Моника Айронс - Фамильное кольцо
— Я понимаю ваше раздражение, но…
— Кажется, мое раздражение вы понимаете не лучше, чем мой отказ. Мистер Хантер, разве до сих пор никто не говорил вам «нет»? Вы что, не знаете этого слова?
— Я был уверен, что после выздоровления вы возьметесь за ум. Но все следовало сделать заранее. Так я и поступил.
— В том числе сообщили дедушке? Так мог поступить только совершенно беспринципный человек!
— Зато у него появилась цель в жизни. Если бы я разрешил вам уехать, это убило бы его.
— «Разрешили»? Я не собираюсь спрашивать у вас разрешения. Просто уеду, и все!
— А я не позволю, — усмехнувшись ответил он.
— Вы? Кто вы такой, чтобы мне приказывать?
Его стальные глаза властно вспыхнули, и тут она поняла, почему краснокожие индейцы покорились сероглазым пришельцам.
— Мари, настала пора объясниться. Я не прошу вашего согласия на этот брак, потому что у нас нет иного выхода. Мы просто обязаны это сделать…
— Я никому ничего не обязана! — отчаянно крикнула она. — Всегда есть выход…
— Хорошо, пусть так! — нетерпеливо бросил Тео. — Это было мое решение, которое я принял ради спасения чести семьи и желания обеспечить ребенка моего брата. Вы не можете отказаться.
— Чего ради?
— Макс бы не одобрил вашего отказа. Он любил вас. Он бы хотел, чтобы вы и его ребенок жили безбедно.
Лицо Марии исказила гримаса боли.
— Как вы смеете спекулировать именем Максимилиана?
— Я не спекулирую, — резко ответил Теодор, — а напоминаю о ваших обязательствах перед ним. Он был бы рад тому, что я собираюсь защитить его семью. В нашей стране семья значит все.
Мария отвернулась и зажала уши, но тщетно. Властность этого человека гипнотизировала ее. Самые возмутительные требования в его устах приобретали силу приказа. Бежать было некуда.
Он подошел, повернул Марию лицом к себе, взял за руки и заставил слушать.
— Регистрация брака состоялась позавчера. Спорить бесполезно.
Она уставилась на Теодора, не веря своим ушам.
— Позавчера… Как вы сумели это устроить? Разве здесь не требуют соблюдения формальностей?
— Конечно, требуют. Но, учитывая состояние вашего здоровья, в мэрии не настаивали на вашем личном присутствии. Достаточно было паспорта.
— Вы… украли мой паспорт?!
— Точнее, позаимствовал, поскольку теперь он снова у вас.
— Так вот почему он исчез! Как вы посмели?
— Это было необходимо, — с досадой сказал он. — Без паспорта я не смог бы получить брачное свидетельство.
— Напрасные хлопоты! Завтра я уезжаю, и больше вы меня никогда не увидите! Никакой свадьбы не будет!
Вместо того чтобы настаивать на своем, Тео отряхнул невидимую пылинку с рукава. Потом он, помассировав большим и средним пальцем правой руки виски сказал:
— Возможно, вы правы. Глупо надеяться, что вы покоритесь силе. Я восхитился вашей стойкости еще в первый вечер нашего знакомства.
Мария перевела дух.
— Я рада, что вы это понимаете. Тео бросил на нее странный взгляд.
— Мы ведь понимали друг друга с самого начала, верно, Мари?
— Я… о чем вы говорите?
— Не знаете? Выходит, все это плод моего воображения?
Он посмотрел ей в глаза, напоминая взглядом то, что Мария предпочла бы забыть.
— Вы никогда не задумывались над тем, что случилось бы, если бы мы познакомились при других обстоятельствах?
Она слегка вздохнула.
— Кто знает? Но сейчас это неважно. Между нами слишком много препятствий. Я любила Максимилиана.
— Но этого не случилось бы… если бы я узнал вас первым.
Мария почувствовала опасность, которая таилась в его словах. Это была еще одна из его бесчестных интриг.
— Вы очень умный человек, мистер Хантер… К счастью для себя, я знаю, насколько вы умны.
Он криво усмехнулся:
— Значит, мне не удалось обмануть вас?
— Ни на минуту. Я знаю, что вы готовы на все, лишь бы настоять на своем.
Тео пожал плечами.
— Ну что ж, придется сказать дедушке, что свадьба отменяется.
— Он будет очень расстроен?
— Да, очень… — бросил Теодор, направляясь к двери. — Но это вас больше не касается.
Мария застыла на месте, раздираемая противоречивыми чувствами. Она знала, что поступает правильно, но мысль о мучениях Франка была нестерпима.
Спустя минуту Тео вернулся.
— Он хочет видеть вас.
При их появлении старик улыбнулся уголком рта.
— Как дедушка воспринял эту весть? — вполголоса спросила она, стараясь говорить неслышно для Франка.
— Я ничего ему не сказал. Говорите сами. Мария ахнула и попятилась, но руки Теодора легли на ее плечи, не давая уйти.
— Скажите же! — мстительно повторил он. — Разбейте ему сердце! Скажите, что с мечтой, которая позволяла ему жить, покончено!
— Как вы могли? — выдохнула она.
— Потому что мы обязаны пожениться. Неужели вы до сих пор не поняли этого?
Хантер подвел ее к кровати. С виду его хватка казалась небрежной, но Мария ощущала, что рука, лежавшая на ее плечах, крепка как сталь. Она тяжело вздохнула. Настало время сказать все.
Однако при виде сияющих глаз старика слова замерли у нее на губах. Автокатастрофа, погубившая Макса, уже чуть не убила деда, и Мария не могла причинить ему еще одно горе.
Франк с трудом протянул ей здоровую руку. Мария приняла ее и опустилась на колени рядом с кроватью. Он пытался что-то сказать.
— Дочка, — наконец тихо промолвил старик.
При звуке этого слова у Марии дрогнуло сердце. Дочка. Не внучка, а дочка. Много лет никто не называл ее так. Дрожа от рыданий, она прижала к щеке слабую руку и оросила ее слезами. Борьба окончилась. Мистер Хантер все-таки заманил ее в ловушку.
— Он еще не закончил, — прозвучало у нее над ухом.
Мария подняла глаза и отпустила руку старика. Тот указал на Теодора.
— Хорошо.
Франк дал им свое благословение.
Губы старика продолжали двигаться, и Мария подумала, что он хочет повторить свое «хорошо». Однако затем она поняла, что старик произносит другое слово. К ее ужасу, это оказалось слово «поцелуй».
— Что он хочет сказать? — спросил Тео. — Я не понимаю.
— Ничего, — торопливо ответила она.
— Позвольте мне судить самому.
— Поцелуй, — чуть громче повторил старик. Мария поднялась и хотела отойти от кровати, но Теодор не позволил ей этого.
— Дедушка хочет, чтобы мы поцеловались, — сказал он.
— Нет, — тихо ответила она, отворачиваясь. — Это невозможно. Невозможно! Как он может просить об этом, зная…
— Вы не понимаете. Дед хочет от нас поцелуя, а не страсти и нежности. Он знает, что мы женимся ради будущего ребенка, но желает, чтобы между нами был мир.
— Мир? — прошептала она, ошеломленно глядя на Теодора. — Мир между нами?
