Хочу тебя... наказать! (СИ) - Лакс Айрин

Розовая дырка просит моих пальцев и получает их так мощно, что Ксана аж в коленях присела, еще больше и сильнее втиснув себя мне в рот. Чуть не повисла на мне. Так и шею сломать недолго, и вообще…

Но я не откажусь, с рыком, взахлеб всасываю ее плоть, пройдясь по чувствительной кромке краем клыка.

Чуть покусываю и снизу тараню лоно двумя пальцами.

Бедра Ксаны дрожат, она начинает ими елозить. Если бы я был снизу, она бы меня отымела в рот. Ебать, какая пошлая и голодная… Просто изнасиловала бы, оседлав… И я, пожалуй… бы дал ей это сделать, но после развернул бы лицом к члену и заставил его взять.

Как хочется сделать это прямо сейчас, но в душе слишком мало места.

И мне хватает нескольких минут на то, чтобы довести девушку до оргазма ртом и пальцами. Она бьется судорогами и всхлипывает, кончает, порыкивая, как дикая голодная самка…

Я был прав.

У нас с ней животное влечение. Просто необъяснимое.

Она как сучка на вязке, а я как кобель, который должен ее покрыть.

И я надеюсь лишь на то, что у девочки с собой припасены гондоны, потому что я… Точно не знаю и не отправлюсь на их поиски.

В конце концов… Она такая голодная, такая жаркая… Скользув между ягодиц пальцами, трогаю тугое колечко, совсем недолго.

Пока Ксана нихрена не соображает и продолжает выжимать из себя отголоски оргазма.

Хороша? Еще бы…

И это только начало.

Поднявшись, толкаю Ксану лицом к стене и прогибаю в пояснице.

— Дай сюда… — толкаюсь хером на всю глубину.

Она еще горячая, мягкая от оргазма, постанывает и вдруг срывается на визг.

Начинает лупить меня по бедрам рукой, озверев, я толкаю ее еще плотнее, долбясь, долбясь в тугую дырку.

Огненное, узкое, жаркое, суко, жерло.

Стискивая задницу до синяков, наверное… Аааа… Плевать.

— Ниже. Ниже прогнись… — луплю по заднице мокрой ладонью до сладкого шлепка.

Продолжаю натягивать ее на хер, пялить сочно…

Потерял связь с разумом, с обстановкой, со звуками.

Есть только штормовое собственное дыхание и барабанящее за грудиной сердце.

Легкие справляются с трудом, тело звенит особенным натяжением, затрагивающим каждый нерв.

Я не только членом ебу эту девчонку, я будто весь в нее ныряю.

Вхожу-выхожу. Вхожу-выхожу.

Хочется больше и глубже.

Резче!

Въебываюсь с рыком и впечатываюсь так, что яйца остервенело хлюпают ее по промежности.

Ускоряюсь, будто взлетаю.

Перед глазами чернота. Есть только мой член и кайф, повисший на самом конце, как будто петля перед смертью.

И лишь зафиналив девушке на задницу, осатанело выплескивая, наверное, литры спермы, понимаю, что Ксана… плачет…

Зрение немного проясняется, возвращается слух, запахи.

Мир становится объемным, пространственным.

В нем кляксами проступают краски, возвращаясь из забытья.

И мой хер какого-то черта… в красных разводах.

***

Ксана

— Ты..

— Придурок… Не подходи.

Я с трудом выбралась из душевой кабины, едва не убившись на скользком кафеле.

Хватаю халат, завернувшись в него целиком. Между ног будто кто-то орудовал бутылкой с острыми краями.

Ансар разворотил мне вагину. Это не подлежит восстановлению.

Это ужасно… Настолько же, насколько было прекрасно кончать на его язык, а потом вспышки боли, удовольствия и боли, все в перемешку.

Мне кажется, я от шока еще один оргазм прожила, словно пытку.

— Ты что… Ты как… Я… Да ну нахер…

— Это все, что ты можешь сказать?! Где же салфетки… Где они… Здесь должны быть салфетки.

— Так. Без паники. Я… Сейчас посмотрю.

— Ты гинеколог, что ли? Ты мне что-то порвал.

— Ну, целку. От этого не умирают…

— Козел… Козлище… Что мне теперь делать?! — плачу.

— Кудряшову подарить хотела, что ли?!

— Не твое дело.

— Походу, теперь… уже мое, — выдыхает.

— Еще чего! Нет… И не мечтай даже… Проваливай.

