Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен

— То…

— Нет, — прервал Тоби, — речь о том, что я взрослый человек, а не о том, что ты чем-то не доволен, и без обид, чувак, но мне плевать, что ты чем-то не доволен. Я не прошу от тебя отчитываться по всем событиям твоей жизни и объяснять принятые тобою решения. И не проси об этом меня.

— Брат, послушай…

Тоби не послушал.

Он продолжил говорить, потому что это нужно было сказать, и, по его мнению, уже давно.

— Никогда, кроме того раза, что папа оплатил мое обучение в колледже, и да, для получения степени мне потребовалось семь лет, потому что я постоянно отвлекался на другие занятия, но я получил свою степень, Джонни. Ни разу я, черт возьми, не попросил ни у тебя, ни у папы, ни у бабушки с дедушкой, ни у Марго и Дэйва ни единого гребаного пенни. Я сам пробивал себе путь в жизни. Сам оплачивал счета. Сам покупал себе автомобили. Из собственного кармана заплатил за лицензию механика и лицензию пилота. Я занимался своими делами и заботился о себе, ни на кого не опираясь. И да, я живу один уже пятнадцать лет и так и не пустил корней. Самый долгий срок, который я пробыл на одном месте, — три года, но кого это волнует?

— Тоби…

Тоби не дал Джонни произнести ни слова.

— Меня никогда не арестовывали. Я никогда не оказывался в долгах, которые не мог бы погасить самостоятельно. Никогда не пропускал оплату счета, подготовку к экзамену или рабочий день. Я не стал папочкой чьего-то ребенка, никогда не давал обещаний, которые не сдержал бы, и никогда не разбил ни одного сердца, ведя себя как мудак. Не могу сказать, что не попадал в передряги, но это происходило тогда, когда я пытался поступить правильно, а те люди так не считали. Все, что я делал, это проживал жизнь так, как ты не проживаешь свою, просто будучи вторым сыном Гэмбл. Мне жаль, если ты думаешь иначе, но это не значит, что всю жизнь я должен терпеть твое дерьмо.

— Брат…

— И отмечу, Джонни, даже после папиной смерти, получив свою прибыль от автомастерских, я не купил яхту и «Феррари» и не зажил хорошей жизнью, став нахлебником, меняя кисок и ведя себя как придурок. Я продолжил работать, жил по средствам, и когда для меня наступало подходящее время, возвращался домой и исполнял свои обязанности в гараже. Я не прошу поздравлять меня с этим, но немного уважения не помешает.

— Тоби, послушай…

Тоби не собирался слушать, потому что он еще не закончил.

— И то, что случилось с Адди, останется между мной и Адди. Мы оба взрослые. Но здесь есть нечто большее. Она не сестра твоей невесты, а я не твой младший брат. Она — Адди, а я — Тоби, и мне неприятно говорить об этом, Джонни, но эта херня не имеет к тебе никакого отношения. То, о чем шла речь, касается только меня и Адди. На самом деле, речь шла об Адди, и она не поблагодарит меня, если я тебе расскажу. Так что, я вернулся в гараж и нихрена тебе не сказал, потому что, как я, черт возьми, уже сказал: это не твое гребаное дело.

— Значит, есть Адди и ты? — спросил Джонни, и его голос звучал, по крайней мере, осторожно и несколько любопытно, а не раздраженно.

Но Тоби все еще злился.

Особенно касательно этого дела.

И особенно потому, что его брат являлся одной из причин, по которой у Тоби этого дела не было.

— Нет. Если говорить о нас в этом плане, то есть сестра Элизы и брат Джонатона. И я сомневаюсь, что мне стоит делиться с тобой этим, брат, но это больно.

— Тоби, — тихо позвал Джонни.

Да.

Ему не обязательно этим делиться.

— Я не пойду туда с ней, — заверил он. — Я знаю, что ты думаешь по этому поводу, но это не единственная причина. Адди нужно собраться с мыслями, и если мы с ней рискнем, и что-то пойдет не так, ей это выйдет боком. Итак, ты ясно дал понять, что чувствуешь по поводу того, сделай я то, что хочу, включив Аделину и Бруклина в свою жизнь, но я не для Аделины.

— Твои чувства не остались незамеченными ни для меня, ни для Из, — все еще осторожно заметил Джонни.

