Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Кир Хелен

Мандражирую, конечно. Понравится или нет, я не знаю. Пока курьер уезжает, выкуриваю пару сигарет. Нервничаю. Чтобы как-то успокоиться, беру в стекляшке кофе. Брожу вокруг машины, пью мелкими глотками, забивая кипятком волнение.

- Какие люди!

Сука!!! Какого хрена!

Прямо передо мной стоит Семёнов. Мало было тогда? Он как специально нарывается. С ненавистью раскатываю взглядом, отвечать не хочется, но я всё же не малолетка, чтобы себя неумно вести.

- И тебе не кашлять.

- Ты чего тут?

- Стою. Курю.

- А я иду! Курю! – растопыривает руки и заводит. – Возвращаюсь раз под вечер… обкурившись… Жизнь становится прекрасна и безумно хо-ро-ша!**

Облокачиваюсь о сверкающий бок машины и наблюдаю за кривляющимся Сэмом. Как был е-бо-бо, так и остался. Статус и наличие денег не изменили. Мажором является, мажором сдохнет.

Лениво слежу за танцем, сильно затягиваясь. Выпуская дым, надеясь, что облако скроет его, как певицу в тумане на сцене со стародавним айсбергом.

- Ты даже самых херовых аплодисментов не заслуживаешь. Бывай, Сэм. Мне пора.

- Ни хуя! Торморзнись малёха.

- Слушай, – сбрасываю руку с плеча. – Откуда феня? Я что-то о тебе не знаю?

В лисьих глазах соперника застывает скомканная буря. С усмешкой наблюдаю. Цепляет его, суку. Нет свободного пути перед ним. В полной мере ощущает, как мешаю ему Иришу заграбастать. И я не отдам, сколько времени бы не потребовалось.

- Ты большего не заслуживаешь, – агрессивно выплёвывает. – Только поц мог проебать такую нимфу. Скажи мне наедине, просто интересно, та дырка хоть стоила того?

- Отвали, мажор. Не твоё дело.

- Не-не! Стой. Мне интересно. Тебе легче стало, когда левака схватил? Что тобой двигало? – ещё один вопрос и я впечатаю ему между глаз. Лютый вид не останавливает Семёнова, он прёт еще сильнее. – Ирка штучная. Она ж всё, сука, для тебя… Меня отшвыривала сколько. А ты? Полез на шкуру. Раскатать бы тебя, вбить вот в эту мостовую. А сейчас что жизни не даёшь? Она же плачет. Думает, что не вижу. Я тебя убью нахуй, Коваль. Просто уничтожу.

- Завались. Закрой свой поганый рот, – хватаю за ворот. Выкручиваю и вытрясываю дерьмо из Сэма. Оправдываться, что не спал со шмарой, не стану. – Не лезь. Не суйся не в своё дело.

Объяснять смысла нет. Он мне не друг, чтобы выворачиваться. Но слова, брошенные в гневе, достигают цели. В груди начинает гнить сердце. Снова. Каждая встреча с Сэмом поднимает поганую муть. Не успеваю утихомиривать бурю в душе, каждый раз колышет, каждый раз захлебываюсь, а потом блюю зловонной жижей.

Я ревную. Я так зверски ревную, что свет солнечный меркнет. В словах Семёнова плещется сильнейший посыл, который расшатывает и сбивает с ног. С размаху впечатывает в горячий асфальт. Туда же падает уверенность, едва пустившая ломкие ростки убеждённости, что Ириша вернётся. Каждый раз… Каждый.

- Ты не лезь. И не вздумай на праздник заявиться. Хребет переломаю.

Вскидываюсь. Непонимание шпарит неровными узлами по скрученным проволокой нервам. О чём он? Давлю вопрос, не даю вырваться униженным словам. Топчу желание узнать, что за праздник. Прыгаю с разбегу на больное любопытство. Вместо этого с наглой рожей выдаю.

- Свой побереги. Я приду туда и разрешения просить не собираюсь.

- Не порти ей…

- Господин Семёнов! – к нам подбегает девушка в форме из ресторана напротив. Тяжело дыша, останавливается и сует в руки бумажник. – Вот. Вы забыли. Хорошего дня и ждём гостей сегодня в двадцать ноль ноль.

Сэма перекашивает, а мне реально хочется ржать. Он глухо материться и продолжает угрожать, но мне реально насрать на него. Было бы гораздо больнее узнать позже, что он ей организовал. Бьёт тяжелой артиллерией, ублюдок. Покупает и предвосхищает мою жену. Точнее, пытается это сделать.