Я кое-как подтерлась найденными салфетками и поплелась на кровать, искренне веря, что Ансар свалит!

Уйдет… И я… Просто полежу, отдохну, поплачу от того, какой он козел! Разве козлам положены такие члены? Отобрать…

Тихо открывается дверь. Он уже оделся.

Вот и славно!

Пусть уходит.

— Я не ожидал, — стискивает дверную ручку.

— Мне плевать.

Немного постояв, он все-таки закрывает дверь и направляется ко мне. Через минуту уже ныряет под одеяло, обняв меня, несмотря на все попытки сопротивления.

Обнял и горячо дышит, целуя шею.

— Сладкая дурочка. Зачем провоцировала… Зачем вела себя как разнузданная, мммм? А вот это… — тискает меня за грудь даже через халат. — Боже…

Его пальцы стискивают сосок даже через плотную вафельную ткань халата, запустив дребезжащий ток по моему телу.

Не хочу, но отзываюсь тихим стоном, придвинувшись к нему ближе.

Ансар идет дальше, ныряет пальцами под халат, играя с моей грудью, и когда распалил горячо, я сама отвожу ногу в сторону.

Понимая, что это неподконтрольно моей власти.

Жажда удовольствия слишком сильна.

Его пальцы оказываются там, где надо, и ласково поглаживают, заигрывают, даря экстаз…

— Пушка… Я тебя хочу… Бля… Аж режет, как хочу…

— Хватит…

Не слушая меня, он задирает халат и крепко прижимается сзади, приподняв мою ногу.

— Я просто подвигаю по твоей кисе… Вот так… Сожми, выгнись… Дааа… Между ножками… Давай… Крепче… черт… — сипит, выплескиваясь.

Я в шоке. Он всего пару движений сделал и кончил…

Но шок оказывается лишь маленькой ступенькой перед тем, чтобы окончательно сойти с ума...

Глава 22

Ксана

Утро разбитое и слишком раннее. В голове туман, в горле как будто пустыня, в которой сдохли сурки.

С трудом поднимаюсь, все тело ноет. Особенно тянущими ощущениями отзывается лоно, и я с трудом собираю вязкие мысли.

По углам комнаты темнота густая, как кисель… Моргаю, глядя в потолок, пытаясь понять, что, черт возьми… Где я?

Разве я вчера не поехала к себе?

То есть… Так… Не совсем к себе.

В отель поехала я. Я временно живу в отеле, напоминаю себе.

Да?

Не одна.

С… Ансаром.

Черт.

Но мы и не в отеле.

Нет, там нет таких потолков, и что-то кружится, над моей головой, позвякивает тонко.

Еще раз моргаю, прогоняя сон. Это не над моей головой кружится, это я поймала взглядом отражение в зеркале. Одна из стен красиво отделана осколками зеркал, и именно в одном из них я поймала отражение какой-то вертушки.

Кажется, игрушка?

В колено тычется что-то прохладное и мокрое.

Тихий скулеж… Шлепок.

Я переворачиваюсь на бок и вижу поводок, брошенный на пол.

— Уууууу… — поскуливает псина.

Вот черт!

Я мигом проснулась.

Это псина… Ансара.

Мамочки!

Мы, что, у него дома?!

Ой, бля… А как?!

Я пытаюсь вспомнить. Пытаюсь… Голова не работает! Мы были в отеле! Точно были… Как здесь оказались? Боже…

Я кое-как из рваных лоскутов собираю события прошлой ночи. Что-то вспоминается, другое не очень…

Мы пили. Мы куда-то ехали… Нам было оооочень весело!

— Пить хочется. Пить… Что здесь происходит?

Собака с тихим гав убегает и возвращается обратно, толкнув ко мне маленькую пластиковую бутылочку воды и еще раз носом касается поводка.

Мол, я — тебе, а теперь и ты — мне!

— Какой ты умный… — говорю осторожно. — Надеюсь, ты не кусаешься. И где твой хозяин? Где Ансар?

Собака смотрит куда-то в сторону и опускает морду на лапы, нетерпеливо постукивая хвостом.

Я с трудом свинчиваю крышечку и делаю глоток жидкости. Она приятно скатывается по глотке и пищеводу, я присасываюсь к бутылке жадно-жадно, пока не осушаю ее целиком.

Только после этого появляется способность двигаться, встать.

Ой, как кружится голова… Как нехорошо… С трудом встаю.