Хочу тебя... наказать! (СИ) - Лакс Айрин

Проходит неделя, прежде чем я решаюсь в разговоре с Родионом прямо спросить:

— Куда твоя дочка подевалась? Оксана…

— Ксана, — нетерпимо поправляет он и поджимает губы. — Бабское племя, будь они неладны.

— Заболела?

— Или пмс, — ворчит. — Мы поругались. Из-за ее матери. Впервые разругались так сильно, что не разговариваем, и она меня послала. Вот так, — вздыхает.

Видно, что Родион расстроен. Искренне. Нос повесил, постарел как-то.

В свое время Родион был тем, кто поддержал меня, и я ему многим обязан. Поэтому хочется его поддержать как-то, без задних мыслей. К тому же мы над одним делом вместе работаем.

— Если я могу хоть чем-нибудь помочь, только скажи.

— Чем ты мне поможешь? Ксана меня отчитала, как… не знаю… Как мальчишку какого-то! Мол, нехорошо к бывшей тащить будущую! Предложила даже, пусть, мол, мама придет со своим новым мужем в момент, когда я сам лежу и мучаюсь какой-нибудь болячкой некрасивой… Не знаю, какая муха ее укусила, — вздыхает. — Сказала, на свадьбу даже не придет.

— А ты жениться надумал? — смотрю на него.

— Думаешь, поздно?

— Ээээ… Ничего не думаю. Женишься?

— Элен достойна того, чтобы мы оформили отношения официально. К тому же Ксана…

Я киваю, разговаривая с ним, но по-настоящему прислушиваюсь, только когда разговор касается его дочери, точь-в-точь, как сейчас.

— Что Ксана?

— Ну, что-что… — пожимает плечами. — Рано или поздно упорхнет из отчего дома насовсем. Она уже взрослая, зарождающиеся отношения могут перерасти в нечто большее…

И тут меня аж накрывает: как будто погребло под земляным валом.

— Зарождающиеся… что?

Я даже не успел притормозить и придать своему лицу или голосу иное выражение, кроме крайнего удивления!

— Отношения, Ансар. Отношения… — покряхтывает Родион, едва ли не пустив слезу. — Вот только вчера на горшке сидела, а сегодня уже на свидания бегает, представь… Да ты его знаешь… Кудряшов этот…

В голове только одна мысль: какой, нах, Кудряшов?! Я этому помешать должен...

Глава 19

Ксана

— Ты меня избегаешь?

Стараюсь не дергаться, доставая пакет с продуктами из багажника машины.

Картонная упаковка не выдерживает и разрывается. Пакет рассыпает содержимое.

Вот черт!

Кажется, упаковка молока протекла, пакет раскис.

Приходится достать старый добрый полиэтиленовый пакет.

— Ни о какой сохранности природы не может быть и речи до тех пор, пока эти бумажные пакеты такие ненадежные, — добавляет Ансар.

Он подходит и помогает мне собрать продукты.

Я продолжаю молчать, игнорируя его появление. Снизошел, гондон.

— Хороший набор. К такому бы еще вина… — сует свой любопытный нос в сторону багажника. — Недурно.

— Отдай!

Отбираю у него связку бананов и потом, оторвав один, вручаю ему.

— Так уж и быть, держи. Заслужил. За старания.

Ансар хмурится.

— Ты злишься, что ли?

О, мне так-то не на что злиться, да? Мммм… Какая прелесть!

Да пошел ты. Козел, блядун!

Мало того, что он меня из квартиры выставил, так еще и прямо с порога с другой начал обжиматься…

Тогда я притаилась и выглядывала из-за угла.

Был всего один миг, когда Алсу меня заметила.

Наши взгляды пересеклись, и потом она полезла к Ансару в трусы, и он ее не остановил.

Конечно, я знала, что Ансар не жил девственником. Он ясно обозначил свои намерения, и у него есть невеста. С аппетитами этого мужчины у них точно есть секс…

Просто видеть это воочию намного тяжелее, чем я думала, и все это как-то противно. Когда на мне еще его поцелуи горели, и между ног не просохло, а он уже готов был совать член в рот другой.

И пусть я злорадствовала, что эта поганая Алсу сосала хер, который встал на меня, это ничего не изменило.

Она сосала, он кайфовал. Они поженятся, а я… Дура.

