(не)любимая (СИ) - А Ярослава

- Хочется…

И мы на самом деле целуемся.

Правда не под луной, а в теплой машине.

И это так будоражит кровь, что я подумываю о том, чтобы пригласить Максима остаться.

Пьяные от возбуждения, взбудораженные и какие-то даже отчаянные мы выбирается из машины и в обнимку спешим к дому.

- Ты закрывала калитку? - внезапно спрашивает Максим, тормозя.

- Да, - моргаю, не понимая почему он спрашивает.

Поворачиваю голову и вижу, что калитка открыта нараспашку.

Бурана не видно.

Не встречает.

Сердце падает куда-то вниз, а живот инстинктивно поджимается в страхе.

- Стой тут, - говорит Максим.

- Нет! Я с тобой!

Он бросает на меня недовольный взгляд, но не спорит.

Вместе заходим за забор и замираем у Буранова вольера, не веря своим глазам.

- Елки палки! Это что? - опешив хрипло шепчет Максим.

Я с тревогой смотрю на сладкую парочку, что разлеглась прямо на снегу возле вольера. Буран всей своей пушистостью внизу, а поверх него девочка в знакомом до боли желтом комбинезоне.

- Это…, - голос подводит меня, - Дарина…

- Та девочка? С пони?

- Да, - киваю я и присаживаюсь на корточки возле спящего ребенка, проверяя руки-ноги-пульс, - Надо перенести в дом. Поможешь?

Ручки у нее тепленькие. Буран, молодец, грел маленькую принцессу.

- Конечно.

Мужчина легко и осторожно подхватывает Дарину на руки, словно делал это тысячу раз до этого и идет к крыльцу.

Буран тихо скулит, провожая взглядом свою спящую подружку и я, машинально, потрепав его по голове, иду открывать двери.

- Куда ее? На диван? - спрашивает Максим.

- Нет. Давай ко мне с спальню, - быстро скидываю сапоги и спешу дальше, открываю следующую дверь, - Сюда.

Максим аккуратно кладет девочку на покрывало и отойдя в сторону, чтобы дать мне больше пространства, как-то растерянно бормочет:

- Пойду чайник что ли поставлю.

- Иди-иди, - киваю я, - Я ее раздену и приду к тебе.

Максим уходит, а я выдыхаю и, скинув свой собственный пуховик, тянусь к молнии на модном комбинезоне Дарины.

Осторожно тяну за бегунок.

Вдруг проснется?

Но девочка крепко спит, лишь слегка ворочается, чувствуя мои прикосновения. Видимо на свежем воздухе ее сморило. Оно и неудивительно.

Как она вообще тут оказалась?

Сбежала?

Других вариантов нет.

Там сейчас родители, наверное, себе места не находят.

Сняв верхнюю одежду, трогать нарядные трикотажный костюмчик не решаюсь.

Пусть спит, а я пойду, пока свяжусь с ее родственниками.

Они, наверное, уже всех в городе на уши подняли.

Бросив последний взгляд на мирно посапывающую Пинки Пай, ухожу, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Максим ждет на кухне.

Чайник дано вскипел.

Он бесцельно вертит в руках кружки, словно не зая что заварить: чай или…чай.

Невольно замираю, глядя на его широкую, сильную спину, облаченную в будничную темную рубашку. Его рука тянется к моей кружке.

Грудь затапливает теплом благодарности к этому далекому, но уже такому нужному мужчине.

- Тебе помочь? - медленно подхожу к нему.

- Да уж с чаем я как-то сам справлюсь, - бросает он и в голосе его мне слышится раздражение.

Злится.

Наверняка он рассчитывал на более приятные вечер, а может и ночь в моей компании.

А тут…Даринка случилась.

- Нисколько в тебе не сомневалась, - усмехаюсь я и иду за своим телефоном.

Достав его из сумки, присаживаюсь за стол и, сначала долго гипнотизирую экран.

- Что зависла? - спрашивает Макс, ставя передо мной кружку с чаем.

- Спасибо, - киваю на автомате, - Да вот думаю кому лучше набрать…

Нахожу в контактах номер бывшей свекрови и решительно жму на зеленую кнопку.

Молниеносно прокручиваю в голове нужные фразы, но, увы, на звонок никто не отвечает. Вместо Антонины Михайловны механическая женщина сообщает, что абонент не доступен.

Странно…

Связь плохо ловит?

