подруге, — лучше признать это сейчас и расстаться, пока все не стало еще более сложным».
Мэри не пыталась отговорить Руфь не принимать скоропалительных решений, она лишь задала женщине несколько вопросов. Отвечая на них, Руфь осознала, как важно для нее приложить максимум усилий, чтобы сохранить семью. Не только ради сына, но и из-за того, что брак предполагает дружеские отношения и старание со стороны обоих супругов, а также выполнение обязательств. Руфь с большой неохотой призналась себе в том, что в молодости всегда считала, будто в любой момент может бросить все и вернуться домой во Флориду…
…Обратно к Ройсу Джеймсону. Пожилая дама подозревала, что Бетани известно, что за встречей выпускников кроется нечто большее. Джейн написала Руфи, что Ройс также собирается присутствовать, и только предвкушение снова увидеть его сделало поездку во Флориду оправданной. В школе они были возлюбленными… В старомодном значении этого слова, заставившего бы Энни презрительно фыркнуть, но именно так и обстояло дело. Они были очень молоды и безумно влюблены друг в друга. Но Руфь больно ранила его чувства и не была уверена, что он простил ее даже сейчас, спустя столько лет.
В последний раз они виделись с Ройсом летом после окончания школы. Они обнимались и целовались, заверяя друг друга, что ничто на свете не сможет разлучить их. Он отправлялся в Тренировочный центр морской пехоты США, а она — в колледж. Они дали клятву любить друг друга до конца своих дней. Шесть месяцев спустя Руфь обручилась с Ричардом.
Последний разговор с Ройсом получился ужасным. Отвратительным. Она смалодушничала, решив сообщить ему о свадьбе с Ричардом самым легким способом — письмом. В то время Ройс служил в морской пехоте в Калифорнии. Получив ее послание, он немедленно позвонил ей в студенческое общежитие. Он был зол и уязвлен. Разговор с бывшим возлюбленным явился для Руфи очень болезненным опытом, и впоследствии она много часов проплакала.
Она знала о Ройсе лишь то, что на все предыдущие вечера встречи выпускников он не ходил. Так же как и она. И так же как и она, он потерял вторую половину.
Как бы то ни было, Руфь осталась с Ричардом, и через несколько лет на свет появилась Робин. От школьной подруги Дианы Руфь узнала, что Ройс женился. В то время ее собственная семейная жизнь складывалась удачно, и она искренне за него порадовалась, желая ему только добра.
— Могу я вам чем-то помочь? — К ней из кухни спешила женщина лет семидесяти или около того. На талии ее был повязан белый фартук, а на руках красовались желтые резиновые перчатки. Очевидно, она мыла посуду.
— Мэри? — несмело произнесла Руфь. — Это ты?
Мэри подошла ближе:
— Руфь? Руфь Хэмлин?
Они закричали и бросились в объятия друг друга, смеясь и говоря одновременно.
— Я узнала бы тебя в любом случае, — сказала Мэри.
— Отлично выглядишь.
— Что ты, я превратилась в старую брюзгу, — со смехом запротестовала Мэри.
— Да и я тоже.
Они снова крепко обнялись, точно давно разлученные друг с другом сестры, которые наконец-то снова обрели друг друга.
Бетани последовала за свекровью в кафе и стала свидетельницей развернувшейся там милой сценки. Когда Энни предложила, чтобы ночь они провели в Пендлтоне, у Бетани имелись возражения. Она не хотела нарушать тщательно разработанный план свекрови. Однако с тех пор, как они пересекли реку Колумбия, Руфь словно подменили. Она очень оживилась, стала рассказывать о первых годах своего замужества, о тех городах, в которых им с Ричардом довелось пожить, и о друзьях, которых она там заводила.
— Бетани, Энни! — позвала пожилая дама, поворачиваясь к невестке и внучке. Лицо ее светилось неподдельной радостью. — Познакомьтесь с Мэри. Она была моей лучшей подругой много лет назад. — Покачав головой, Руфь снова заключила Мэри в объятия. — Энни — моя внучка, а Бетани, ее мать, раньше была замужем за Грантом. — Понизив голос, она доверительно сообщила подруге, надеясь, что Бетани не слышит, хотя это было не так: — Официально они в разводе, но я очень надеюсь, что они снова воссоединятся теперь, когда к моему сыну, похоже, вернулся здравый смысл.
— Здравствуйте! — сказала Энни, поднимая в знак приветствия руку.
Бетани решила притвориться, что не разобрала слов свекрови. Она тепло улыбнулась Мэри, которая, казалось, была лет на пять — десять старше Руфи. Волосы женщины совсем поседели, а лицо испещряли морщинки. Время явно обошлось с ней гораздо менее милосердно, чем с Руфью.
— А где все? — удивилась Руфь, обводя взглядом кафе. Столики пустовали, за стойкой тоже никто не сидел, хотя там еще остались две неубранные бутылки из-под сиропа, оставившие на поверхности липкие следы. — Когда мы с Ричардом жили здесь, в этом заведении яблоку негде было упасть ни днем, ни ночью. Помнишь, мы, бывало, цитировали Йоги Берра? Говорили, что, когда заведение становится слишком популярным, никто туда больше не ходит. — Она захихикала, как школьница, и Мэри присоединилась к ней.
— Нынче все хотят обедать поближе к автостраде, — посетовала Мэри. — Слава богу, автобусную остановку не убрали, а то я давно бы обанкротилась.
— Жареный цыпленок твоей матери был самым вкусным блюдом, которое мне доводилось есть, — сказала Руфь. — И соус к нему подавался просто божественный.
— Он все еще есть в меню. Бомба для сердца на тарелке, как про него говорят, но это мое фирменное блюдо.
— Неудивительно.
— Я уже собиралась закрываться, — заявила Мэри, вытирая руки о фартук. — Мэгги позвонила предупредить, что слегла с простудой, и посудомойка тоже заболела. Выбора у меня нет.
— Я думала, автобус останавливается здесь каждый день.
— Так и есть, но я сама не могу готовить, подавать еду и мыть посуду. — Она нахмурилась, беспомощно разведя руками.
— А сегодня автобус уже приходил?
— Пока нет. — Мэри бросила взгляд на часы. — Будет примерно через сорок минут.
Энни подергала Бетани за рукав и прошептала:
— Мы могли бы помочь.
Мэри воззрилась на них:
— В самом деле? Я вам, конечно, заплачу. Боюсь, что, если я хоть на день закрою кафе, автобусная компания не станет продлевать со мной контракт и мне придется свернуть дело.
Руфь по локоть закатала рукава свитера:
