Анна Волошина - Бабочка с золотыми крыльями
Ася не раз задавалась вопросом: почему Саша так ни разу и не написал ей? И сама себе отвечала. Ответы были самыми разными, но ни один из них ее не устраивал. Закрутился и забыл, потому что у него появилось много новых интересов, новых впечатлений? А может, встретил другую? О-о, только не это! Но все равно мог написать, хотя бы для того, чтобы честно сообщить об этом. Неужели струсил?
А что, если случилось несчастье? Самолет, на котором он летел вместе с матерью в Прагу, так же как и тот лайнер, где были ее родители, потерпел крушение? Самолеты бьются часто… Но тогда об этом сообщили бы в новостях.
Почти два года после отъезда из Москвы Ася терялась в догадках, а потом гадать перестала. Что произошло на самом деле, она, вероятно, никогда не узнает. И значит, нужно строить жизнь заново – именно такую фразу любила повторять бабушка Зоя. А тут как раз и Олег подвернулся.
Океанов был на дедовом заводе молодым специалистом, инженером с политехническим дипломом. В их дом он попал случайно, во всяком случае, Ася долгое время так считала. А может, и в самом деле случайно. Забрел якобы в поисках какого-то знакомого, увидел Асиного деда, которого знал по работе, слово за слово – разговорились, дед пригласил его зайти. Бабушке Зое очень нравился вежливый симпатичный мальчик – именно так она потом его охарактеризовала. Она зазвала Олега пить с ними чай: маленький Алеша сидел на детском стульчике, Ася разливала чай, бабушка Зоя резала кекс, испеченный по случаю окончания экзаменов в их общем с внучкой институте.
Зою Ивановну Океанов купил тем, что после окончания чайной церемонии изъявил желание убрать со стола и помыть посуду. Когда бабушка отказалась от его услуг, Олег переключился на Алешу: сделал ему «козу», а когда смущенный малыш захихикал, восторженно произнес:
– Какой замечательный пацан! Сколько ему?
– Год и два, – зарделась Ася. Как и всякая мать, считающая собственного младенца самым умным, самым красивым и невероятно способным, она ужасно радовалась, когда кто-то разделял ее мнение.
– Не может быть! – восхитился Океанов. – Всего год и два! У моего приятеля сын немного старше, но знаете, у него полностью отсутствует чувство юмора. Чуть что – сразу в слезы.
– Да, Алешка – умный пацан, – согласился довольный дед. – Сообразительный, шельмец. А плачет редко, и то если сильно ударится.
Потом они пили чай, а бабушка Зоя деликатно – как ей казалось – выспрашивала подробности личной жизни гостя. Личная жизнь у него была мелкой и состояла из матери, с которой он проживал в двухкомнатной квартире на улице Мичурина, и старшей сестры, давно обосновавшейся с мужем и сыном в Новосибирске.
Прощаясь, Олег попросил у бабушки Зои разрешения навестить их еще раз, чтобы принести малышу конструктор, оставшийся от его подросшего племянника. Зоя Ивановна разрешение дала, а когда Океанов ушел, сказала Асе:
– По-моему, славный молодой человек. Очень интеллигентный и симпатичный.
– Правда? – рассеянно отозвалась Ася.
– А ты думаешь иначе?
Ася неопределенно повела плечом. Коренастый, широкоплечий, начинающий полнеть в талии Олег с румяным круглым лицом, уже редеющей светлой шевелюрой и зелеными в коричневую крапинку глазами, быстро обшаривавшими и пространство их гостиной, и худенькую Асину фигурку, не показался ей таким уж симпатичными. И взгляд странный, неприятный, какой-то просвечивающий всех насквозь, будто рентген. Однако спорить она не стала, догадываясь смутно, что не так уж он и плох, этот Олег, просто она до сих пор сравнивает с Сашей всех молодых мужчин, которые попадаются ей на пути. Надо честно признаться: не так уж много их попадается. Но откуда ж им взяться, если дальше магазина, детской поликлиники да института она из дома не выбирается. А на ее филологическом парней отродясь не было, там учатся сплошь одни девочки. И если иногда и попадаются, то такие, что без слез не взглянешь. Впрочем, в Асиной группе и таких не было, все до одной – девчонки.
Она благоразумно молчала, но бабушка Зоя, по-видимому, не собиралась оставлять вдруг полюбившуюся ей тему.
– Не женат и детей любит, – сказала она, покосившись на Асю.
– И что из того? – Внучка сделала вид, что не понимает бабушкиных намеков.
– Мне кажется, что тебе, Настя, стоит обратить на него внимание. А на тебя он внимание уже обратил. Глаз не сводил, между прочим.
– Я что-то не заметила.
– Потому что сидела, уткнувшись в свою чашку. Зато я заметила. Хороший мальчик этот Олег. Я в людях разбираюсь.
Ася промолчала, думая, к чему бабушка Зоя завела этот разговор. Может, Ася с малышом им с дедом в тягость? Нет, что-то не похоже. Ася понимала, что бабушка любит ее, хотя по привычке и не выказывает своих чувств. Зою Ивановну, вероятно, томило свойственное каждому, кто пережил близкого, горячо любимого человека, подсознательное чувство вины перед ним, и теперь, заботясь о внучке, она как будто пыталась тем самым загладить вину перед той, которую при ее жизни упрекала в глупости и своеволии. Ася знала, что бабушка любит ее, дед тоже, а про Алешку и говорить нечего: все с него пылинки сдувают, с рук не спускают. Однажды Ася заикнулась, что хочет перевестись на заочное, чтобы зарабатывать деньги, так оба, и дед, и бабушка, возмущенно заспорили, замахали на нее руками.
– Вообще с сыном бывать не будешь. И так не слишком часто его видишь. И потом, заочное обучение – разве ж это образование? – кипятилась Зоя Ивановна. – Так, название одно, видимость сплошная. Заушников этих с трудом за уши тянем с курса на курс, чтобы заветную корочку получили, людьми себя почувствовали. Из чистого гуманизма, между прочим. А знаний у них никаких, полный ноль. Да и откуда им быть, если за книги берутся только перед самыми экзаменами. Нет, ты даже и не думай, Настя. Глупость какую удумала! Что, последний кусок, что ли, доедаем?
Последний кусок они, конечно же, не доедали, продукты покупали на рынке, для Алеши даже зимой не скупились на свежие фрукты, привозные и весьма не дешевые. Бабушка Зоя, которая была кандидатом наук (до докторской она по каким-то причинам так и не добралась), на своей кафедре философии зарабатывала, конечно, меньше, чем дедушка, но тоже по тем временам неплохо. Однако рано повзрослевшая Ася понимала, что это благополучие не будет длиться вечно, ведь старикам лет уже немало, и у деда давно пошаливает сердце. Того и гляди, на пенсию выпроводят. Кроме того, Асе, как и любой девушке ее возраста, очень хотелось самостоятельности, материальной независимости. Ну сколько можно жить по указке родственников, сколько можно носить то, что нравится им, сколько можно общаться с теми, кого они для тебя выбирают? Вот, например, Олег этот…
