Патриция Гэфни - Бегство из Эдема
На самом деле он был чрезвычайно доволен. Впервые за все время знакомства ему удалось немного продвинуться вперед в их отношениях.
– А вот я к вам отношусь очень даже хорошо, – с важностью подал голос Майкл. Он наконец-то уловил смысл слов, хотя и не понял, что разговор между взрослыми ведется в шутку. – Мне кажется, вы очень добрый.
Все засмеялись. Алекс сказал, что это взаимно и что Майкл ему тоже очень нравится. После этого никому не захотелось возобновлять серьезный разговор.
Когда они покинули кондитерскую Дина, в воздухе уже сгущались сумерки, но было по-прежнему тепло, а дождь так и не начался, поэтому тринадцать кварталов, отделявших их от 32-й улицы, было решено преодолеть пешком. Сара заверила Алекса, что ему нет нужды их провожать: они благополучно доберутся до дому сами, тем более что ему с ними не по пути. К тому же она пообещала, что пришлет его чертежи, которые по рассеянности забыла захватить с собой на эту встречу, в контору с нарочным завтра же с утра. Но он ни о чем не хотел слышать.
По возвращении домой Майкл почти без подсказок со стороны матери поблагодарил Алекса за чудесный день, после чего ему было ведено отправляться наверх. Сара нашла футляр с чертежами у дверей – в том самом месте, где оставила его перед уходом, – и отдала ему.
– Бену понравились внесенные вами изменения, он сказал, что все выглядит отлично. Он хочет знать, когда вы намерены приступить к строительству.
– Я ждал только его окончательного одобрения. Теперь смело могу отправляться в Ньюпорт, чтобы отдать распоряжения о рытье фундамента. К тому же мне придется подыскать место для служебного помещения на время строительства.
– Понятно. Полагаю, это означает, что в ближайшем будущем мы вас не увидим.
Она сумела сохранить внешнее самообладание, хотя и ощутила в душе сильнейшее разочарование.
– Да, на какое-то время. Но к двадцать седьмому я непременно вернусь: надеюсь, вы не забыли, что пригласили меня на обед?
– Нет, я не забыла, но я опасалась… – На стене у нее за спиной зазвонил телефон. Сара вздрогнула, но тут же со смехом извинилась.
– Никак не могу привыкнуть: телефон для меня все еще в новинку. Прошу вас, подождите одну минутку.
Она сняла трубку. Алекс из деликатности отошел на несколько шагов, чтобы она могла поговорить без помех, но сразу же вернулся, услыхав тревогу в ее голосе.
– Что? Я не… Таша, я тебя не понимаю, говори по-английски. Что? Напал? Что ты хочешь сказать?.. О господи… Тебе нужен врач? Ты обратилась в полицию?
Наступило долгое молчание. Дважды Сара пыталась прервать его, повторяя:
– Таша… Таша, я знаю, но…
Наконец, сделав над собой заметное усилие, чтобы голос звучал спокойно, она спросила:
– Где ты находишься? Нет, я не знаю, где это. На какой это улице? Таша, на какой улице? Ну хорошо, оставайся там, никуда не уходи, я за тобой приеду. Ты уверена, что тебе… не нужен доктор? Ну хорошо, оставайся на месте и обязательно дождись меня, я сейчас приеду. Оставайся там… ты меня слышишь, Таша? Не трогайся с места, не выходи на улицу. – Еще одна пауза.
– Я знаю, – горестным, почти плачущим голосом сказала Сара. – Мне очень жаль. Я скоро приеду, обещаю.
Как только она повесила трубку, ее охватила нервная дрожь, но Сара решительно двинулась к двери.
– Мне придется срочно уйти, кое-что произошло. – Увидев свое отражение в зеркале, Сара остановилась, отколола от волос свою кокетливую шляпу и бросила ее на стол.
– Извините, я спешу. Надо найти кэб, кучер слишком долго будет закладывать карету.
– Позвольте мне вам помочь. Что случилось?
– Одна моя знакомая попала в беду. На нее напал мужчина. Я должна поехать и помочь ей,
– Да, это я понял. – Алекс открыл для нее дверь. – Я поеду с вами. Где она?
Сара колебалась всего секунду.
– Спасибо, я буду рада, если вы поедете со мной. – Они вместе вышли из дома и направились на восток к Мэдисон-авеню. На широком проспекте не было видно ни одного экипажа.
– Нам лучше воспользоваться надземкой. Моя подруга сейчас в Ист-Сайде, где-то на Хьюстон-стрит.
Алекс взял ее под руку, и они поспешили в сторону Третьей авеню. Поезд, направлявшийся в восточную часть города, как раз подходил к платформе, когда они поднялись по крутым ступеням. Они сели в последний вагон, к этому времени почти пустой, и одновременно ухватились за спинку сиденья перед собой, когда поезд дернулся вперед с головокружительной скоростью. Под стук колес Сара рассказала Алексу всю историю о Наташе Эминеску и незнакомце, который ее преследовал.
Они вышли из поезда на Бауэри-стрит и торопливо миновали несколько многоквартирных домов, дешевых мюзик-холлов, какой-то сомнительный ресторанчик и бандитский на вид ирландский салун. На углу Хьюстон-стрит им пришлось повернуть налево, в сторону Ист-Ривер. К этому часу уличные торговцы с тележками в большинстве своем уже разошлись, палатки на рыночной площади опустели. Булыжная мостовая была покрыта грязью, ветер гнал мусор по тротуару.
– Вы работаете где-то поблизости? – спросил Алекс, не в силах скрыть свое изумление.
– Да, на Форсайт-стрит, – рассеянно ответила Сара. – Таша ждет меня в каком-то кафе, думаю, в этом квартале.
– Как оно называется?
– Названия она не знала. Она говорит, что это русская чайная, но их здесь так много… Давайте заглянем вот сюда.
Единственное окно деревянного здания, на которое указала Сара, было закрыто и задернуто шторами, а на вывеске красовалась надпись только на русском языке. Внутри было темно и так накурено, что они с трудом различали, что творится в помещении.
– Ее здесь нет, – сказала Сара, оглядев несколько столиков, за которыми расположились преимущественно одни мужчины, но Алекс тронул ее за плечо и указал куда-то вглубь:
– А там?
Щурясь от густого дыма, Сара заглянула в самый дальний и темный угол и наконец увидела Наташу. Девушка сидела одна у столика, понурив голову, глядя себе под ноги и зажав стиснутые руки между колен.
– Таша! – ахнула Сара и пошла к ней навстречу. Алекс остался на месте, даже не пытаясь подслушать их тихий разговор. Никто, включая владельца чайной, перепоясанного белым фартуком, не обращал на него никакого внимания. Он с любопытством рассматривал девушку по имени Наташа Эминеску. Насколько можно было судить, она была очень молода, возможно, моложе двадцати. Черные волосы, томные черные глаза с поволокой, чувственные губы. Очень щедрая, можно даже сказать, пышнотелая фигура, но при этом непропорционально маленькие ручки с короткими плебейскими пальцами. Ответив на торопливые приветственные объятия Сары, Наташа опять потупилась, съежилась и за все время разговора ни разу не подняла головы.