- Может в полицию? - подсказывает, сидящий рядом Максим.

Молчу.

Мысль о полиции кажется здравой, но я как представлю размер скандала, который сто процентов учинит бывшая свекровь за вынос сора из избы, то отметаю эту мысль.

- Нет. Сейчас родителям наберу.

Номер Влады у меня давно отсутствует в памяти телефона, а вот контакт Игоря сохранился. Даже не знаю почему я его не стерла тогда.

Палец зависает над иконкой, едва заметно подрагивая.

Все нутро противится этому действию, но мне придется все же пересилить себя.

- Похоже они ее даже не хватились, - глядя на мою нерешительность замечает Максим.

Поднимаю на него глаза.

- Ты думаешь?

- У меня у самого сын. Если бы я попал в такую ситуацию, то первым делом обзванивал тех людей с кем ребенок хорошо знаком. Они должны уже были тебе весь телефон оборвать.

- У тебя есть сын? - удивляюсь я.

- Я в разводе, Оль, - спокойно поясняет он, - Сын с бывшей женой живет.

Эта информация несколько обескураживает.

Странно думать, что у Максима до нашей встречи была другая жизнь…другая женщина.

Интересно какая она? Его бывшая…

Мысли об этом немного приводят меня в чувство.

В конце концов, что я как трусиха последняя. Не съест же меня Игорь.

- Хочешь я наберу? - вздруг иронично подмигивает Максим, - Мне не сложно.

- Я…, - улыбаюсь в ответ, - Сама.

Гудки идут долго.

Десять секунд, пятнадцать, двадцать…

И когда я уже решаю сбросить звонок, а том конце раздается отрывистое и до боли знакомое:

- Да! Слушаю!

- Игорь? - выдыхаю тихо, но поймав укоризненный взгляд Макса, уже более твердо продолжаю, - Игорь, добрый вечер, это Ольга… Север.

- Оля? - голос бывшего мужа крайне изумленный.

- Да. Прости что беспокою так поздно, но у меня твоя дочь.

- В смысле?

- В прямом. Я пришла домой, а она у порога спит.

- Как?! - довольно агрессивно выплёвывает он, - Как такое могло случится?

По спине пробегает холодок страха.

Максим встает со своего места и обойдя стол по кругу, встает за моей спиной, кладет руки на плечи, даря тепло и молчаливую поддержку.

- Это не у меня надо спрашивать, - холодно чеканю в ответ, - Так ты приедешь за Дариной?

- Приеду, конечно. Как она?

- Все хорошо. Спит.

Тут в рубке фоном слышится какой-то неясный шум, много голосов и связь прерывается, будто мужчина бросил трубку.

Отрываю телефон от уха и недоуменно на него смотрю.

- Странное семейство, конечно, - произносит Максим, - Он не сказал во сколько он приедет?

- Нет, - кладу телефон на стол.

- Мне остаться?

Поворачиваю голову, снизу вверх глядя на мужчину.

- Если тебе не сложно…

Его губы трогает легкая усмешка.

- До пятницы я совершенно свободен.

Склоняется надо мной, почти по-отечески целуя макушку.

Руки на моих плечах приходя в движение - гладят и чуть сжимают.

- Я постелю тебе на диване, - смущенно бормочу я и встаю, - Разложишь его?

Максим кивает и идет следом за мной в гостиную, где на том самом диване развалилась Фифи.

- Придется тебя, подружка, немного потревожить, - глажу теплый клубок шерсти.

Перекладываю кошку в кресло. Та, недовольно приоткрыв один глаз, сладко тянется, переворачивается на другой бок и продолжает спать как ни в чем не бывало. В этом они с Дариной чем-то похожи.

Пока Максим разбирается с диваном, я иду в свою комнату за постельным бельем и одновременно смотрю как там Дарина.

Пинки Пай сладко раскинулась на покрывале, в ореоле сказочных светлых волос. Луна, что неясным светом пробивается сквозь тонкие шторы, словно окутала их магическим сиянием. Под щечкой сложенные вместе ладошки. Пушистые светлые реснички на нежной светлой коже.

Красивая девочка.

Такую как она невозможно не любить.

Непонятно, почему к ней так жестоко относятся родители?

На этот вопрос невозможно найти ответ, ибо любовь слишком сложное чувство, и, к сожалению, не всегда родительская безусловна. Я давно работаю с детьми и видела разное и всякое.