Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Кир Хелен

- Так что?

- В смысле?

Осторожно киваю на машину. От переживаний прячу сжатые кулаки в карманы брюк. Потряхивает, как тщедушного молокососа. Хочу побыть вдвоем. Сил нет, как желаю. Блядь, я расскажу ей. Все вывалю как есть, пусть потом казнит или милует, её право, но только едем уже.

Ириша, как заколдованная смотрит на распахнутую дверь. Глаза остекленели. Она замерла. Так и стоит, закрывшись руками и качается. Транс какой-то, ей-богу. От нетерпения по моей коже разливается жуткий зуд. Ползет по ногам, спине, к голове приближается. Еще немного и сорвусь. Как распоследний маньяк засуну в авто и увезу, а там будь что будет.

- Андрей, я не готова.

Это предложение вселяет дикую надежду на воссоединение. Опускаю голову, чтобы не напугать безумным выражением лица. Пялюсь в асфальт и стараюсь продышаться, чтобы уж совсем ненормальным не выглядеть.

- А когда? – тихо спрашиваю. – Когда будешь готова?

- Боже, – качает головой. Локоны выбивает шальной ветер. Волосы закрывают лицо. Ирина одним грациозным движением приводит прическу в порядок, а я снова залипаю. Царица… Такая стать, благородное достоинство. Любуюсь красотой. – Не это имела в виду. Андрей, возможно ты расценил наш… случайный секс, как прелюдию к.. к… нашему возвращению, но ты ошибся. Мы просто сняли напряжение. Вот и все. Предупреждала же.

- Молчи, – в два шага приближаюсь и прижимаю палец к губам. – Я знаю, что все ложь. Прости меня, Ир. Сколько хочешь умолять стану. Хочешь на колени встану? Не говори, что просто так было. Не надо. Я тебя, как себя знаю.

- Не знаешь! – отходит назад. – Уже не знаешь теперь. Я другая. Ты меня изменил! Ты!

- Ир.

- Не о чем разговаривать больше. В понедельник тебе пришлют документы. И лучше бы их подписать.

Я многое могу вытерпеть. Но сейчас фляга начинает свистеть. Душу на подлете ярость, запихиваю назад в глотку. Дергаю в бесполезной хватке горло, а эта сука напролом лезет. Зло юзаю волосы, дергаю на затылке. Пытка продолжается. Мой любимый палач не думает заканчивать издевательства.

- Я, блядь, люблю тебя! – со свистом выщелущиваю изнутри. – Ирка, не губи нас. Сколько еще тебе моей крови нужно? Скажи, я отдам. Все отдам до капли. Если дашь маломальский шанс, расскажу почему оступился. Что тебе нужно? Говори. Я тоже заёбываюсь, понимаешь? Мне закрытую дверь проломить сложно, но, если позволишь долбиться буду долго, и хуже только сделаю. Ты же тогда совсем отвернешься. Ир! Ира!!!

Она круто разворачивается и ставит ногу на первую ступеньку. Ясно, бежать собралась. Злость тарабанит сполохами, тело трясет как припадочное. Уходит. Уходит!

Не успеваю что-либо предпринять. Навстречу несется Семёнов, держа на вытянутой руке телефон. Первым порывом хочу вновь броситься на ненавистного поклонника. Он рядом с Ирой, а я нет. Все время с ней, каждую минуту. Воплощает свой план, тварина мажористая. Рывком переношу тело вслед за женой, но, увидев текущие слезы по лицу, замираю.

- Мама! Что с ней? Где вы? Я еду. Еду!!!

С ходу кувалдой по голове глушит. Сердцем чувствую, речь о дочери. Парализует мгновенно. Самый большой страх за Варюшу на миг ослепляет, делая беспомощным. Хрипота и оцепенение одолевают, берут в плен.

- Что? – непослушными губами выворачиваю вопрос.

- Варя. Морепродукты, – задыхается она. – Ухватила на столе… Андрей… Андрей… Аллергия в жесткой форме… Господи… Боже-е-е-е...

- Я отвезу, – разрывает отчаяние Сэм. – Идём.

- Нет! – оттягиваю его за рукав. – Не лезь. Это наша дочь. Ирина, едем. Едем!

Она плачет. Стоит, закрыв лицо ладонями и не двигается. Подхватываю ее на руки и тащу в машину. Пристегиваю ремень, бегом перемещаюсь за руль. Нащупываю пачку влажных салфеток, достаю бутылку с водой.

- Возьми, родная. Не плачь, слышишь? – успокаиваю, хотя в душе молотом бухает. Виляю голосом, треморю. Прокашливаясь, продолжаю утешать. – Скажи, где она? Что мать сказала.

