Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы
Лиам отпихивает Нейта, берет свою выпивку и уходит на пляж.
— Я пойду за ним, — говорит Келли, мягко улыбаясь мне.
Я поворачиваюсь к Нейту и Лене. Несколько друзей Келли занимаются своими делами, притворяясь, что они не видели произошедшее.
— Я пройдусь.
Развернувшись, я ухожу в противоположном направлении от Келли и Лиама. Становится прохладнее, чем обычно. Я обнимаю себя за плечи, пытаясь успокоиться. Джейкоб не имел права так говорить, и я боюсь ехать домой и встречаться с ним. Он взбесится, разозлит моего отца, и мне не хотелось иметь с этим дело.
Я нахожу место на дюне и сажусь, устремляя взгляд на океан, слушая, как волны ударяются о берег. Уже ночь, и звезды ярко светят в небе.
— Ты в порядке?
Я поворачиваюсь и вижу Нейта, стоящего позади меня с двумя бутылками пива в руке. Он садится рядом со мной и протягивает мне одну. Я ожидаю увидеть Лену рядом, но он один.
— Где Лена и Мейси?
— Поехали домой. Мейси устала.
Я киваю и делаю глоток пива.
— Ну, ты в порядке? — снова спрашивает он.
— Да, просто нужна минутка.
— Он всегда такой? — интересуется он, доставая сигарету и прикуривая ее.
— Это убьет тебя.
Он улыбается мне, показывая безупречно белоснежную улыбку. Я улыбаюсь в ответ.
— Есть и похуже вещи.
— Думаешь, я не знаю?
— Ну, — повторяет он. — Он всегда такой?
— В основном, — выдыхаю я.
— Почему ты тогда с ним?
Я пожимаю плечами.
— Я не могу объяснить, иначе совсем расклеюсь.
Он откидывается на спину.
— Попробуй.
— Ну, он близок с моим отцом, а папа — единственная моя семья. Бизнес важен для него, и отец Джейкоба его ближайший партнер. Поэтому Лиам ненавидит Джейкоба, из-за того, что он унаследует весь бизнес. Я знаю Джейкоба всю свою жизнь, он кажется правильным. Мы встречались, когда я была еще подростком, и тогда это закончилось. После... исчезновения матери... папа изменился. Он закрылся. Я думаю, Лиам и я — это все, что у него было. Он поддержал меня с танцами, оплачивает каждый цент. Я не знаю. Я чувствую, будто потеряю его, если уйду.
— Ты не можешь быть с кем-то, только потому что твой отец хочет этого.
— Он все, что у меня есть, Нейт. Что я еще могу сделать?
— Жить, — предлагает он. — Любить.
— И бросить его, чтобы он сделала…что?
— Чтобы он разобрался в себе.
Я качаю головой и смотрю на свои пальцы.
— Она исчезла, когда мне было тринадцать, — шепчу я.
— Твоя мама?
— Да. Она улыбалась нам, когда мы вышли к школьному автобусу и больше мы никогда ее не видели. Они искали, проводили расследования. Все, что они нашли — это ее машину на старой заброшенной дороге. Никаких улик. Никакой крови. Ничего. Она просто исчезла. Это было десять лет назад.
— Мне очень жаль, Эйвери, — мягко произносит он. — Я не знаю, как это больно.
— Люди думают, что такое происходит только в кино или книгах. Я о том, как человек может просто так исчезнуть? Есть так много теорий. Одна из них, что она остановилась помочь кому-то, это в ее характере, и ее похитили. Другая — что она совершила самоубийство, и они никогда не найдут ее тела. Может, она прыгнула в озеро или океан. Это странно, ведь она была счастлива. Третья — что она жива где-то и не хочет быть найденной. Эта теория больше всех ранит.
— А ты как считаешь? — спрашивает он.
— Я думаю, что-то случилось с ней, просто не знаю, что. Она бы не оставила нас. Она была одной из тех матерей, которые живут ради своих детей.
— Они все еще ищут?
Я киваю.
— Расследование открыто, я думаю. Если у них появляются зацепки, они изучают их. Полиция знает нашу семью хорошо и держит в курсе событий.
— Представляю.
Мы долго сидим в тишине.
— Лиам страдает, — продолжаю я. — Ему так больно. Он ненавидит отца, считая, что я его любимица. Это не так. Я пытаюсь быть с папой, потому что знаю, как ему больно. Мне не нравится это, хотя, это никому не нравится. Он едва говорит со мной. В нем не осталось больше эмоций. Я боюсь, что, если уйду и не буду делать все, что он захочет, это окончательно его сломает.
— Теперь это имеет смысл, — бормочет Нейт.
Я поворачиваюсь к нему, но он продолжает говорить.
— Ты думаешь, если ты не будешь делать то, чего твой отец хочет, ты потеряешь его. Ты боишься, что это добьет его, потому что он не сможет справиться с этим.
Я снова смотрю на океан.
— Ты не можешь так жить, Эйвери. Это не справедливо по отношению к тебе.
— Я в порядке, Нейт. Я забочусь о Джейкобе.
— Это правда?
Я поворачиваюсь к нему.
— Да.
Нет.
Он выдыхает и говорит:
— Всю эту печаль можно развеять лишь одним.
Я смотрю, как он встает и протягивает мне руку.
— Что? — недоумевая, спрашиваю я.
— Лучшее средство от хандры — танцы.
Я мотаю головой и закатываю глаза.
— Ни за что.
— Давай, Танцовщица. Клянусь, это заставит тебя улыбнуться. Не позволяй всему этому испортить вечер.
— Нет, спасибо, — тихо смеюсь я.
— Отлично, в ход пойдет тяжелая артиллерия.
Он становится передо мной, и, я не шучу, начинает трясти своей попой. Он напевает песню «Knee Deep» и играет на воображаемой гитаре, а затем хлопает по бедрам и начинает крутить ими.
— Что ты делаешь? — смеюсь я.
— По колено в воде, — начинает петь он, хлопая себя по бедрам. — Давай же, Танцовщица.
Я качаю головой и вовсю хохочу.
Он продолжает петь песню тонким голоском, крутясь и размахивая руками, как лунатик. Нейт наклоняется ко мне, берет меня за руку, заставляя встать. Потом кружит меня, и я взвизгиваю. Он откидывает меня назад, и мы продолжаем танцевать, его руки обнимают меня. Я запрокидываю голову и смеюсь, не в состоянии остановить чистейшую радость, распространяющуюся по мне.
Он насвистывает мелодию, отталкивает меня и притягивает к себе обратно. Еще два витка, несколько поддержек и финальный наклон, и мы лежим на песке, смеемся так сильно, что животы начинают болеть.
— Я. Никогда. Не. Смеялась. Так. Сильно, — выдыхаю я и потираю свои живот, чтобы успокоить его. Назревает что-то серьезное.
— Кажется, я не плох в некоторых вещах, — смеется он, лежа на спине на песке. Я лежу рядом с ним.
— Я рад, что мы стали друзьями, — признается он.
— Я очень хороший друг, — добавляю я.
— Когда ты не дуешься.
— Эй!
Он смеется.
— Правда, Танцовщица. Я очень рад, что встретил тебя.
***
Нейт
— Ты поздно, — говорит Лена, выключая телевизор, когда я вхожу.
— Сейчас только полпервого ночи, — отвечаю я, бросая ключи и скидываю свои ботинки.
