Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни
— Вячек, зачем я тебе такая нуж…
— Замолчи! — Он не собирался, но не просто проорал, рявкнул это.
Его так долбануло от ее вопроса, ее тона, того, что она в это вкладывала. Просто переклинило. Все ограничители сорвало напрочь. Так, что Вячеслав встряхнул Агнию, заставляя прекратить о таком даже думать:
— Точно! — заорал он. — Умнее ты ничего не придумала?!
Агния промолчала и только сильнее зажмурилась.
Вячеслав ругнулся, отскочил от нее, сдавив виски ладонями. А потом просто пошел к двери, ведущей в холл, где стояли охранники. Не оглядываясь.
Он же не дурак, он ее столько лет знает и все мысли, которые в голове малышки сейчас вертятся — насквозь видит. Вячеслав понятия не имел, как с этим по правилам каким-то или врачебным предписаниям справляться надо было. Если Игорь не знал, что делать, Леха в «кусты» сиганул, ему и подавно ни хрена здесь понятно не было. Но кое-что он собирался своей Бусинке втемячить раз и навсегда. Чтоб больше этого вопроса не возникало.
— Дай пушку! — резко протянув руку и плоховато душа все то, что сейчас бушевало внутри, потребовал он у одного из парней. Того, что стоял ближе к двери.
Охранник, кажется, засомневался, внимательно всматриваясь в лицо Вячеслава.
— Пистолет! — разъяренно повторил Боруцкий приказ, жалея, что свой оставил в бардачке.
Фиг знает, чего там подумал этот охранник, может приготовился кого-то из них хоронить, но пушку таки достал из кобуры и протянул Вячеславу. Выдернув пистолет, Боруцкий резко развернулся и пошел назад, к своей Бусинке.
А она так и стояла посреди кухни, опустив голову и обхватив себя руками. Словно опять мерзла.
— Зачем?! — зло и даже с какой-то обидой переспросил он ее, приблизившись. Обхватил, дернул руку Агнии, сунул ей этот пистолет. Сжал дрожащие тонкие пальчики своими поверх рукоятки, игнорируя ужас в ее огромных и испуганных глазищах. — Ну, ты, блин, малышка, как придумаешь! — Вячеслав поднял их руки с этим пистолетом и прижал так, чтоб дуло ему в грудь уперлось. — Точно, зачем? На-хре-на?! Раз так думаешь, ты меня лучше сразу пристрели, Бусинка, ага? И лучше даже в башку, — передумал Боруцкий, дернув руки и прижав дуло выше. — Не дай Бог, и в этот раз выкарабкаюсь — опять же от тебя не отстану. Ты же у меня здесь, — он пальцами свободной руки себе по грудине провел. Выдохнул. — Здесь. — Прижал кулак ко лбу, так и продолжая второй рукой удерживать ее кулачок с пистолетом у своего виска. Палец на курке своим пальцем. — Под кожей. Так что или пристрели, или прекращай…
— Ты — ИДИОТ! Псих самый настоящий!
Ну, вот кто б знал, что можно так радоваться, когда жена на тебя орет?
Вячеслав аж ухмыльнулся, чувствуя, с какой силой Агния дернула руку. Разжал пальцы, позволяя малышке опустить пистолет на столешницу.
Раньше она никогда бы его так не позволила себе назвать, даже если и подумала бы. Но сейчас он действительно, реально был рад этому. И злости, которая буквально сотрясала Бусинку.
— Ты не нормальный, Вячек!
Она отодвинул пушку от себя, словно та сама подползти могла, как гадюка. А потом так же резко, как он недавно, повернулась и чуть ли не набросилась на Вячеслава, сжав руки в кулачки.
— Ты головой думаешь, вообще, что делаешь?! Или только и можешь, что пистолетом махать?!
Агния то пыталась толкнуть его, то прижималась лицом к груди Вячеслава, то просто принималась коротко, рвано и дергано целовать его щеки, лоб. При этом не забывая дубасить Вячеслава кулачками по плечам и груди. Еще и всхлипывать начала. Но так, видно, что от злости. А его на смех пробивало. Потому что попустило. Для него все лучше было, только бы не ее унижение и отрешенность. И даже злость ушла вся.
— Ну, все. Все, Бусинка, — он крепко-крепко притиснул ее к себе, — все, любимая, проехали.
Вячеслав уже укачивал ее, а она все еще злилась по ходу, продолжая сомневаться в его умственных способностях.
— Давай, все-таки, дом посмотрим, а? — Вячеслав попытался заглянуть в глаза своей Бусинки.
Агния его одарила таким взглядом, который по задумке, видимо, должен был его еще раз опустить ниже плинтуса. Тихо хмыкнув, она высоко подняла голову и пошла в сторону противоположной двери от той, через которую они зашли.
Этот дом отличался от того, который у них когда-то был. Больше комнат, больше пространства. Тут почти вся мебель уже была, пусть и самая необходимая. Даже бильярдный стол и спутниковое телевидение шли в наборе «самого необходимого». Впрочем, удивлялась только малышка, Вячеслав был в курсе того, что шло в комплекте к дому. Все, что его сейчас интересовало — это ответ на вопрос понравится ли дом Бусинке? И он его получил, когда она остановилась посреди второго этажа, на широкой застеклённой веранде. Повернулась и посмотрела уже совсем с другим отношением:
— А мы можем сегодня уже тут остаться? — немного робко поинтересовалась Агния, хоть все еще и не простила ему выходку с пистолетом.
Вячеслав обнял ее за плечи и прижал к своему боку:
— Думаю, мы это сможем уладить, — он поцеловал ее макушку. — Посидишь с Федотом, пока я за вещами съезжу, — решил он, прикинув, что как раз спокойно и с писакой побазарит, не выдумывая ничего и не волнуя свою Бусинку.
Глава 35
Несмотря на то, что сидела в доме с вечера среды, Агнии даже в понедельник не хотелось ехать в консерваторию. Вообще, она все еще не могла «надышаться» Вячеславом. Тем, что он рядом с ней. Так близко: за угол заверни и наткнешься. Или во двор выйди.
Ее бы воля — везде ходила бы за ним «хвостиком», потому что все еще ощущала в душе отголоски того страха, что испытывала, пока он уезжал. Но Агния понимала, что это может показаться Вячеславу чрезмерным, и сдерживала себя. По большей части. Хотя он и сам вроде все так устраивал, что они вместе были: наконец-то обсмотрели весь дом, от подвала до крыши, Вячеслав ей экскурсию устроил. И немалый двор, который образовался из-за объединения нескольких участков, как поняла Агния. Где, кстати, к большому ее изумлению, обнаружилась еще одна постройка: небольшой кирпичный дом на три комнаты. Очевидно застройщики отводили ему роль «гостевого» домика. Вячеслав же решил, что здесь будет жить Вова, предупредив Агнию, что как бы там ни было, а без него самого, Федота, или Лысого ей пока никуда ездить не стоит. Как она поняла — это означало «нельзя». Агния не могла сказать, что ей были понятны причины такого распоряжения, но этот момент не показался ей удачным, чтобы спорить или уточнять. Было что-то такое во взгляде Вячеслава, что даже такой жестковатый и спорный приказ воспринимался скорее заботой о ней, нежели попыткой контроля с его стороны.
