Алла Кар - Приступ страха
Рот Таннера сводит меня с ума, наши языки боролись в танце поцелуя. Его язык напорист, он исследует все закоулки моего рта и губ.
Его мозолистые руки пробрались мне под рубашку, стискивая и поглаживая ребра. Это подливает масла в огонь желания. Наш огонь. Я его очень сильно хочу, этот огонь не покинет меня никогда, если не удовлетворю его сейчас. Я теряю контроль. Мне так хорошо и так больно.
Я не могла остановить ни себя, ни Таннера. Его губы растянулись в довольной улыбке.
— Черт, Обри, — шепчет он. — Я… Я не могу больше сдерживать себя. Я хочу получить больше.
— Так и получи это…большее, — говорю я, притягивая его к себе за шею.
Он стонет мне в губы.
— Обри.
Я чувствую, как он удобнее устраивается между моими бедрами. Он хотел меня, и я отвечала на его чувства. Мне не страшно. Сжимаю пальцами его густые волосы, медленно переходя ниже. Мускулистая спина, которую я гладила сквозь рубашку, я спускалась все ниже и ниже, пока не остановилась на застежке ремня на его штанах. Я схватилась за ремень сильнее, желая прикоснуться к Таннеру. Вдруг у меня перехватило дыхание, когда он зарычал, прижимаясь к моим губам. Таннер скользит своими мозолистыми руками под моей одеждой, он погладил меня по попе, задевая грубыми пальцами края трусиков. У меня никогда такого не было. Мои трусики можно было выжимать от влаги, так сильно я его хотела. Самоконтроль покинул нас двоих в тот момент, когда наши губы встретились. Я прикрыла глаза, чувствуя мерные раскачивания Таннера над моим телом.
— Черт, — бормочу я, дергая в разные стороны полы его рубашки.
Его тело было великолепным. Его грудь намного шире, чем я себе представляла, его тело обвито мышцами. Только мышцы и ни единой жировой прослойки. Я не могу справиться с собой и кусаю там, где шея переходит в плечи. Он шипит и трется своими бедрами о мои.
— Обри, мне остановиться? Ты только скажи мне.
Остановиться? Черт, только не это!
— Нет!
— Пожалуйста, скажи мне остановиться, Обри. Это не должно произойти так. Это неправильно, я хочу, чтобы это было нечто особенное для нас. Долгое, чувственное, интимное. Только наше… Обри… — снова шепчет он, перекрывая мой возглас удовольствия губами.
— Таннер… — шепчу я, оседлав его бедра.
Его пальцы впиваются в мою задницу.
— Молю, Обри, скажи мне это…
— Мне так хорошо с тобой.
— Это очень хорошо. Я хочу, чтобы ты запомнила это надолго. Не думай ни о ком и ни о чем. Я тебе приказываю.
— Да, сэр, — прошелестел мой голос.
Таннер перетащил меня под свое одеяло и притянул к своей груди. Мы лежим в тишине ночи. Мне очень понравилось это чувство тепла его тела, которое защитит меня от всего.
— Таннер, а ты хорошо плаваешь?
— Ну, я как-то сумел же спасти тебя! А что?
— Я хочу, чтобы ты научил меня плавать…заново… Знаю, сейчас я плаваю, словно урод в воде. Я не могу, сосредоточиться и все опять всплывает, у меня в голове.
Ожидая его ответа, закрываю глаза. Мне страшно услышать отказ от него.
— Обри, милая, посмотри на меня! Я с удовольствием помогу тебе.
— Спасибо, — выдыхаю я с облегчением.
Таннер положил меня на свою грудь.
— Не за что.
* * *Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь и почему мое лицо влажное. Резко сев, вижу, что солнце высоко светит в небе. Черт… Почему я на улице?
Таннер.
Вот, он лежит рядом со мной, обнимая меня одной рукой. Его едва прикрытая грудь мерно поднималась.
Утренняя роса покрывала все мое лицо и его. Вытираю капли влаги с шей и промокаю волосы.
Сколько же сейчас времени? Ищу телефон среди кучи одеял, но его там не нашлось. Нашла его в кузове машины.
Десять утра. Вот дерьмо, кажется, мы проспали. Закрываю дверцу и бросаю взгляд в сторону полянки. Замечаю некое движение у кромки леса, словно там кто-то прячется. Следит за нами. Озноб прошелся по всему моему телу, а руки начали сильно дрожать. Нет, это не может быть он. Он сейчас отсиживает срок в тюрьме за покушение на убийство. Сумасшествие. Он. Не. Может. Быть. Здесь. Расстояние между нами слишком большое, но я чувствую его пугающий взгляд, словно этот человек находился рядом со мной. Он одет в белую шляпу, но я могу узнать его уже только по наклону головы.
Мягкое касание к руке, и я кричу изо всех сил.
— Эй, это я, — говорит Таннер мне на ухо.
— Что случилось?
Он поворачивает меня к себе лицом, чтобы я смогла посмотреть ему в глаза. Я открываю рот, но оттуда вырывается лишь сиплый хрип. Таннер подглаживает меня, стараясь успокоить.
Я поворачиваю голову к лесу. Но там никого нет. Неужели мне это привиделось?
— Он… он был здесь… Наблюдал за нами…
Парень резко открывает дверь пикапа.
— Сиди и не высовывайся наружу, пока я не приду.
— Стой! Куда ты?
Он оборачивается и поднимает бровь.
— Я собираюсь проверить, вдруг, кто заявился к нам.
Он идет к краю леса и исчезает.
Если бы кто-то действительно был там? Между нами было такое большое расстояние, но он выглядел настолько реальным. Я не выдумываю. Таннер выходит почти на том же месте. Он медленно идет, засунув руки в карманы джинсов. Он был без рубашки. Боже, подобное должно быть вне закона… Иначе у многих случится сердечный приступ от созерцания подобного великолепия.
— Я не видел никого, дорогая, — его южное растягивая слова, возвращает меня обратно к реальности.
— Ты мне веришь?
— Конечно, милая. Скорее всего, ты увидела жителей ближайших от этих мест домов. Ты готова ехать обратно в лагерь и надрать всем этим мелким задницы?
Улыбнувшись, кивнула, и притянула его к себе для поцелуя. Он верит мне.
— Спасибо тебе за все, Таннер.
Глава IX
Обри
Мы с Таннером получили тексты на обратном пути в лагерь. У нас совещание через десять минут. Не могу представить, что будет…
— Как думаешь, они знают, что мы ушли?
— Если Джейк знает, то уверен, он об этом скажет. Ублюдок.
Сжав колени пальцами, я выглядываю в окно.
— Что мы должны были сказать?
Таннер выглядит таким беззаботным. Он заложил одну руку за голову, а другой спокойно держит руль.
— Правду. Мы ничего плохого не сделали, — он пожимает плечами.
Он прав. Мы взрослые люди — я, по крайней мере.
— Сколько тебе лет?
Он смотрит на меня краем глаза и попытается сдержать улыбку.
— А ты как думаешь?
— Я никогда не была хороша в этой игре.
— Эм, двадцать три?
Он улыбнулся.
— Близко. Двадцать четыре. А тебе?
