Татьяна Веденская - Мечтать о такой, как ты
Елочку было жаль до слез, но и воевать я совершенно не умела. Не зря же меня даже на работе держали как конфликтного менеджера – на меня можно было сколько угодно орать, а я только примирительно улыбалась и кивала. И думала о том, почему Стас мне не звонит.
Наши отношения были странными. Любовь, о которой спето столько прекрасных песен, становилась все более мучительной для меня. Иногда Стас заходил ко мне в кабинет и с улыбкой говорил что-то вроде:
– Ты чудесный маленький эльф, правда? – Он брал мое лицо в ладони и целовал, не отрывая от меня взгляда, а потом уходил, чтобы снова руководить нами, хмурить брови и показывать всем, что он суперсильный и опасный большой мужчина.
Но бывали и другие дни. Таких было больше, и тогда, как я ни всматривалась в его лицо, совершенно не понимала, что с ним происходит. Иногда в лифте или случайно проходя мимо него в коридоре дирекции, я случайно ловила на себе его взгляд, и мне казалось, что я вижу и нежность, и ту страсть, которая бывала, когда он склонялся надо мной в тишине и темноте своей спальни. Но через секунду его взгляд менялся, он отворачивался и задумчиво смотрел куда-то вдаль, а по его лицу пробегала тень. И тогда в его лице, движениях, жестах и так и несказанных словах читался какой-то вопрос, изводивший его. Я пыталась, следуя советам психологов из книг и Иришки из соседнего отдела, просто поговорить. Я спрашивала напрямую:
– Что-то случилось?
Но он уклонялся от ответа.
– В такое время у всех что-то да случается. – Он улыбался только губами, а его мысли были далеко. И мне казалось, что в них меня вообще нет.
– Почему ты такой грустный?
– Просто устал. Как-то все слишком сложно, – пожал он плечами.
Время действительно было сложное. Фондовые рынки трясло от непрогнозируемого поведения акций. Все, кто помнил прошлый кризис, мрачнели, если речь заходила о перспективах. Стас все меньше времени проводил со мной, даже когда был рядом, я не могла до него дотянуться. Он работал, как сумасшедший, стараясь вытянуть какой-то невидимый воз, который, судя по всему, заваливался в кювет.
Я училась обходиться без него. Нет, не в целом, не вообще без него, так как это было бы невозможно для меня. Я старалась ему не мешать, и это было именно то, что я могла для него сделать. После того вечера, когда мы в компании его друга сидели и до самой поздней ночи вспоминали их былые годы, я поняла одно – как бы ни был Стас труден и даже местами невыносим, он был хорошим человеком. Хорошим мужчиной. Самый редкий зверь в наших джунглях, такого разве только раз в жизни и встретишь. Значит, получается, мне повезло?
– Конечно, повезло! – заверила меня Иришка, с наслаждением затягиваясь сигаретой. Курить в офисе нам теперь разрешалось буквально пару раз в день, и надо было не упустить ни секунды этого счастья. Мне, правда, было легче. Теоретически я имела право курить в кабинете, но… Стас не любил запах дыма.
– Тогда почему мне так плохо?
– Потому что сейчас всем плохо. Время такое.
– Ты что, тоже про кризис? – обиделась я. Про кризис твердили все вокруг.
– Шутишь? Слышала, сколько теперь баррель нефти стоит? – выдала Иришка так, словно всю жизнь только об этом и говорила.
– Это не твои слова! – возмутилась я. – Ты бы только о стоимости летних туфель могла сказать.
– Слушай, мне мой все уши прожужжал про этот баррель. На пару со своим братцем, а поскольку я их совершенно не отличаю, то получается, что мне мозги промывают вдвойне! Так вот – пятьдесят пять долларов!
– Что?
– Баррель этот! – злобно выдохнула дым Иришка. – Будь он неладен. Говорят, все висит на волоске!
– И что будет? – вдруг как-то сильно заволновалась я.
– Мои мужики сейчас трясутся, разорится или не разорится компания, где у них квартиры в новостройке проплачены. В кредит, между прочим.
– Твои мужики? – улыбнулась я.
– Ну, наши. Наши с Ленкой, женой его брата. Она, между прочим, на шестом месяце. Им должны были еще в апреле ключи дать. Беспредел! – Ирка возмущенно затушила бычок.
– Слушай, ты так говоришь, будто у вас уже там большая шведская семья. Я тебя такой вообще не помню. Что, случилось что-нибудь? Рассказывай! Давай-давай, – ухмыльнулась я.
Иришка таинственно закатила глаза и покраснела.
– Только никому не говори. Мой пообещал, что, когда ключи дадут, мы заявление подадим. Представляешь, а эти скоты-инвесторы мне всю личную жизнь обламывают! И баррель этот, опять же… пятьдесят пять. Это же ни в какие ворота!
– Да уж, надо же. Ну, поздравляю, – протянула я.
– На свадьбе поздравишь, если что. Ну, я пойду, – заторопилась Иришка.
Наш перекур вместо положенных пяти-десяти минут растянулся на все двадцать. Я же задумалась. Может, пока я тут вся в своих метаниях, в мире что-то глобальное происходит? А я и не знаю?! Я дернулась и быстрым шагом поскакала в свой кабинет, к окну, по пути задумавшись, что за последние недели ко мне с жалобами стали приходить все реже. Почему? С одной стороны, я-то просто подумала, что это наши менеджеры и кладовщики стали людям вежливее продавать компьютеры и всякую технику. А с другой стороны, вдруг у этого всего есть свои причины? Другие причины? Может, из-за этого Стас так нервничает последнее время? А вовсе не из-за нашей сложной любви?
– Алло, Стас? Ты где? – осмелилась оторвать его от дел.
– Странный вопрос. Я на месте, – коротко буркнул он. – Что-то важное?
– Скажи, у нас все в порядке? – с места в карьер приперла я его к стенке.
– Господи, Надя, ты опять об этом. Неужели ты не понимаешь, что в рабочее время я не могу…
– Подожди, я имела в виду, не у нас, а в компании! – встряла я, пока он не разнес меня в пух и прах.
– В компании? А почему у тебя вообще возник такой вопрос? – удивился он.
– Ну… говорят, нефть очень упала. Баррель. Красивое слово, правда?
– С кем ты общалась? – недоверчиво спросил Стас. – Интересно, а ты-то сама где?
– Я тоже на работе. Ни с кем таким я не общалась. А что, это тайная информация?
– Ага. Если только не заглядывать в Интернет. Слушай, у нас в компании все сложно, если тебя это интересует. Но есть надежда, что все будет нормально, если ты не будешь меня отвлекать и дергать по каждому пустяку. И не дуйся, пожалуйста, ладно? – попросил он таким тоном, что мне стало еще больше не по себе.
Стас был раздражен, даже взвинчен. Но он был мне нужен. Мне нужно было разобраться, что происходит.
– Можно, я к тебе зайду? Пожалуйста.
– Нет, Надя, я занят. Только не надо сейчас мне мешать. Не тот момент, если честно. Голова занята…
– Чем? – переспросила я, потому что Стас замолчал. И промолчал так почти минуту.
– Чем? – переспросил он, а я вдруг поняла, что он уже занят другими делами и не помнит, что вообще-то он разговаривает со мной.
