Лайза Джексон - Бремя страстей
— А вы нет?
— Пустая трата времени, Кэсс.— Губы его сложились в тонкую линию.— Ладно, перерыв окончен, — сказал он, как будто внезапно осознал, что разговаривает с дочерью босса. — Пора возвращаться к работе.
— Мечтают все.
— Только дураки!
Она ничего не могла с собой поделать. Ее потянуло к нему, она взяла его за руку, будто пытаясь удержать. Бриг посмотрел на ее руку, потом медленно поднял голову, их взгляды встретились.
— Вы… У вас должны быть мечты.— Она не могла позволить ему так просто уйти, разрушить возникшую между ними связь и то чувство неясного желания, которое зародилось в ней где-то глубоко-глубоко.
Он цинично скривил губы.
— Поверьте, вы и знать не захотите, какие у меня мечты,— произнес он почти шепотом.
Кэссиди нервно облизала губы.
— Захочу. Я уже хочу это знать.
— Э, Кэсс, лучше откажитесь.— Он осторожно снял ее пальцы со своей руки, по-прежнему глядя ей в глаза, и она впервые увидела проблеск незнакомого, но глубоко затаенного чувства и короткую вспышку желания в его потемневших синих глазах. — Поверьте, чем меньше вы знаете обо мне, тем лучше…
* * *У Брига болели все мышцы после починки забора и двухчасовой уборки навоза из конюшни, где размещались племенные кобылы. От него, кажется, за версту несло навозом, чувствовал он себя и того хуже, поэтому с нетерпением ждал окончания рабочего дня, хотя ему предстояло еще повозиться с диким жеребцом Кэссиди. Реммингтон по-прежнему вел себя непредсказуемо и недоброжелательно, но понемногу все же начинал привыкать. На следующей неделе он будет вполне годным для верховых прогулок упрямой как мул дочери Бьюкенена. Тогда, может, она перестанет следить за ним. Не то, чтобы он придавал этому большое значение, но она была еще совсем ребенком, шестнадцать лет, девочка-подросток, которая не подозревала, что становится женщиной. Сжав зубы, он вспомнил, какими горячими были кончики ее пальцев, когда она дотронулась до него. Это случилось на следующий день после того, как он стал свидетелем пробудившегося в ней еще не осознанного желания, увидев пламя в золотистых глазах. Забавно, он ни разу по-настоящему не видел ее глаз до этого, ему и в голову не приходило, что пятнышки веснушек на девичьем носу могут так возбуждать. Господи, что за мысли лезут ему в голову! Она ведь дочь хозяина. Ей всего шестнадцать лет. Он должен покончить с мыслями о ней. Вот именно. Когда ты вообще перестанешь думать о женщинах? Он был словно проклятый лет с четырнадцати, постоянно испытывая сексуальный голод.
Бриг устроил перерыв и закурил, глубоко затягиваясь; чтобы дать плечам отдых, он прислонился к шершавой коре единственной ели, росшей возле конюшни. Он смотрел на дом Бьюкенена и возмущался. Семья из пяти человек жила, словно черт знает какая королевская знать, в огромном особняке, где могли разместиться пятьдесят семей!
— Так и думала, что встречу тебя здесь,— послышался нежный женский голос.
Бригу не нужно было оглядываться, чтобы понять: Энджи опять разыскала его. В третий раз за эту неделю. Она была хороша, он отдавал ей должное, гораздо красивей своей младшей сестры, но с такими одно беспокойство. Не отрывая плеч от дерева, он переместился вокруг ствола и перехватил косой взгляд ее потрясающих голубых глаз. Белые, облегающие бедра шорты были такими короткими, что более походили на трусики, груди выпирали из черного лифчика купального костюма, который был номера на два меньше, чем нужно.
— Чем могу быть полезен? — протяжно спросил он, глубоко затягиваясь сигаретой.
Между губами у нее мелькнул кончик языка.
— Я могла бы много чего придумать.— Глаза ее озорно сверкнули, как бы говоря: ты и представить себе не можешь, что упускаешь. Она склонила голову набок, и ее волосы, собранные сзади в хвост, черным веером перекинулись на грудь.— Но в данную минуту Дене требуется принести в дом лестницу. Нужно заменить перегоревшие лампочки в люстре.
— Вы хотите, чтобы я принес лестницу? — Он чуть не рассмеялся, настолько нелеп был предлог, чтобы завязать с ним разговор.
Она улыбнулась.
— Не я, а моя мачеха. И неважно, вы или кто-то другой. Вы первый, кто мне попался на глаза.— Она перекинула волосы за спину и взглянула на его сапоги, которые он здорово извозил в конюшне. — Правда, надеюсь, вы соизволите снять сапоги перед тем, как войти в дом? Дена яростный поборник чистоты. — Подмигнув ему, она отвернулась и с важным видом удалилась, покачивая на ходу бедрами и поводя руками, в такт движения которых мотался хвост по ее спине.
В гараже он отыскал высокую стремянку, скинул сапоги прежде, чем подняться по ступеням крыльца черного хода, и протащил стремянку через кухню в вестибюль, где над блестящим мраморным полом на высоте пятнадцати футов висела люстра из хрусталя и бронзы.
Дена рвала и метала. Гости вот-вот придут, а несколько лампочек вдруг неожиданно погасли.
— Не знаю, что могло с ним случиться,— раздраженно говорила она; в уголках ее рта залегли тонкие морщинки.— Прислуга, которая убирала, должна была сказать мне об этом заранее.— Она посмотрела на Брига, и ноздри ее чуть дрогнули, в холодных глазах мелькнула брезгливость, когда она окинула взглядом его фигуру от дырявых носков до грязной рубашки из белой хлопчатки.
Бриг решил не обращать внимания на ее откровенно презрительный взгляд и невозмутимо установил стремянку под люстрой. Дена Бьюкенен сама вышла из небогатой семьи. Правда, в ее жилах не текла цыганская или индейская кровь, насколько ему было известно. Она была дочерью фермера и швеи, которые отправили ее учиться в коммерческий колледж. После окончания его она получила работу в контору Бьюкенена и много лет была личным секретарем Рекса. Когда его обожаемая первая жена отошла в мир иной, Дена оказалась под рукой, чтобы восстановить разбитую жизнь Рекса Бьюкенена… Не прошло и года после похорон Лукреции Бьюкенен, как они поженились, а спустя еще восемь месяцев родилась Кэссиди… Дена Бьюкенен, в девичестве Миллер, повидала множество драных носков за свою жизнь.
Бриг выкручивал и вкручивал лампочки, сознавая, что женщины наблюдают за ним. Дена — со сдержанным презрением, Энджи — с интересом, а притаившаяся на лестничной площадке второго этажа Кэссиди — с любопытством. Она избегала Брига последние два дня после их разговора возле конюшен, и теперь, вкручивая последнюю лампочку, он поднял голову, поймал ее удивленный взгляд и подмигнул ей.
Кэссиди занервничала и хотя выглядела испуганной, словно кролик, попавший ночью в луч света автомобильных фар, глаз не отвела и не отступила в тень. Она была отважной, он оценил это.
