Татьяна Алюшина - Красота по-русски
– И все это ерунда, и это четыре! – предприняла попытку закрыть тему Елена.
– Нет, Лена, это не ерунда! – покачал головой Васька. – Поди найди сейчас мужика хорошего! Фиг, обыщешься! А у тебя еще и «довесок», то есть я.
– Не смей так говорить! – потребовала Лена. – Ты мое счастье, радость и гордость, а не «довесок»! И я больше не хочу слушать эту чушь несусветную!
– Ну, и чего ты расстроилась? – подошел к ней и обнял, успокаивая, Васька.
– Да не знаю! – вздохнула Ленка, прижимая его к себе. – Не знаю!
– Лен, ты, главное, не бойся ничего, и все будет хорошо! Ну не нравится тебе этот Денис, ну не влюбилась ты в него, и ладно! Чего ты?
– И ладно! – согласилась она.
Но почему-то ей захотелось заплакать. Лена сдержалась, сильно зажмурилась и крутнула головой, пока Васька не видит, не разрешив себе раскисать.
«Привет!» – махнула ей из глубины недавно поселившаяся незваная и непонятная, но плотно обосновавшаяся усталость.
Откуда что взялось? Какая усталость непомерная?
Елена не мешки ворочает, в конце-то концов, – работает в свое большое удовольствие!
«А, и черт бы с ней! – подумала, отмахиваясь, Ленка. – Само пройдет!»
Трасса в сторону области утром рабочего дня радовала отсутствием пробок. От спокойной, недерганой езды Елену Алексеевну потянуло в философские размышления.
Как водится, мысль, оттолкнувшись от какого-нибудь воспоминания или рассуждения, странным замысловатым путем углубляется в такие дебри, что только удивляться приходится: и как меня сюда занесло?
Вот и ее занесло.
Ленка вспомнила про вчерашний разговор с Васькой, улыбаясь его мудрости недетской, затем отметила, что ему надо бы кроссовки новые купить и куртку осеннюю. Далее мысль покружилась вокруг хозяйственных насущных проблем и маячащей впереди командировки, а оттуда скакнула к предстоящей встрече. Пугливо, на мягких лапках, обошла сторонкой свое личное, с-о-овсем непонятное отношение к господину Арбенину: «Нет, нет, не про это!» – и двинулась дальше, оказавшись где-то:
«Вот странное дело: когда заканчивается какой-то этап в жизни, это всегда ужасно болезненно и грустно до тоски! А мы не хотим, мы привыкли, адаптировались, устроились и смирились с тем, что имеем, а оно начинает рушиться. А мы кричим «нет, нет!», хватаемся за распадающееся, стараясь восстановить, собрать как-то, а оно неотвратимо и стремительно разрушается, как дом в землетрясение. И мы разочаровываемся до дна души, болеем потерей, чувствуя, что просто умираем от боли! А на руинах, погребая их под собой, вырастает нечто новое, незнакомое, и очаровывает нас вновь. И вот мы уже увлеченно это новое выстраиваем, окучиваем, холим-лелеем, влюбляясь в свою новую жизнь. А иногда, очень редко, это новое очарование приходит, минуя разрушение и боль разочарований, само собой, как божий подарок!»
– Ах, черт! – спохватилась Ленка, в последний момент, заметив один из ориентиров, указанных Арбениным. И, нарушая правила, успела перестроиться – спасибо, позади машин не было! – и повернула на дорогу к нужному поселку.
– А не надо бредить за рулем! – поругала себя Елена.
Инструкции она все выполнила, колдобины добросовестно объехала и теперь медленно катила по улице, выискивая взглядом дом под нужным номером.
Искать и не пришлось, так как высоким маяком, мимо которого точно не проедешь, у распахнутых ворот на участок стоял Денис Васильевич Арбенин, вышедший самолично встречать гостью. Вот такую честь оказал!
Ленка, повинуясь жесту его руки, заехала в ворота и остановилась перед дверьми в гараж. Денис закрыл ворота, подошел к машине, открыл дверцу и протянул девушке руку, помочь выйти.
– Здравствуйте, Лена. Вы точны.
– Пробок не было, повезло! – выбираясь из машины, приняв его галантную руку в помощь, поделилась прекрасным настроением она. – Здравствуйте, Денис!
И полезла на заднее сиденье доставать сумку, портфель и ноутбук.
– Я возьму, – распорядился он, забирая у Ленки багаж. И поинтересовался, оценив вес ее сумочек: – Вы всегда так экипируетесь?
– Да, но я уже привыкла!
И подумала: а не слишком ли тут она бурлит весельем чрезмерным?
«Да уж, перебор! – оценила свое нервное поведение Елена. – Сбавь обороты, Лена, ничего уж такого выдающегося не происходит, чтоб фонтанировать!»
Сбавить не удалось. Беспокойное чувство радости бытия не исчезло.
– Ну что, за работу! – в том же ключе «зарницы боевой» звенела голосом неуспокоенная Елена Алексеевна.
– Да, – ровно и хладнокровно согласился господин Арбенин.
Вот! Вот у кого надо поучиться спокойствию!
Она нервничала ровно до того момента, пока они не вошли в дом через большую парадную двухстворчатую дверь. Там Лена наметанным взглядом сразу же заметила у стены невысокий столик, выполненный в стиле позднего классицизма – и про-па-ла!..
Забыв в момент, о чем говорила, о чем думала и что там говорил ей Арбенин, впрочем, он, кажется, молчал…
Осторожно, еле касаясь, она провела кончиками пальцев по наборной столешнице, присела на корточки, рассматривая и трогая рисунок тонкой резьбы на небольшом бортике, опоясывающем окружность стола. Долго рассматривала, затаив дыхание.
Немного передвинулась, проведя пальцами по всей длине причудливо изогнутых передних ножек. И, забывшись окончательно и бесповоротно, встала на колени и нырнула головой под столик, рассматривая его изнанку.
Вынырнула, насмотревшись, села на пятки, не удержалась, еще разок провела пальчиками по бортику и подняла глаза на Арбенина, посмотрев на него снизу вверх.
А он стоял во время этого странного осмотра столика, терпеливо ожидая, когда гостья закончит, скрестив руки на груди, опершись левым плечом о стенку у двери.
– Это ваше! – словно обвинила в чем она. – Этой работы ни в одном каталоге нет, и она нигде не выставлялась!
– Это одна из моих первых работ. Я не внес ее в каталог, для себя делал, – ровным тоном пояснил Денис.
– Знаете, Денис, – продолжила обвинения Лена, – у меня есть подозрение, что вы волшебник!
– Не преувеличивайте. Этот столик, например, далеко не лучшая моя работа.
– А у вас нет лучших или худших! – спорила в том же обвинительном ключе Лена, продолжая так и сидеть на корточках. – Они все великолепны, как законченное музыкальное произведение! Великие шедевры!
– Идемте-ка кофейку попьем, – предложил он.
Оттолкнулся плечом от стены, сделал шаг к ней и протянул руку. Ленка, взявшись за предложенную ладонь, только сейчас сообразила, что сидела до сих пор далеко не в утонченной и эстетичной позе, торопливо поднялась, смутившись, что нисколько не остудило ее воинственного пыла.
