Ольга Горовая - Испытание любовью
- В смысле? - Она все еще не уловила, к чему он это.
- Она должна была тебя пропустить, даже если бы у меня был мэр. - Владислав передернул плечами, будто бы объяснял ей элементарные вещи.
- Ты что, знал, что я приеду? - Собственная предсказуемость ее расстроила.
Влад вдруг искренне улыбнулся.
- Нет, этого я не предвидел. - Признался он. - Просто тебя никто не убирал из списка приоритета. - Он спокойно продолжал пить свой кофе и поглядывал в окно на оживленное движение проспекта.
Насколько она помнила -- в этом списке, раньше, во всяком случае, вообще, кроме нее никого не было. Он что, забыл отменить это свое распоряжение за последние восемь месяцев? Ведь необходимости в том больше не имелось? Или Леся вообще уже ничего не понимала?
Она сделала глубокий вдох и решила игнорировать его манеру ведения разговора.
- Ты мне не велел отдыхать, - вернулась она к своей прерванной речи. - А сам испортил отдых! Объясни: с какой радости -- чуть что случится, у тебя я виновата? Кричать больше не на кого? Я хоть раз выступала против тебя? Или делала репортажи, осуждающие планы горсовета по реконструкции города? Ты что, считаешь, что я таким способом вдруг начну тебе мелко пакостить? Или я у тебя - враг номер один? - Леся не повысила голос и сохранила холодную иронию в тоне, радуясь тому, что это не прозвучало, как истеричная претензия.
- Я уже извинился, Леся. - Влад отпил еще глоток кофе и недовольно сжал губы в тонкую полосу, отставив пустую чашку на столик.
Ха, а чего она ждала? Что он действительно попросит прощения? Сожалений об испорченном отпуске и ее настроении? Признает, что, вообще, не имел никакого права звонить? Леся ощутила знакомое опустошение.
Да, ну его!
- Я не имею к этому никакого отношения. И, в отличие от некоторых, никогда не сделала бы ничего подобного. - Чтобы между ними не оставалось недопонимания, прояснила Леся и, отвернувшись, направилась к двери.
- Леся. Стой. - Он поймал ее за плечо и надавил, заставив повернуться. - Слушай. Ладно, я действительно был неправ. - Влад резко выдохнул и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу.
Только сейчас она заметила что за обычной невозмутимостью и отстраненным выражением на лице Влада проступает утомление. Под глазами залегли тени, которые не были заметны у окна, да и вокруг рта четко обозначились глубокие складки. Когда же он опять посмотрел на нее со своим упрямым, надменным выражением, Леся увидела, что и белки глаз Влада перечерчены красными прожилками сосудов. Он явно не спал несколько суток. Разве что урывками. Она видела его несколько раз в таком состоянии, когда возникали какие-то проблемы на строящихся объектах и Владислав лично просматривал чертежи всех инженеров и отчеты прорабов, пытаясь найти причину проблему. Помнила, как безрезультатно уговаривала его лечь хоть на пару часов, и как он поднимал голову, смотрел сквозь нее, будто и не видел, а потом опять утыкался в схемы. Но сейчас-то, с чего себя так выматывать? Строительство же порта еще не началось.
- Я знаю, что ты ни при чем. - Не заметив ее внимательного взгляда Влад с силой прижал глаза пальцами, словно те пекли. - Просто, когда увидел твой канал... - Он чертыхнулся. - Как же они все меня достали! Насели со всех сторон, и мэр, и митингующие эти. Их Костенко вытягивает на "баррикады", я уже выяснил. Все еще пытается занять мое место. - Влад иронично хмыкнул и скривил губы, видимо, усмехаясь. - И главное, эти бабки, они что, не понимают, что их просто используют? Да, причалы уже закрыты больше двух лет, потому что они аварийные! Там не то, что ходить, стоять рядом опасно, не ровен час -- проломится все, к чертовой матери, и кто-то утонет, если полезет! - Он хлопнул ладонью по столу с нескрываемой злостью, словно не замечая, что второй рукой все еще держит Лесю. - А они горланят о неприкосновенности исторических мест! - В голосе Влада не слышалось ни капли почтения или уважения к возрасту и взглядам митингующих. Скорее презрение и негодование.
Впрочем, тут Леся была согласна -- в этот раз те вряд ли за принципы вышли. Она и сама сомневалась в их рвении, а если тут и правда был замешан Костенко, который давно враждовал с Владом...
- Мэр кричит, что ему не нужно падение рейтинга, ведь скоро перевыборы. Эти бабки не дают начать реконструкцию. Люди, техника -- все простаивает, а это деньги! А тут еще твой канал -- я сорвался, Леся. Знаю, что зря. - Он посмотрел ей прямо в глаза и, потянув, заставил Лесю подойти впритык. - Но я не хочу, не могу воевать еще и с тобой. Тем более с тобой. - Ладонь Влада обхватила ее щеку, и пальцы погладили бровь, скулу. - Вот и взбеленился, не подумав.
- Ты всегда поступаешь именно так. - Стараясь не показать, что голос задрожал, холодно заметила Леся. - Сначала орешь, потом думаешь. Но я тут уже не при чем. Оставь ты меня в покое. - Она попыталась отойти.
Влад не позволил.
- Не выйдет. - Он хмыкнул. И снова глубоко вздохнул, растер лицо ладонью, которой только что ее щеку гладил. - Как же они все меня достали. - Опять, невнятно, повторил он.
И вдруг, неожиданно для нее, с силой притянул Лесю к себе, крепко прижал к груди, опустив лицо в ее распущенные волосы.
- Как же я соскучился. - Хрипло прошептал Влад и, не дав ей и секунды, чтобы сориентироваться, жадно впился в губы Леси поцелуем.
5
Его касания всегда были для Леси сродни удару тока. А уж сейчас, после обиды, раздражения, смятения в течении этого разговора -- нежданное прикосновение алчных губ Влада дезориентировало и напрочь лишало разума. И все-таки, она отчаянно сопротивлялась. Хватит, эти грабли уже набили на ее лбу несметное количество шишек и синяков.
- Влад! Ты что?! Отпусти! - Она попыталась оттолкнуть его, стараясь увернуться от поцелуя.
Но явно проигрывала в силе. Владислав был намного выше и мощнее ее. А с его стороны не прилагалось никаких усилий, чтобы прекратить это безумие. Наоборот.
- Не могу. Не хочу. - Пробормотал он и сжал ее лицо одной ладонью, не позволяя отворачиваться. Вторая рука Влада железной хваткой держала Лесю за талию. И он с еще большей алчностью набросился на ее губы.
Ей не было больно. Не от его объятий. Напротив, тело предавало, отметая доводы здравого смысла, наполнялось горячей и сладкой истомой. Кожа наэлектризовалась, став мучительно чувствительной. Настолько, что даже касание ткани платья причиняло неудобство -- ей хотелось ощущать обжигающие прикосновения пальцев Влада. А губы, только что отрицающие потребность в нем, с нуждой поддались, потянулись навстречу его рту.
Влад словно только этого и ждал -- его губы давили, ласкали, поглощали ее, его язык нагло проник в ее рот, будто Влад стремился полностью испробовать ее.