С трудом разбираю сквозь рыдания адрес. Облегченно вздыхаю, потому что заведующая в детской мать Гарина. Решаю вопрос максимально быстро. Ольга Олеговна спешит проверить дочь и на душе становится немного легче. Она знает, что делать, тётка отличная.

Внезапно Ириша хватает меня за руку и сильно сжимает. Ей страшно, также как и мне. Но я не могу раскиселиться, нужно быть скалой. Хотя дочь моя брешь в броне. Она моя уязвимость. Крошка моя маленькая, зайка пушистая. Сглатываю горький ком, трясу головой, как мокрая псина.

Глаза крепко зажмуриваю, чтобы согнать туманность влаги. Выдыхаю медленно, пытаюсь собраться. Как только прихожу в себя, нарушаю все правила и на предельной скорости лечу в клинику. Так и переключаю скорость сплетенными с Иришкой ладонями.

- Приехали, детка. Соберись ладно? Не плачь при ней, пожалуйста.

Глава 22

- Я ужасная мать.

Заливается слезами жена. Успокаиваю, глажу по макушке, настороженно полируя взглядом стеклопакет. Дочь на осмотре. Тёща дали успокоительное и она дремлет в кресле. Бедная женщина настолько перепугалась, что пришлось вколоть седативное, иначе каюк.

- Не говори ерунды, Ирин. Ты прекрасная мама.

Да где же Ольга Олеговна? До рези в глазах таращусь на каждый белый халат. Видел мать Игоря всего пару раз, просмотреть откровенно боюсь. Комочек мой крошечный, девочка моя золотая, солнышко, только держись там. Утихомириваю холодец внутри, задействуя все точки хладнокровия и ни хера не выходит.

Сердце молотит, как пламенный мотор. Выскочит сейчас и покатится, подпрыгивая по коридору.

- Ей больно. А я ничем помочь не могу-у! – тихо скулит на груди Ира.

- Тихо, – стираю влагу с распухшего носа. – Ситуация с дочерью под контролем. Ей не сделают плохо.

- Как не досмотрела, – горюет Ира. – И где она стащить моллюск умудрилась, ведь я рядом все время была.

- Она шустрая у нас. А уже если нацелилась что-то сделать, то сама знаешь.

Ирина еще раз шмыгает носом и вдруг кольцует руками за пояс и тесно прижимается. Щекой грудь прожигает настолько сильно, что реально ощущаю свое плавящееся ошалелое сердце. Разумная часть мозга громко орет об обстоятельствах, в которых оказались. Ира просто ищет утешения, а я отец нашей зайки вот и все дела. Но эмоции не хотят слушать сухую констатацию. После моего тупорылого разрушившего нашу жизнь виража, Ирина сама первой пошла на сближении. Пусть неосознанно, пусть в сложной ситуации, но все же.

Обхватываю двумя руками. Никакой пошлости порыв не выражает, всю бесконечную заботу вкладываю. Да и кощунством является думать о запретном, я же не тварь наглая. Зарываюсь пальцами в кудри и тихонько массирую затылок, чтобы хотя бы немного расслабилась. Ириша удобнее устраивает голову на моем плече и понемногу успокаивается.

- Лучше, родная?

- Андрей, – немного дергается. – Не надо, ладно?

Понимаю, о чем говорит, но нагнетать не буду. Не за чем. Просто молча киваю, соглашаясь со всем, что скажет. Значит, Ирише так легче. Минут через пятнадцать она окончательно берет себя в руки.

- Родители, здравствуйте.

Подскакиваем, как по команде. К нам движется Ольга Олеговна. Судя по выражению лица все неплохо. Первое облегчение обездвиживает сосущую змею в грудаке. Сбивчиво здороваемся и наперебой спрашиваем о Варе.

- С Варей все хорошо. Приступ купировали. Хорошо, что поймали в начале. Бабушка сориентировалась быстро. Варя умница у вас. Ночь нужно переночевать в клинике. Кто останется? Мама? Хорошо. Папа, вы не волнуйтесь. Лучше поезжайте домой и привезите маме одежду, не в вечернем же наряде ей щеголять. Не волнуйтесь.

- А к ней можно?

- Давайте немного подождем, пусть поспит. Папаш, езжайте за одеждой. На вахте скажете, что я разрешила. Хотя минуту, лучше пропуск выпишу. А вы мам, идем со мною. Папаш, бабулю заберите, пожалуйста.

Отвожу тещу со скоростью ветра. Хорошо хоть она после лекарств немного расслабленная, не особо обращает внимание на лихачество. Затаскиваю на нужный этаж и быстро сбрасываю в сумку вещи Ириши. Мягкий спортивный костюм, белье, удобную обувь. Подумав, сгребаю из ванной гель и полотенце. Дополнительно для дочки вещи беру. Напоследок надумываю взять какую-то игрушку. Вот странный гусь подойдет.