Цена твоей любви (СИ) - Дашкова Ольга

Смешно и глупо раскидываться такими словами при живой жене, говорить их человеку, которого ты бросил. Кажется, он все делает специально, назло, мол, ты решила быть счастливой и выйти замуж, а вот ничего у тебя не получится.

Самонадеянный кретин! Ненавижу!

Странно, но за эти пять дней Сергей появился только два раза, мы сходили в кафе, потом просто посидели у нас. Бабуля, как всегда, пребывала в восторге, а мне было абсолютно все равно.

Мой жених не вызывает и доли тех эмоций, что проклятый Матвей Жаров. С ним во мне все намешано, как в застывшем вулкане, который вот совсем скоро должен взорваться и разнести все вокруг.

Все эти ночи снятся эротические сны, до того откровенные, что просыпаюсь с мокрой от пота спиной и влагой между ног. Накрываю горячее лоно ладонью, поворачиваюсь набок, ласкаю себя, доводя до оргазма за считаные минуты, глуша стон подушкой.

Но потом, когда принимаю душ, все повторяется, мое тело словно оживает после стольких лет молчания, стоит лишь вспомнить поцелуи этого мужчины, касание его рук к моей коже и запах, и представить, что будет, если я позволю ему большее.

– Мам.

Вздрагиваю от голоса сына.

– Я все съел.

– Ты мой герой, иди собери игрушки, что раскидал вчера. И сними пижаму.

Костик убегает, убираю чашку в раковину, поправляя белое, на мой взгляд, слишком короткое платье с вышитыми по подолу узорами.

– Так, а теперь займемся твоим воспитанием, милая Алевтина Германовна.

– А что опять я? Я вообще молчу, ничего не вижу и не слышу.

– Что ты опять наплела Костику про отца? Почему ребенок расстроен? Бабуль, завязывай, и еще не факт, что я выйду замуж за Сергея, я, конечно, сказала «да», но это ничего не значит. Я девушка, могу передумать.

– Как так передумать? Региночка, ты что, совсем сошла с ума? Такая прекрасная партия: молодой привлекательный мужчина, обеспеченный, любит тебя безумно.

– Да, скажи еще, что это мой последний шанс стать порядочной женщиной в глазах общества, успеть заскочить в последний вагон. Все, тема закрыта. Бабуль, я тебя очень люблю, но, пожалуйста, не надо с ребенком обсуждать мою личную жизнь, я сама с ним поговорю.

– Ты все еще любишь его?

– Кого? – задерживаю дыхание, смотрю на бабулю и понимаю, что она все знает. Все, что произошло семь лет назад. Может, и не знает, но догадывается точно.

– Того мужчину, соседа сверху, что сбил тебя во дворе на велосипеде, а потом занес на руках, тогда, давно. Я видела, как ты смотрела на него, на своего жениха ты так не смотришь. Может, это и к лучшему, иногда надо просто позволить любить себя, чтоб не делать это самой и не страдать.

– Не знаю, о ком ты говоришь.

– Понимаю, я своего мужа люблю по сей день, хотя его давно нет со мной.

В глазах всегда озорной и веселой Алевтины Германовны исчез блеск, уголки губ опустились, непривычно видеть ее такой, но она реально тоскует все эти годы.

– Только не плачь.

– Я не буду, но я так хочу, чтоб ты была счастлива и твое сердце не болело, я хоть и старая, но все вижу и понимаю.

18

– Говори.

– Груз на месте.

– Хорошо.

– Что дальше?

– Ждем, когда его потеряют заказчики, два дня, не больше, время поволноваться, а потом уже поднимать панику.

– Рисковый ты, Жаров.

– Самир, мы с тобой вместе одну кашу на воде в интернате ели, вот чтоб в старости такую же не жрать, сейчас стоит и рискнуть.

– Хорошо, что только в интернате и кашу, а не баланду и на зоне.

– Сплюнь.

В дверь кабинета тихо стучат, даже не оборачиваюсь, знаю, это секретарша.

– До связи друг, и напоминаю, что в твоих интересах тоже, чтоб все прошло удачно.

– Все-таки не оставил эту мысль?

– Я живу с ней семь лет.

