Купидон поневоле (СИ) - Белозубова Ольга
Роман подошел ближе, присел на диван рядом и проникновенно посмотрел ей в глаза.
— Мне правда жаль, Катя. Вы себе не можете даже представить насколько. Я могу что-то для вас сделать, как-то загладить свою вину?
Катя смутилась.
— Да что вы, не нужно… — начала было она, и тут ее озарило. — А впрочем, кое-что вы можете сделать…
— Да-да? — воодушевился Роман.
— Побудьте моим парнем! — выпалила Катя и густо покраснела.
Амурцев замолчал, вытаращился на нее как на восьмое чудо света.
— Я… п-простите… мне не стоило… извините… — залепетала Катя через несколько секунд молчания.
— Катя, я согласен, — вдруг перебил ее Роман.
Глава 25. Каверзные вопросы
На ужин к матери Катя ехала как на Голгофу.
То и дело поджимала губы и хмурилась, а Роман выглядел расслабленным и даже шутил. Будто каждый день знакомился с родителями клиенток.
Кате хотелось снова и снова благодарить своего купидона, но она боялась, что тот что-то заподозрит, передумает и отменит поездку.
Хотя Роман не дал ни малейшего повода в себе сомневаться. Он, как обычно, вкусно пах, выглядел уверенно, широко улыбался и вел себя безукоризненно. Казалось, он не то что не возражал против этого ужина, наоборот, радовался ему.
«Это только пока он с ней не знаком…» — вздыхала Катя про себя и гадала: как скоро вечер перестанет быть томным — через полчаса? Или маменька справится за пятнадцать минут?
«Зачем вообще я ляпнула, что приду? Зачем втянула в это Романа? Вот же дурища…»
Катя даже несколько раз порывалась попросить Амурцева развернуться и отвезти ее домой, но тут же сама себя корила за слабость.
Нет уж, лучше отстреляться. Может, тогда мама отстанет.
Она ведь и до этого пыталась устроить личную жизнь дочери.
«Екатерина, ну я же о тебе забочусь! Ну как женщине без семьи? Я же не вечная, хочу быть уверена, что ты не пропадешь. Значит, тебе нужен достойный мужчина, который о тебе позаботится. А кто, как не мать, выберет лучшего кандидата?»
С последним дочь поспорила бы, если б ей хватило храбрости.
Но доля правды в маминых словах всё же была. К тому же Катя и сама мечтала о семье и детях. И почему-то несколько раз в роли мужа во снах лицезрела Романа… Вот и теперь было очень приятно побыть его девушкой, пусть и фальшивой.
Через пять минут машина остановилась у нужного подъезда.
Катя скрестила пальцы на удачу, вздохнула: «Удачей не отделаться, тут уж сама госпожа Фортуна должна весь вечер сидеть рядом».
Роман открыл дверь спутнице, улыбнулся и подмигнул:
— Катя, не переживай, я справлюсь.
Они перешли на «ты» сразу, как Амурцев согласился сыграть роль ее мужчины. Он и предложил, сказал тогда: «Это было бы странно — общаться на „вы“ с собственной девушкой».
Катя согласилась, хотя первые полчаса то и дело сбивалась.
Роман каждый раз спокойно ее поправлял.
Еще через пять минут он уверенно нажал на дверной звонок.
Дверь открылась, и Валентина Ивановна Плошкина тут же вцепилась взглядом в кавалера дочери.
Катя замерла, даже дышать перестала, а потом с радостью отметила, как брови маменьки поползли к линии волос.
«Так тебе, так!» — ликовала про себя.
— Мама, — тут же опомнилась Катя, — это Роман. Роман, а это моя мама, Валентина Ивановна.
— Очень рад знакомству, — широко улыбнулся Амурцев. — Катя много о вас рассказывала.
— Да? — хмыкнула Валентина Ивановна и поправила и без того идеальную прическу. — Приятно, приятно. Да вы проходите, проходите.
Отошла от двери, дав гостям возможность зайти, а потом все вместе прошли в зал и уселись за накрытый стол.
В первые десять минут мать вела с Романом великосветскую беседу, а Катя испуганно переводила взгляд с одного на другого. Ей всё время казалось, что у матери за спиной вилка или, того хуже, нож, и она вот-вот его достанет и вонзит в Амурцева со словами: «Вот тебе, вот тебе!»
