Зачем нам любовь. Том 1 (СИ) - Дюжева Маргарита

Трижды перечитав возмутительное сообщение, я бездарно покраснела, то ли от стыда, то ли от гнева, и непослушными пальцами набила короткое:

Нет!

И отправила.

Ответ прилетел моментально:

В смысле нет? Ты там вообще, чем занимаешься? Я же тебе русским языком сказал, что надо срочно заделать этого ребенка.

Так и подмывало написать: тебе надо, ты и заделывай.

Но я не стала.

Не посмела.

Не хотелось еще одного «случайного» присупа у матери.

Вместо этого стиснула зубы и напечатала:

Оно так не работает. Нужен подходящий момент.

Пока я набирала следующее сообщение об овуляции, совместимости и прочих факторах, которые влияли на зачатие, Матвей прислал очередное, пропитанное ядом послание:

Ты мне зубы не заговаривай. Нужен мужик и баба. Вот и все. Я что, должен объяснять, как это делается?

Мерзавец. Какой же он все-таки мерзавец! Сколько грубости в нем, сколько пренебрежения.

Ненавижу…

Словно почувствовав мои мысленные посылы, Матвей внезапно позвонил.

Протяжная трель разнеслась по всему кабинету.

— Простите, — я торопливо нажала на отбой.

И если Людмила и Елена Алексеевна никак не отреагировали, то Алиса наградила таким взглядом, будто я у нее три рубля год назад в долг взяла и до сих пор не отдаю.

Мне было не до ее недовольства, потому что брат продолжал названивать.

Я еще раз пять скинула входящие звонки, прежде чем удалось набрать и отправить:

Прости, Матвей, не могу говорить. Мне надо работать.

Да плевать мне на твою работу! Ты мне с Ремизовым вопрос реши. Или и здесь ущербная получилась? Не в состоянии даже с такой простой задачей справиться?

Я не стала ничего отвечать.

От обиды жгло глаза, и в груди так сильно полыхало, что не получалось сконцентрироваться на работе.

Окончательно разволновавшись, я начала ошибаться, и была вынуждена по сто раз перепроверять каждую строчку. Поэтому вперед продвигалась медленно, боялась зарекомендовать себя бездарной сотрудницей, и от этого еще больше ошибалась.

Щеки полыхали, пальцы дрожали. Мой первый рабочий день, который начался так радужно и с надеждой, грозил превратиться в мой самый большой провал.

Стоило только представить, как разочаруется Марат, узнав о моей некомпетентности, как настроение опустилось еще ниже.

Мне было очень стыдно разочаровывать мужа. Настолько стыдно, что все остальное на этом фоне меркло.

С момента нашего знакомства, он только и делал, что решал мои проблемы. А я… я чувствовала себя балластом, от которого нет никакого толка. Практически нищая, некрасивая, неуклюжая. Тощая как палка, измученная бесконечными неприятностями и хлопотами. Бестолковая. Неспособная держать удар и справиться даже с простейшим заданием.

Матвей прав. Я – ущербная!

Какой от меня толк для такого видного мужчины, как Марат Ремизов? Никакого!

Мой предел – обеспечивать ему прикрытие перед посторонними. Только и всего.

Странная боль снова просочилась в сердце. Мучительная, непонятная и ненужная.

Внутренности ходили ходуном, душа в хлам.

Но, как ни странно, именно мысли о Марате помогли собраться и взять себя в руки.

Именно лютое нежелание видеть разочарование в красивых глазах мужа, вынудило меня остановиться, сделать два глубоких вдоха. Прекратить костерить себя последними словами, а, наоборот, пожалеть, поддержать беззвучным шепотом:

— Ты справишься.

Я очень хотела справиться. Ради него. Ради того, чтобы Марат увидел во мне не только источник проблем, который он вынужден целый год тащить на закорках, а женщину, которая может…и хочет соответствовать. Которая достойна быть рядом.

— Давай, Есь. Все получится.

Еще один вдох. Самый медленный и глубокий. И вперед.

Не торопясь, не позволяя себе паниковать из-за случайных ошибок, я планомерно продвигалась к своей цели. Буква за буквой, цифра за цифрой. Клиент за клиентом.