Поэтому с меня хватит этого гребаного мазохизма.

Я твердо решила, если следующему разу суждено будет случиться, Ансар об этом пожалеет. Я уничтожу ему жизнь, отношения, репутацию, дружественные связи с моим стариком…

Если он все-таки меня трахнет, последствия этого он будет вспоминать, содрогаясь от ужаса.

— Ксана… — негромко зовет меня Ансар, топает за мной на парковке. — Поговорим?

— Не о чем.

— Вынужден признать, мы не с того начали. Приношу свои извинения за то, как себя вел. Нам предстоит немало времени проводить вместе, так что будет лучше, если мы забудем о разногласиях.

Ансар протягивает мизинец в мою сторону.

— Мир?

Я даже слов не могу найти, до чего же он в себе уверен! Думал, состряпал приятную физиономию, произнес одно слово «прости», и я растаю? Причем, он не от души извинился, не было раскаяния в его голосе. Только желание поскорее повернуть ситуацию в нужное ему русло.

Так не пойдет!

— С чего ты взял, что мы будем проводить вместе немало времени?!

— Работа, — коротко объясняет.

Смеюсь:

— Ты не в курсе, что ли? Мы теперь работать вместе не будем. Я уволилась.

Шок на лице Ансара стоил того, чтобы это увидеть.

— Что? Родион говорил, что вы поругались из-за мамы. Но я думал, это временно и ты вернешься к работе…

— Папа тоже был уверен, что это временное, что я просто капризничаю. Но нет, это постоянное. Еще вопросы есть?

— Ты ушла из компании отца?! Он не сказал мне.

— Ага. Ушла. Папа до последнего не верил. Был уверен, что я пойду на попятную. Но я уволилась и больше ноги моей там не будет!

— Уволилась! — повторяет, будто не верит. — Тебе не кажется, что это слишком?

Как же меня раздражают интонации в его голосе.

Нотки превосходства и уверенности, что он знает, как лучше!

— А тебе не кажется, что ты суешь нос не в свое дело? Более того, в дело, которое тебя никак не касается! Ты был не рад работать с желторотым птенцом, теперь будешь работать с опытными профессионалами своего дела. И…

— И? — делает шаг вперед.

— И все. Больше ничего.

— Почему мне так не кажется?

— Мне все равно, — отворачиваюсь, жму на кнопку лифта.

Их целых два, вниз не спешит спускаться ни один!

— Все-таки ты меня избегаешь.

— А ты — преследуешь. Не помню, чтобы называла тебе свой адрес.

— Твой отец назвал.

— Брешешь.

— Ага, назвал. Он считает, что я и мертвого могу приболтать участвовать в карнавале, смогу уговорить и тебя на мировую с ним. Я не стал его в этом разубеждать. Так что я — парламентер. Гонец. Гонцов не убивают, — поднимает ладони, в одной руке зажат банан.

— Знал бы папа о том, что между нами было и о том, чему помешала случиться твоя невестушка… — ухмыляюсь. — На кол бы тебя посадил.

— Кудряшова тоже на кол посадит? — уточняет он.

Темные глаза полыхнули.

Если бы не знала, какой он озабоченный на сексе кобель, подумала бы, что он ревнует.

— Яр — привлекательный, амбициозный, перспективный мужчина. Свободный… — подчеркиваю я. — Нет, папа не против.

Ансар собирается добавить что-то еще, но, к счастью, спасает лифт, пришедший очень вовремя, и многодетная семья с таксой, которая тоже спешит к лифту. Шумное семейство отсекает нас друг от друга, я забиваюсь в самый угол.

Ансару не хватает места.

Он поднимается чуть позже и долго-долго пытается до меня достучаться.

Я ставлю музыку погромче и не открываю…

С этого дня Ансар, которому, очевидно, еще никто не отказывал, начинает сталкерить за мной и появляться… всюду!

И кто теперь выпрыгивает из своих трусов, Ансар?!

Глава 20

Ксана

— Завидую я тебе… — вздыхает коллега, в очередной раз проходя мимо роскошного букета. — Ох, как завидую!

— Ладно, хватит уже. Сфоткайся! Видно же, что хочешь, — разрешаю милостиво.

— Правда? Класс! А можно… Можно так, как будто это мои цветы?