Поворачиваюсь, Маргарита стоит во всей красе, смотрю без интереса, как она кусает полные губы. Не понимаю, в каком месте штампуют таких секретарей. А отдел кадров как специально мне их подсовывает. Все практически на одно лицо и фигуру.

Это уже десятая – юбилейная. Я даже имя ее запомнил, что редкость. Маргарита. Запомнил, как Диана специально так называла Регину.

– До связи, брат.

Самир отключается, кручу телефон в руке, осматривая новое недоразумение с полным третьим размером груди, в белой блузке и черной узкой юбке и на высоких каблуках. Темные волосы собраны в низкий хвост, на носу стильные очки, хлопает ресницами и смотрит, заглядывая в душу. Если ей на шею повязать пионерский галстук, то вполне можно снимать порнуху.

– Я вас слушаю, Маргарита.

– Матвей Евгеньевич, – голосок такой нерешительный, пятый день раздражает, все не привыкну никак. – Звонила ваша жена, просила передать, что сегодня юбилей у Павла Викторовича, в семь нужно быть в ресторане, она вас будет ждать там, букет купит сама.

Дина совсем ебанулась, я же не страдаю провалами в памяти, чтобы мне напоминать, но ничего этого не говорю, лишь приглядываюсь к секретарше. Я точно ее где-то видел, но так смутно, что не запомнил.

Последнее время готов сорваться из-за любой мелочи, четко выстроенная схема по падению империи Демидова то и дело дает сбои, приходится находить новые, не совсем надежные каналы и связи. А когда ты не уверен в людях, которые являются важной составляющей процесса, может посыпаться все.

Диана то истерит и хочет гулять с подружками, то проявляет рвение и начинает наводить порядки в ресторане, отчего управляющий грозится уволиться.

Мне, по сути, пофиг, что там она устраивает, лишь бы не трогала меня, а еще эти разговоры о Сережиной свадьбе на Регине, они выводят окончательно из равновесия. Не выдерживаю давления.

Пять дней не видел и не слышал эту рыжую непокорную и непослушную девочку. Точно царица, гордая, дерзкая, никому не позволит управлять собой.

Сколько раз за это время я гнал от себя даже намек на мысли о том, как бы все сложилось иначе, сделай я тогда другой выбор?

Но в том то и дело, что тогда я не мог поступить иначе.

Серёга только заигрался, запудрил мозг моей девочке, даже думать не хочу и представлять, что происходит между ними. А может, он уже приучил ее к своим грязным играм и ей нравится?

Нет, не поверю.

Маргарита что-то еще говорит, отворачиваюсь, смотрю в окно, там все так же печет солнце и тополиный пух кружит в воздухе, зависая, словно в замедленной съемке. Всегда, глядя на него, вспоминаю Регину, слезы в ее зеленых глазах, аромат яблок и хрупкое девичье тело, что я нес на руках до ее квартиры.

– Что ты сказала?

– Что именно, Матвей Евгеньевич?

– Какой клуб?

– Я не говорила ни о каком клубе.

Точно не говорила, а я вспомнил, где видел мою новую секретаршу.

– Клуб «ЧБ», ты была там три месяца назад.

– Да, это популярный клуб нашего города, очень приличное место.

Знаю я хозяина этого «приличного места», сутенер, а компаньон его – барыга кислотой.

– Нет, ты тыла с моей женой, когда я приехал ее забирать. Ты сидела на коленях у лысого мужика.

Маргарита теряется, отводит взгляд в сторону, мнет в руках блокнот.

– Вы ошиблись, я не сижу на коленях у мужчин в общественных местах.

Врет. А когда мне врут и пытаются наебать, я это очень не люблю.

– Минет.

– Что?

– Сделай мне минет.

– Но… Матвей Евгеньевич, я секретарь, а не проститутка.

– Уверена? Сколько тебе обещала моя жена за соблазнение, за эту дешевую подставу?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Будет минет или нет? А давай сделаем так, – медленно подхожу к главной героине спектакля, актриса из нее дерьмовая, но мне становится весело. – Ты наберешь Диане, сообщишь, что я клюнул, а пока будешь стараться, стоя на коленях с моим членом во рту, мы ее подождем.

Девушка часто дышит, когда я оказываюсь еще ближе, на ее шее пульсирует артерия, грудь тяжело вздымается. Она облизывает губы, думая, что это соблазнительно, готовая согласиться на все.