Но Роман уверенно отвечал на все вопросы. И тут Катя услышала вопрос мамы:
— А как вы познакомились?
Сердце тут же забилось где-то у горла, даже в висках зашумело. Они ведь не согласовали версию знакомства! Как, ну как можно было проколоться на самом простом вопросе? Что же тогда будет дальше?
А Амурцев спокойно улыбнулся, положил свою ладонь на Катину и ласково произнес:
— Милая, позволь мне рассказать.
Повернулся к Валентине Ивановне и бодро заговорил:
— О, я никогда не забуду нашу первую встречу. Это еще до нового года было. Я торопился и летел, не разбирая дороги. Из-за угла как раз Катя вывернула. Ну вот, в нее я и врезался. А она взгляд на меня подняла, и всё. Сразу понял: не отпущу!
Катя почувствовала, как Роман сильнее сжал ее ладонь.
«Когда только придумать успел! — смутилась она. — Но как романтично… Не знала бы, что неправда, и сама бы поверила».
Мама хмыкнула.
— Занятно, занятно, — протянула она. — То есть вы всего пару месяцев знакомы?
— Да, — подтвердил Роман. — Всё верно. Но я не намерен на этом останавливаться. Уверен, мне не надоест узнавать о Кате что-то новое, она очень многогранная личность.
— И чем же она интересуется?
Катя явственно почувствовала, как мать словно сгруппировалась, задав этот вопрос. Вопрос с подвохом. Сгруппировалась для того, чтобы нанести удар в случае неверного ответа.
— Боюсь, я пока не обо всех интересах и секретах знаю, Валентина Ивановна. Но исправлюсь. Например, мне до сих пор интересно, почему у Кати глаза то цвета карамели, то с зеленцой, как сейчас.
Мама изогнула бровь, а Катя опешила. Она-то, как и мать, знала, что это линзы. Только вот носить их начала после нового года, и Амурцев не мог видеть ее родной цвет глаз.
«Хотя, наверное, уже просто сняла линзы в нашу первую встречу», — решила она.
— А еще, — тем временем продолжал Амурцев, — Катя очень творческая девушка. Она прекрасно рисует и танцует.
— Кто? Моя Катя? — явно изумилась Валентина Ивановна и победно улыбнулась: — Похоже, вы плохо знаете мою дочь, Роман!
Катя словно со стороны смотрела, как падала на стол челюсть мамы после ответа Амурцева:
— А может, наоборот?
Но родительница быстро взяла себя в руки, отрезала:
— Ой, я совсем про пирог в духовке забыла… Катя, поможешь?
И они отправились на кухню.
Как только дверь закрылась, мать зашипела:
— Катя, это что за невыносимый мужчина? Он тебя знает без году неделя, угодить пытается, как королеве! Ты понимаешь, зачем это ему?
— Нет. — Катя и правда не понимала.
— Вот видишь, — подняла палец мать. — Что бы ты без меня делала! Играет он с тобой, как кошка с мышкой. Против матери настраивает, себя в выгодном свете выставляет. Пытается приписать тебе какие-то качества, чуть ли не на руках носит. А всё чтобы завоевать, поиграть и бросить. У него, поди-ка, блокнотик имеется, в котором он учет покоренных девиц ведет. Пополнить их ряды мечтаешь?
— Мама! — попыталась возразить Катя.
— Не мамкай! Я таких сразу узнаю. Франт и щеголь. В постель он тебя затащить хочет, дочь, только и всего. Помяни мое слово. Наиграется и оставит с разбитым сердцем, а лечить его потом мне.
— Неправда! — вспылила Катя. — Он и так любую получить может, зачем ему я?
— Ну что ты как дурочка? Любая ему не интересна. Он же охотник. Чем сложнее цель, тем интересней.
— Я не цель! — взвизгнула Катя.
— Он же не действует в лоб, так? — нависла над дочерью Валентина Ивановна.
— Ну, так, — нехотя признала Катя.
— Галантный, услужливый, веселый. Так?
— Так.
— Выполняет просьбы твои, угодить пытается, так?
Катя уже молча кивнула.
— Заботливый и внимательный, соглашается, даже если ему явно это ни к чему?
«Угу, — мрачно подметила про себя Катя. — И с тобой вот встретиться зачем-то согласился…»
— Интересы твои подмечает, дифирамбы поет, особенно когда вроде бы и не за что?
Катя нахмурилась.
