Дайана Кобичер - Волшебный мир
— Да мне, собственно, нечего рассказывать вам, — воинственно произнесла Линда... и разразилась слезами.
Огромным усилием воли Люк заставил себя остаться в кресле. Как ему ни хотелось заключить ее в объятия, теперь не время было демонстрировать нечто большее, нежели дружеское участие. Немного погодя он все же подошел к ней, сунул в руку носовой платок и стоял, глядя, как Линда вытирает лицо, сморкается и пытается вернуть свою обычную рассудительность. Но голос ее продолжал слегка дрожать, и она безжалостно комкала в руках и терзала белоснежный клочок ткани.
- Что ж, — начала Линда и выложила все, немного сумбурно и беспорядочно, предоставляя ему самому восстанавливать пропущенные детали. Наконец закончив, она пробормотала: - Простите, я повела себя крайне глупо. Думаю, будет лучше, если вы действительно уйдете. Мне ужасно стыдно, что я оказалась такой плаксой.
Смутный план, зревший в умной голове адвоката, начал приобретать очертания. Линда почти наверняка отвергнет его немыслимое предложение, но для него оно казалось единственным возможным выходом из создавшейся ситуации. Бросить ее здесь, на волю неопределенных планов матери, безработной, без гроша в кармане... Но он обдумает все это позже. Сейчас же Люк весело сказал:
- Я уйду, если вам угодно, но думаю, что сначала мне не повредила бы чашка кофе.
Линда вскочила.
- Конечно! Простите. Я быстро.
Она пошла в кухню, где приготовила поднос, и уже клала последнее печенье на гарел-ку, когда к ней присоединился Люк. Кот терся о его ноги.
- Какой чудный домишко! Я часто восхищался им снаружи, но внутри он еще милее. Я люблю кухни, а вы?
Он огляделся вокруг. Линда оставила шкаф открытым, и тот оказался пустым — очень похоже на то, что ей действительно нечего есть. Люк взял поднос и отнес его в гостиную. В течение следующего получаса он сидел, болтая с Линдой обо всем и ни о чем, кормил довольного Смоуки печеньем и старался не смотреть на заплаканное лицо хозяйки дома.
- Соланж хотела узнать, как вы поживаете, — словно бы мимоходом заметил Люк. — Она и дети в восторге от недели, проведенной здесь. Сейчас у детей ветрянка, и кузина довольна, что они заболели одновременно.
— Джек и Софи просто чудо что за дети, — искренне сказала Линда и наконец улыбнулась. -Должно быть, они доставляют много радости.
- Доставляют. - Люк поднялся, чтобы идти. - Пообедайте со мной завтра вечером, и мы поговорим о них. Восемь часов устроит? Проверим, есть ли в «Золотой сети» омары. — Видя, что Линда колеблется, он добавил: — Я приглашаю не потому, что жалею вас, Линда, просто обед и приятная беседа - вполне достойное завершение дня.
Он направился к выходу, не дожидаясь ответа.
Закрыв за ним дверь, Линда решила, что было бы неблагодарностью отказываться от приглашения, когда Люк проявляет такую доброту по отношению к ней.
Она легла в постель и сразу же крепко уснула. А наутро возобновила бесплодные попытки найти работу, согреваемая лишь перспективой обеда с мистером Морнэ.
Понимая, что выглядела вчера вечером не лучшим образом, она всерьез занялась своей внешностью. По вечерам теперь было прохладно, и Линда надела платье и жакет из мягкого немнущегося материала. Серебристо-зеленоватый, он выгодно оттенял ее волосы, собранные в простой узел на затылке.
— Старомодно, но респектабельно, — сказала она Смоуки, который сидел на кровати, следя за ее одеванием.
Люк Морнэ уже ждал ее, изучая доску перед входом в ресторан. Его «Привет!» был подчеркнуто дружеским.
— Я вижу, нам повезло: в меню есть омары. Идемте, я умираю с голоду.
Омар, поданный на листе латука с салатом «Цезарь», был восхитителен. Они неторопливо ели и беседовали. Ресторан был почти пуст и через несколько дней вообще закрывался на зиму. Затем последовали персики и кофе, который в процессе разговора им пришлось заказывать еще раз.
Был уже одиннадцатый час, когда они вышли в промозглый ночной холод. Провожая ее до дому, Люк посмотрел на Линду в тусклом свете фонарей маленькой пристани. Его планы постепенно обретали реальность. Теперь нужно было только убедить ее, что оба они — практичные и рассудительные люди. Ни в коем случае нельзя показывать Линде, какие чувства он к ней испытывает. Это должно быть чисто деловое соглашение. И теперь дело только за удобным моментом.
Люк взял у нее ключи, открыл дверь, зажег свет, погладил встретившего их Смоуки и серьезно выслушал маленькую благодарственную речь Линды.
— Это мне нужно благодарить вас, Линда. Омар — такая штука, которую не съесть одному, и ваша компания мне очень понравилась.
— Никогда еще меня не включали в одну компанию с омаром, — язвительно заметила Линда.
Люк широко улыбнулся в ответ.
— Крепкого вам сна, Линда.
— О, спасибо. — Когда он повернулся, чтобы уйти, она спросила: — Когда вы возвращаетесь в Канаду?
— Теперь уже очень скоро. Спокойной ночи, Линда.
Не очень-то утешительный ответ.
Судьба, пусть и злосчастная для других, была на стороне Люка. Через два вечера в заливе Каско, в миле от берега, загорелся мотор рыбацкой лодки. Огонь был замечен на берегу, быстро снарядили катер добровольной пожарной команды, и Люк, оказавшийся поблизости, предложил свою помощь. Штормило, дул сильный ветер, лил дождь. И этого мне тоже будет не хватать, думал он, передавая по цепочке багры, лопаты, ведра с песком.
Два часа спустя они вернулись, ведя обгоревшую лодку на буксире. Ее команду напоили горячим чаем в офисе ремонтных мастерских и устроили на ночь. После чего Люк попрощался со всеми, выслушал благодарности и пошел домой по узкой улочке за лодочными ангарами. Посмотрев в сторону бульвара Каско, он ускорил шаги. Линда только что свернула к своей калитке. Она была уже у двери, когда он подошел к дому.
Линда заметила Люка и подождала его. Они вместе вошли в дом, и Линда, включив свет, смогла как следует рассмотреть его — мокрые волосы, старый свитер.
— Что случилось? — спросила она. — Вы ходили на спасательном судне?
— Да, я возвращался домой и увидел вас.
— Я заходила в ремонтные мастерские узнать, не нужна ли помощь. Все живы и здоровы? — Когда он кивнул, Линда добавила: — Хотите горячего какао?
Этот напиток ассоциировался у него с детством, когда он через силу глотал его под строгим взглядом бабушки.