— Да, брат, у меня есть к ней чувства, — саркастически сказал Тоби, потому что эти чувства были гораздо глубже, и у него создавалось ощущение, что об этом знал не только Джонни, но и Иззи.

— Чувак, сейчас она не в том положении…

Иисусе.

Он не собирался снова слушать, как брат отговаривает его от Адди.

— Я знаю о ее положении, Джонни, — выпалил он. — И осведомлен о нем намного лучше тебя. И повторюсь, я туда не пойду, но не только из-за этого.

Хотя, если бы она стала частью его жизни, была бы в его постели, он мог бы изменить ее положение.

За исключением того, что после их милой беседы на улице у него возникло чувство, что она понятия не имела о своем положении, и это задевало.

Более того, она была слишком упряма, чтобы принять помощь.

И наконец, она прекрасно понимала, что если у них ничего не получится, начнется бардак, а этого у нее было предостаточно. Ни в коем случае, не только ради себя, но главным образом ради сына, она не стала бы устраивать еще больший беспорядок.

— Она в порядке? — спросил Джонни.

— Не мне об этом говорить.

— Она не в порядке, — пробормотал Джонни.

Тоби ничего не сказал.

— Из хочет с ней поговорить. Она тоже слышала о ссоре, — сказал Джонни.

— Вот и прекрасно, — рявкнул Тоби.

После паузы Джонни признал:

— Ты прав. Я строг с тобой. Пришло время прекратить эту хрень старшего брата.

— Да, — коротко согласился Тоби, потому что, как брат только что точно заметил, это была «хрень».

— Просто мы беспокоимся об Адди, — заявил Джонни.

И им было о чем беспокоиться.

Тоби этого не подтвердил.

И было хреново испытывать противоречивые чувства радости и гребаного разочарования, что его брат являлся частью «мы», а женщина, которую хотел, но не мог получить Тоби, была близка к его брату.

— И я выместил это на тебе, — продолжил Джонни.

Это Тоби подтвердил.

— Да, ты выместил.

— Это не хрень старшего брата, а просто братский совет, Тоби, но, возможно, тебе пора что-то изменить в своей жизни. Осмотреться. Найти женщину. Пригласить ее на свидание. Двигаться дальше, — посоветовал Джонни.

— Джонни, я знаю, что тебя это разозлит и заставит считать меня мудаком, но после Нового года я уеду.

На это Джонни нечего было сказать.

— И уважая тебя как брата, я объясню причину, — продолжил Тоби. — Мои чувства к ней глубже, чем ты думаешь. Дело не в женщинах и не в свиданиях. Я даже больше не вижу других женщин. Но, в конце концов, какой-нибудь парень увидит ее, и я не могу быть рядом и наблюдать за этим.

— Господи, Тоби, — прошептал Джонни, и теперь Тоби знал, что его брат наконец-то действительно понял.

— Она встанет на ноги, поймет, как быть матерью-одиночкой, и снова начнет жить, и в моем состоянии мне не справиться с тем, чем это может обернуться. Итак, во Флориде у меня есть друг, он давно просил меня приехать и помочь ему организовать концерт. Я приму его приглашение. В июле вернусь, чтобы устроить для тебя мальчишник, сходить на вечеринку или что там хочет организовать Иззи, буду рядом с тобой на твоей свадьбе в августе. Если к тому времени мои мысли пойдут в другом направлении, я останусь. Посмотрим. Но я не собираюсь сейчас срываться на тебе, Из, Адди, Марго и Дэйве. Вы это уже заметили. Марго, Дэйву и Адди я все объясню, когда придет время, и это будет скоро. А потом, после Нового года, я уеду.

— Все настолько серьезно? — спросил Джонни.

— Я люблю тебя, брат. Но скажу одно: обычно ты более сообразительный. Ты устраиваешь свою жизнь с Иззи и, вероятно, больше ни на что не обращаешь внимания. Но приглядись. Она — не Иззи, а я — не ты. Она — Адди, а я — это я. Подумай об этом, и сам ответишь на этот вопрос.

— Тоби…

— Я принял решение, — прервал его Тоби, чтобы покончить с хренью старшего брата и с этим разговором. — Но имей в виду, завтра вечером я не приду на вечеринку Адди. Как ты знаешь, вчера мы поссорились. Я все еще зол на нее до чертиков, и мне нужно немного пространства. Мы во всем разберемся. Устроим хороший семейный праздник. Потом я уеду.