Елена Рахманова - Цап-царап, моя радость
Лина замерла, уютно пристроив голову между его плечом и подбородком, и перевела дыхание. Ни на что большее сил у нее уже не осталось. Хотелось спать, но не просто спать, а видеть сон, в котором только что прошедшие мгновения повторялись бы и повторялись снова и снова.
Она почувствовала, как Артем нежно провел рукой по ее волосам, и в ответ поцеловала его в плечо. «Но ведь этого больше никогда не будет, да?» – подумала Лина, засыпая и не ощущая слез, навернувшихся на глаза.
Следующим утром Артем долго лежал с закрытыми глазами, стараясь вспомнить в деталях, что же произошло ночью. Но в памяти отчетливо запечатлелся только образ прекрасной незнакомки в ореоле золотистого света. Все остальное представляло собой калейдоскоп наплывающих друг на друга неясных сцен – эротичных, захватывающих, заставляющих даже сейчас учащенно биться сердце.
– Это надо же так потерять голову, – изумленно пробормотал Артем и, открыв глаза, посмотрел на соседнюю половину кровати.
Он не рассчитывал увидеть Лину, спящую у него под боком или тянущуюся к нему с приветственным утренним поцелуем. Но хоть какие-то следы ее пребывания в его постели должны были остаться! Ан нет, подушка была взбита, простыня разровнена. «Что бы это значило? – подумал Артем. – Она считает произошедшее ночью ошибкой и хочет сделать вид, будто ничего не было? Или же стыдится, что пошла на поводу у своих чувств? Порядочные девушки, мол, не спят с мужчинами, которые никогда на них не женятся…»
Впрочем, сколько бы он ни рассуждал, лежа в постели, ни к чему путному все равно бы не пришел. Разве можно понять, что у человека на уме, не видя его.
Артем с удовольствием потянулся и отбросил одеяло. И тут возникла неожиданная проблема: в каком виде предстать перед Линой? Раньше он об этом не стал бы даже задумываться. Да хоть в чем мать родила. Но сейчас он понимал, что может смутить, если не шокировать Лину подобной простотой нравов. Даже махровый халат почему-то показался ему неприемлемым в данном случае. Очень не хотелось, но пришлось тащиться к шкафу и облачаться в джинсы и майку…
– Доброе утро! – бодро произнес Артем, появляясь в дверях кухни, и обескураженно замер.
На его приветствие могла бы ответить только Мурка, если бы умела говорить. К тому же сейчас ей явно было не до хозяина: сделав лапку ковшиком, она забрасывала кусочки мяса в желе в миску с водой, потом, выждав минуту-другую, выуживала их оттуда и только тогда ела. Маленькая хищница снова возомнила себя охотником.
Почесав в затылке, Артем отправился на поиски девушки. В кабинете, куда он предварительно постучался, ее не оказалось, как и в ванной, и в гостиной. И нигде никаких признаков того, что она была или что хотя бы вернется.
– Вот те на, – недоуменно хмыкнул Артем. – Такого со мной еще не случалось. Раньше приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы отделаться от надоевшей девицы. А эта сама сбежала после первой же ночи.
Он почувствовал себя глубоко уязвленным. Это неприятное чувство не покидало его ни пока Артем принимал душ, ни пока пытался выяснить у Мурки, что же произошло рано утром.
– Но ты же должна знать! – тщетно взывал он к бессердечной твари. – Хоть намекни!
Когда, отчаявшись выяснить, что к чему, Артем собрался приготовить себе завтрак, неожиданно раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Оба – и хозяин квартиры, и его кошка – бросились в прихожую наперегонки.
Дверь открылась, и вошла Лина с полиэтиленовым пакетом в руках. Увидев, что ее встречают, она преувеличенно радостно заулыбалась, но при этом постаралась не встретиться с Артемом взглядом.
– Здравствуйте, Артем Николаевич! – поздоровалась она, поставила пакет на стул и стала снимать плащ.
Все это время Артем стоял столбом и, только когда Лина снова потянулась к пакету, перехватил его и спросил:
– Почему ты ушла? Что случилось?
– Ничего, – пожав плечами, ответила девушка. – Просто обычно я покупаю продукты по дороге в супермаркете возле станции метро, а сегодня… сегодня все сложилось иначе.
Лина попыталась прошмыгнуть мимо молодого человека в кухню, где чувствовала себя увереннее всего. Здесь она ощущала себя хозяйкой, а не приходящей прислугой. Но, как говорят автомобилисты, не вписалась в поворот и задела Артема плечом. Тут же ее щеки полыхнули румянцем, и, прижав руку к груди, Лина забормотала, будто совершила невесть какую оплошность – например, на званом обеде вылила на премьер-министра тарелку горячего супа:
– Простите ради бога, Артем Николаевич, простите, пожалуйста…
Схватив за плечи, он слегка встряхнул девушку:
– Эй, что происходит? Объясни толком.
Чтобы снова произнести с запинкой «н-ниче-го», ей потребовалась целая вечность. Потом она собралась с духом и подняла на него глаза.
– Честное слово, ничего, – повторила Лина, но при этом с такой мольбой посмотрела на Артема, что он почувствовал себя отъявленным злодеем и жестокосердным мучителем.
– Вот и славно, – ответил он, опуская руки, и не очень убедительно объяснил, почему «славно»: – А то я не знал, ждать тебя или самому готовить завтрак. Знаешь, я вообще-то вполне могу сварить себе кофе или зажарить яичницу…
– Но ведь я же обещала, даже подписала договор, – перебила его Лина с таким недоумением во взгляде, что Артем устыдился своих последних фраз.
– Да-да, конечно, – пробормотал он и поплелся за девушкой в кухню.
Из всех обитателей квартиры только Мурка в тот день вела себя свободно и непринужденно. Свесившись с телевизора, ловила лапами движущиеся фигурки на экране, белкой скакала по мебели, прикидывалась ветошью в полутемной прихожей, чтобы оттуда, как из засады, бросаться на ноги людей, оказавшиеся в поле ее зрения. Одним словом, развлекалась по мере сил.
Молодые же люди усиленно старались избегать общества друг друга, но при этом пути их в немаленькой квартире почему-то все время пересекались. Они то оцепенело застывали друг перед другом, то хватались за одну и ту же вещь, то выделывали сложные па в попытках обойти один другого. Это выматывало, держало в постоянном напряжении, и даже вечернее чаепитие не принесло обоим желанной передышки.
Когда же стрелки часов стали приближаться к без четверти девять, Лина направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок перед уходом домой. И тут ей на глаза неожиданно попался бледно-розовый пеньюар. Девушка могла бы поклясться, что, когда она в последний раз заходила сюда, его здесь не было. Или все-таки был?..
Желая проверить свои ощущения, Лина провела ладонью по знакомой ткани, а потом, поддавшись искушению, сняла верхнюю одежду и накинула пеньюар на себя. Сразу же вернулось уже изведанное головокружительное ощущение мужских пальцев, прикасающихся к телу, мужских губ, покрывающих поцелуями ее лицо.
