Рэдклифф - Стража чести
которая больше всего очаровывает меня в тебе – это полное отсутствие притворства. – По крайней
мере я надеюсь, что это так, потому что это то из-за чего я влюбилась в тебя. – Почему ты остановилась? Тогда. – мягко спросила Паула, нежным голосом.
Рене вздохнула и окинула взглядом комнату, мысленно глядя, на последние 10 лет своей жизни. Она ответила, задумчиво, – У меня было совсем немного отношений в жизни, не говоря уже о последних нескольких годах. Большинство из них не выдерживали проверку работой, которую мы делаем, – Она пожала плечами и снова вздохнула, – Ты знаешь о чем я говорю, – Ужасающий график, к тому же мы не можем вдаваться в детали, рассказывая о ней, но даже если мы делаем это, большинство людей просто не понимают. Так было просто легче – не относиться ни к кому серьезно, – Она по-прежнему чувствовала Старк рядом с собой, и, опустив взгляд, увидела понимание в ее темных глазах. К
оснувшись пальцами волос на ее лбу, она добавила, – У нас с тобой есть нечто общее, даже если мы сразу не заметили этого.
– Работа, – ответила Старк, зная, что Рене чувствует то же, что и она. Р абота определяла кем они были, где, как, сколько и что они делали.
– Мммм. Да… но это не только работа. Ты особенная, – Смущенно, Рене добавила, – И ты заставляешь меня чувствовать себя особенной.
– Я надеюсь на это. – Пылко прошептала Старк. – Я думаю ты самая изумительная женщина,
которую я когда-нибудь встречала. И я надеюсь, что я делаю так, чтобы ты чувствовала это. – О на
покраснела, – Только я не знаю, как именно я делаю это.
– Возможно, думать обо мне в первую очередь, даже после 24 часов без сна, выполняя одну из самых тяжелых работ в мире, это хорошее начало.
– Это не совсем ответ на мой вопрос, – осторожно надавила Старк. – Скажи мне если что-то не так и если тебе что-то нужно я дам тебе это.
– Нет, – Рене слабо улыбнулась, – Я хочу тебя сегодня также…сильнее…чем сегодня ночью. Я думаю об этом. Я мечтаю об этом. Я просто…боюсь.
Это было как раз то, чего ждала Старк. Она нахмурила брови., – Чего? Чего-то что я сделала? Или возможно сказала?
– Нет, как раз наоборот. Ты просто слишком хороша, чтобы быть правдой, – Рене покраснела и закрутила прядь волос Старк вокруг ее пальцев, -Я боюсь, что если пересплю с тобой и у нас не получится, мне будет слишком больно.
Старк оттолкнулась от дивана и села рядом с Рене. Обнимая женщину за плечи, она притянула ее ближе к себе. Ее губы легонько коснулись волос Рене, и она шепнула, – Я тоже думаю, что ты особенная. Я не знаю, когда настанет нужное время, но я знаю, чего я хочу. И это правильно.
Вздохнув от удовольствия и немного от разочарования, Рене обняла Паулу за талию, – Спасибо.
– За что?
– За терпение.
Старк смеясь опустила голову и завладела губами Рене. Она просунула язык меж ее губ, двигаясь по кончику языка Рене, затем отстранилась, – Я не терпелива. На самом деле я уверена, что скоро просто взорвусь. Но я не позволю этому все испортить.
Издав легкий стон, Рене погрузила руки в волосы Старк и передвинувшись, наполовину легла к ней на колени. Её губы впились в губы Паулы, голодным нуждающимся, требовательным поцелуем.
Спустя секунду они растянулись на диване, бедра Рене плотно вжались в Старк, руки Паулы
забрались к Рене под блузку, их бедра двигались идеально синхронно, отдаваясь жесткими толчками.
Раздался стон.
Старк с усилием оторвалась от губ Рене, – О Боже. Боже…Я невыносимо хочу тебя.
– Да, – Задыхаясь, Рене прижалась лбом к груди Старк, – О да. Я думаю, с меня хватит ожиданий.
– Тебе придется подождать… – в голосе Паулы слышалась отчаянная просьба, – Еще немного. Я должна идти.
Рене, со стоном смогла только кивнуть.
– Я буду думать о тебе все…
– Тшш, – пробормотала Рене, плотно прижавшись к ней, – Когда ты выйдешь отсюда, я не хочу,
чтобы ты думала о чем-то, кроме работы. Я хочу, чтобы ты полностью сосредоточилась на Цапле,
как делаешь это всегда, – А потом, когда ты сдашь смену, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. В
целости и сохранности.
– Я не знаю, как мне так повезло. – Прошептала Старк, поднимая подбородок Рене и оставляя на ее губах несколько нежных поцелуев.
– Нам повезло, – вздохнула Рене у ее губ.
Худой мужчина опустился на колени у стены в три фунта, обрамляющей крышу, скрывшись за крупными вентиляторами кондиционеров и отопительными воздуховодами.Он расположился таким образом, что если бы кто-то открыл дверь, ведущую на крышу, он услышал бы это и имел быпреимущество в неожиданности. Однако он не ждал гостей. Первая проверка безопасности была закончена, а вторая, вероятно, будет поверхностной. После оценки визуализации входа в больницу,
он снова открыл ящик с инструментами, на этот раз подняв верхнюю панель. Под ней лежал ствол автомата «Хеклер и Кох G 36». Из карманов своего серого комбинезона он достал оставшиеся детали оружия, которые начистил только утром, перед отъездом из ночлежки, в которой он жил последние 14 месяцев. Быстро и ловко, он собрал оружие, весом 3,6 килограммов и зарядил его стандартной обоймой в тридцать патронов. В грудном отделении комбинезона у него лежали дополнительные обоймы. Немецкая штурмовая винтовка, способна делать 750 выстрелов 2,56*45 мм пуль в минуту. Он же не рассчитывал сделать больше одного.
Сидя на диване, в роскошном люксе, с высокими потолками, Блэр вытащила альбом для рисования и открыла его, устроив у себя на коленях. Критически оценивая работу, сделанную утром, она думала о предстоящей трехнедельной выставке, в Манхэттене. Это была не первая ее выставка в галерее, но первый сольный показ. Она нервничала, была взволнована и немного возмущена тем, что не могла полностью сконцентрироваться на работе, хотя это было для нее самым важным. Её другие, «служебные» обязанности слишком часто вмешивались в ее жизнь. Хотя она с гордостью представляла свою страну и была рада помогать отцу любым возможным способом, все же, его мечта никогда не была её мечтой. Тем не менее, она приняла ее настолько, насколько могла. Она листала страницы, пока не открыла последний сделанный ею рисунок. Кэм не знала, что Блэр рисует ее, или, если знала, то не подавала вида.
Кэмерон была любимой темой для Блэр. Не только потому, что она была красива внешне, что понравилось бы любому художнику, Блэр также наслаждалась возможностью изучить её. Даже зная,
