Иэн Сент-Джеймс - Заложники удачи
– Катрина! – повторил он, проходя на кухню.
Во всем доме горел свет. В столовой большой канделябр освещал стол из красного дерева, обеденная комната была светлой и гостеприимной. Мак, виляя хвостом, последовал за Тоддом, возвратившимся в гостиную. Часы из золоченой бронзы, вделанные в каминную плиту, показывали десять минут девятого. Катрина, наверное, одевалась наверху, но Тодду совершенно не хотелось, чтобы она его подгоняла. Он выпил большой стакан виски, вдобавок к выпитому в гостинице, и присел, думая о предстоящем вечере.
– Что за скука, – вслух проворчал он. – Как можно так бездарно проводить время!
Он поднялся, взял свой стакан, прошел в зал и стал подниматься по лестнице с видом идущего на эшафот. С каждым шагом его недовольство росло. Как можно так бездарно убивать время! Войдя в спальню, он прошел через нее, не поднимая глаз.
Через открытую дверь он увидел Катрину, сидящую перед зеркалом в гардеробной.
– Дорогой! – Она перестала красить ресницы и взглянула на него. – Слава Богу, наконец-то! Поторапливайся, мы опаздываем.
Катрина произнесла это таким тоном, как будто визит к Миддлтонам был самым главным делом в жизни. И ему почему-то вдруг захотелось нагрубить ей. Он посмотрел на нее как бы со стороны. «Она еще недурна», – думал он. Катрин была в черной комбинации с кружевами на груди. Перед ней на столике стоял полуотпитый стакан джина с тоником. В пепельнице тлела сигарета со следами губной помады. Ее каштановые волосы, подстриженные и уложенные этим вечером, при свете лампы блестели, как полированное красное дерево. Она встряхивала левой рукой, чтобы кораллово-розовый лак быстрее высыхал. Ее изящное черное вечернее платье лежало перед ней на темно-синем шезлонге.
– Ради Бога, Тодди, не стой просто так, – проворчала она, увидев его в зеркале. – Мы и так уже опоздали. Поторапливайся.
Молча он прошел в свою спальню и сел на стул у окна. Занавески были не задернуты, и он стал смотреть в сад. Тодд чувствовал себя отвратительно. Он смотрел перед собой невидящими глазами. В нем кипела злоба. Он хотел выругаться, дать выход своей злобе. Он сам не знал, чего он хотел. Но он мог твердо сказать, чего он не хотел. Не хотел он идти к этим чертовым Миддлтонам!
Катрина закончила красить глаза и припудривала подбородок. Торопливо вскочив, она подбежала к дивану и натянула свое мини-платье, приложив к губам тряпочку, чтобы не запачкать его помадой.
– Я не иду! – прокричал ей Тодд, еще сильнее разозлившись. – Совершенно определенно.
Поправив прическу, Катрина втянула губы, чтобы помада легла ровнее.
– Что ты сказал? – переспросила она. – Извини, я не расслышала.
Он оторвался от окна и посмотрел на нее. С ним как будто что-то произошло – как будто из-за своего нежелания идти к Миддлтонам он стал смотреть на свою жену глазами другого человека. Она стояла перед ним в черном платье, обтягивающем безукоризненную грудь и соблазнительный зад. «Очень сексуально», – подумал он, бессознательно восхищаясь ее пышными формами и янтарными глазами.
В эту минуту Катрина нахмурилась:
– Дорогой, да поторапливайся же. Ты же их знаешь. Джулия терпеть не может всех этих друзей Марка. Она надеется на нас.
– Его друзей никто терпеть не может. И есть за что. И я их терпеть не могу. Настолько, что и идти не собираюсь.
Она вынула его костюм из шкафа.
– Я понимаю, что скука будет смертная, – промурлыкала она, как будто уговаривая капризного ребенка.
Тодд протянул ей свой пиджак и ослабил галстук.
– Марк просто дерьмо!
– Но ведь Джулия тебе нравится, ты сам говорил, – уговаривала она Тодда, снимая с вешалки его выходной костюм.
– Мне ее просто жалко. Быть замужем за таким идиотом!
– Не всем же так повезло, как мне, – ответила Катрина, торопливо проходя в ванную. – Кроме того, – прокричала она, пытаясь перекрыть голосом шум воды, – я пригласила Глорию и Софи. Тебе же они нравятся…
– Все равно! – прокричал он. – К Миддлтонам я не пойду.
Быстро вернувшись в комнату, Катрина присела перед гардеробом.
– Эти туфли? – предложила она, протянув ему пару обычных туфель из тонкой кожи.
Он снял брюки, бросил их на стул, взял свой стакан и пошел в ванную. Ванная была одним из его любимых мест в доме. Эта часть дома была перестроена больше, чем остальные. Вместо двух прежних спален была построена новая роскошная спальня, его и ее гардеробные и ванная, блиставшая зеркалами.
– Ты что, хочешь уединиться там со стаканом? – прокричала она через открытую дверь. – Давай быстрее, одна нога здесь, другая там. Вечно ты не торопишься. Ты отлично знал, что мы идем. Я тебе еще утром напоминала.
– Ты не напоминала, а сказала мне сегодня утром в первый раз.
– Я тебе еще на прошлой неделе говорила. А сегодня утром я тебе напомнила.
Попробовав воду пальцем ноги, он нашел, что она как раз той температуры, что надо, и с наслаждением погрузился в ванну.
– Да что с тобой такое? – спросила она, пытаясь перекричать шум воды. – Что-нибудь на работе?
Она оглянулась на спальню.
– Черт возьми! Телефон!
Оставшись наедине, он выключил воду и распластался в ванне. Нет, так жить нельзя. Он мог бы и сам решить, с кем и когда ему встречаться. И уж конечно же, Миддлтоны не входили бы в этот список. Встречаться с ними, да еще в конце дня… Нет уж, увольте. В конце дня надо заняться чем-нибудь приятным. Сесть, расслабиться, выпить по паре рюмочек. Или пойти в ресторан. Или провести время в компании таких веселых людей, как Лео или Шарли…
До него донесся голос Катрины из спальни:
– Джулия? Да, да, сейчас идем. Тодди только что вернулся.
Он прокричал в бешенстве:
– Ты что, не слышала? Я уже десять раз сказал, что не иду!
– Пока, – проговорила Катрина в телефон. Она повернулась к двери с недовольным видом.
– Тодди, сколько раз говорить?
– Знаешь, кого я сегодня встретил? – сердито перебил он ее.
Она взяла банное полотенце с вешалки и прошла через ванную.
– Может быть, ты мне расскажешь, пока будешь одеваться?
– Твоего отца, – сказал он, посмотрев наверх.
– Господи! – проговорила она. На минуту Миддлтоны вылетели у нее из головы.
– Ты с ним разговаривал?
– Разумеется, разговаривал. Мы выпили по паре рюмочек в «Ритц». – Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть выражение ее лица. От этого ее выражения он получил злорадное наслаждение.
– В «Ритц»? – повторила Катрина с широко раскрытыми глазами.
Настроение Тодда начало улучшаться. По пути домой он думал о том, что наконец-то поставит все точки над «и». Прямо сейчас. Момент был как нельзя подходящий.
– Мне он понравился.
– Ерунда! Ты даже его не знаешь.