Разговаривать смысла не вижу. А являться с располосованной мордой перед Ириной не хочу. Прыгаю в машину и жму газ. На ходу решаю заскочить в ювелирку. Хотел немного позже, но ждать нечего.

Мелькает мысль, что мы как малолетки пытаемся перетянуть одеяло на себя в борьбе за внимание, но на войне все средства хороши. Возможно, что совершаю ошибку. Знаю, Иру не пронять подарками. Она выше этого. Она умнее.

Но Ириша же девочка, хоть и взрослая. Так что… Что можно успеть за три предстоящих выходных, если постараться? Вытаскиваю телефон и спускаю оставшийся лимит на бронирование.

Глава 20

- Ты очень красивая, Ирин.

Смущаюсь под пристальным взглядом Семёна. В последнее время он чаще нарушает установленные правила. Мне не хотелось бы ничего из того, что Сэм надумал. Он, конечно, не переступает рамок дозволенного, но иногда ощущаю дискомфорт.

Нет, он не давит. Он по-прежнему мил и прекрасен, является замечательным другом и отличным руководителем. Изменилось только поведение, когда остаёмся наедине.

Вот и сейчас. Взгляд немного дезориентирует и лишает твердости под ногами. Не потому, что ведусь на завуалированный подкат, нет. Мне непонятно его поведение. Что преследует? Вряд ли воспылал любовью. Сколько его знаю, не водилось пылкости. Ни одной девушке не покорился. Любовь для Семёнова пустой звук. Он соткан из прагматизма, рождён для покорения трудностей, создан решать невыполнимые задачи. Что уж слова подбирать, как есть рассуждаю.

- Спасибо. Ничего особенного.

- Ты обалдела? – берет за руку и заставляет покружиться вокруг себя. Останавливает перед большим зеркалом. Ловит, сжимает талию, и мы пересекаемся взглядом. – Сирена. Ведьма. Соблазнительница. Лилит.

- Ой, льстец, – шутливо хлопаю по ладони, которая нагло сползает на живот. – Что с тобой, Семён Юрьевич, а? И прекрати вот это, – показываю на сближение. – Мы друзья, Сём. Коллеги. Я тебя очень ценю, но прошу оставить пошлые намёки. Я же правильно понимаю ситуацию? Ты вздумал флиртовать?

Он странно улыбается. Начинаю жалеть, что немного в резкой форме позволила себе высказать беспокоящие мысли вслух. Тысяча эмоций проносится по лицу Сэма. В ответ мягко улыбаюсь. Я слишком давно его знаю, чтобы сильно удивляться внезапной смене эмоций. Артист, блин.

- Ирин, а ты не хотела бы попробовать со мной? Почему бы нет? Бумаги на развод уже готовы и почти переданы. Ведь так? – опирается одной рукой около моей головы. – В конце концов у нас был опыт.

Приехали! Вот это да…

Что я слышу? Бред. Да бред же! Не может быть, чтобы человек изменился за максимально короткий срок.

Прикрываю глаза, сглатывая подступающее волнение. Рамка замигала сигнальными огнями. Подступает неловкое сожаление, что согласилась праздновать день рождения. Мне не особо хотелось веселиться, но Сэм преподнёс торжество в виде подарка. Да и публика собирается весьма почтенная. Прагматизм помноженный на веселье, такая формула у моего двадцатипятилетия.

- Разве в одну реку входят дважды? Мы прекрасно ладим по рабочим делам, Сэм. Зачем трогать личное? – пожимаю его ладонь. Не хочу нагнетать. Не вижу смысла разгонять волну до высоты небоскрёба. – Тем более не собираюсь лететь заново с обрыва. Разве не видишь, как изранилась при падении? Я думала, что ты лучше меня знаешь.

- Ир, а может клин клином?

- Внимания не хватает, что ли? – открыто улыбаюсь. – Так взгляни вокруг. Все женщины столицы хотят тебя, Семён Юрьевич. Ты плейбой, желанный выигрыш любой женщины от пятнадцати до восьмидесяти.

- А если тебя хочу себе? А если не нужны штабеля жаждущих женщин? Может я ждал пока твой Ковалёв облажается. Дал время на игру в семью. Не думала?

- Семён!

Выкрикиваю особенно резко. Спохватываюсь, и понимаю, что пока стоим в пустом помещении. Некому нас слышать. Рваными неверными движениями пытаюсь пригладить волосы. Трогаю раскрасневшееся лицо и одергиваю идеально сидящую одежду.

Перебор же! Ну куда так разогнался? Хлопаю ресницами и сипло обдуваю кожу дыханием. Куда бы провалиться?

Что сейчас услышала? И главное зачем?

- Прости.