И по мере того, как становился виден результат, моя уверенность в собственных силах росла, а сердце билось все спокойнее.

В конце я переслала итоговую базу Елене Алексеевне, и получила заслуженную похвалу:

— Молодец, очень качественно все сделала.

Щеки снова загорелись, но в этот раз не от стыда или обиды, а от удовольствия и скромной гордости за саму себя.

Пусть первое задание было маленьким. Пусть! Это не важно! Справилась с ним, значит и с остальным справлюсь. Научусь тому, что не умею. Разберусь с тем, чем прежде не доводилось заниматься.

И даже пренебрежительное фырканье Алисы не казалось таким уж значимым. Она сколько угодно может фыркать и морщить свой точеный нос — меня это не касается.

Начало уже положено.

Я мысленно поблагодарила мужа за то, что, даже находясь где-то в другом месте, он умудрялся помогать мне, сам о том не подозревая.

Мой ангел хранитель... Не иначе.

День пролетел незаметно. Вроде только пришла, только заняла этот стол в дальней части кабинета, а уже пора идти домой.

— Так, девочки, — бодро сказала Елена Алексеевна, — вы молодцы. Хорошо сегодня поработали. Теперь надо хорошенько отдохнуть, чтобы завтра с новыми силами в бой. Заканчиваем!

Я сохранила изменения в документах, выключила компьютер и уже вышла из-за рабочего стола, как в кабинет заглянула незнакомая сотрудница:

— Ремизова? — взгляд на меня, — тебя в отдел кадров зовут. Что-то подписать надо.

Сказала и тут же упорхнула, проворно стуча каблуками.

Я пожала плечами. Надо так надо.

Зато Алиса с каким-то странным, надрывным изумлением переспросила:

— Ремизова?!

***

— Ремизова, — спокойно ответила я, поправляя сумку на плече, — а что?

Блондинка нервно дернула плечом:

— Ничего… просто фамилия знакомая.

Кажется, оно хотела сказать что-то еще, но в последний момент передумала. Вместо этого снова натянула надменную маску, как у королевы посреди крестьянского двора, взяла со стола телефон и, бросив небрежное «всем пока» первая покинула кабинет.

Я же тепло попрощалась с Людмилой и Еленой Алексеевной и поспешила в отдел кадров, где пришлось переподписывать пару документов из-за незначительной ошибки, допущенной в первый раз.

Времени много не заняло – буквально два взмаха ручкой, и я была свободна.

Вообще свободна… Даже в магазин не надо идти на подработки.

Очень странное ощущение.

За последний год, я так привыкла пахать, не останавливаясь и не жалея себя, что теперь не могла отделаться от навязчивого ощущения, будто не дорабатываю. Будто если не упала после рабочего дня, значит, не выложилась на полную и страдала ерундой.

Это вообще нормально? Или мне нужна помощь специалиста, чтобы приструнить своих тараканов?

Пока я размышляла об этой насущной и очень животрепещущей проблеме, пропустила тот момент, когда оказалась не одна.

Справа от меня остановился Роман Дмитриевич.

Он был занят содержимым своего телефона и на меня даже не смотрел, но я как-то сразу выпрямилась, живот втянула, блеска в глаза напустила, всеми силами изображая из себя крайне ответственную и одухотворенную работницу.

Когда мы зашли в кабину, он не глядя нажал кнопку и продолжил свое занятие, а я тихонько стояла в уголке и думала, чем бы заняться вечером.

Ни что не предвещало беды…

Однако где-то посреди спуска Роман сунул мобильник в карман и все-таки переключился на меня.

— Как прошел первый день? — взгляд такой внимательный, что ничего не укроется.

Поэтому ответила, как есть:

— Хорошо. Но местами была уверена, что не справлюсь.

— Справилась?

— Да.

— Молодец, — кивнул начальник, — тебя Марат сейчас заберет?

Он так стремительно поменял тему, что я растерялась и начала мямлить:

— Эээ…ммм…. Мы вроде не договаривались.

— Он работает в соседнем здании и не может забрать молодую жену с работы? Тебе не кажется это странным?

Я пожала плечами: