Sos! Мой босс кровосос! (СИ) - Юнина Наталья

— Твоя жена нам уже рассказала о вашей поездке, Игорь.

— А мы с Викой не женаты.

«Кукла» надувает демонстративно губы, видимо показывая обиду недомужу, который чхать хотел на нее. Ублюдок даже не старается делать вид, что увлечен разговорами. Прожигает во мне дыру.

Я же опускаю взгляд на свои ладони. И все, меня конкретно накрывает. Головой понимаю, что они чистые. Но ощущения совершенно иные. Я грязная, а ладони липкие. Настолько липкие, что меня начинает тошнить.

— Извините, — еле слышно произношу я и встаю из-за стола.

Несмотря на то, что на мне каблуки, я оказываюсь в туалете так быстро, словно бегаю на них всю жизнь. Включаю воду и намыливаю руки. С остервенением тру ладони до тех пор, пока они не начинают гореть. Но сколько бы я их ни мыла, ощущение липкости не проходит.

Выключаю воду и закрываю глаза. Все равно не отмоюсь, сколько бы ни терла. У меня будет все хорошо. Мне уже не шестнадцать. Да и со мной рядом Кротов. Как бы смешно ни звучало, надо держаться рядом с ним.

— Ты по мне скучала, Снежок? — резко открываю глаза и взгляд падает на отражение в зеркале. Отскакиваю в сторону. — Я очень. Сколько искал тебя и все без толку. И вот ты сама нашлась.

— Только тронь меня.

— Конечно, трону. Теперь на все двадцать один плюс. Ты ж у нас теперь взрослая, — усмехаясь бросает Игорь. — Ты стала еще красивее, — тянет руку к моим волосам, на что я резко дергаюсь и у меня получается прошмыгнуть мимо него.

Резко открываю дверь из уборной и спотыкаюсь на этих долбаных каблуках. Благо урод, идущий за мной, меня не догоняет.

— Я приду к тебе как обычно вечерочком, — слышу позади себя и все же не выдерживаю, разворачиваюсь и демонстрирую ему средний палец.

Глупо, по-детски, но на другое я и не способна.

Пятнадцать минут кажутся каторгой. Спасает, как ни странно, Вика. Порой ее ахинея приводит меня в чувство.

— Прикольная музыка. Это кто играет не знаете?

— Шопен.

— Что за группа? Новая? — м-да…

— Это не группа, а композитор.

— Мне нравится. Он местный?

— Если память мне не изменяет, он поляк.

— А здесь концерты дает?

Ну серьезно? Кротов на очередной вопрос «интеллектуалки» уже не сдерживается и усмехается в голос.

— Уже не дает. Он умер.

— Ой, как жалко. Давно?

— Да вот на днях скончался, упокой Господи его грешную душу, — язвительно произносит Кротов, вставая из-за стола. Наклоняется к моему уху и шепчет: — Мужайся.

Мы остаемся наедине с Викой примерно на полчаса. Небольшая передышка и Кротов возвращается вместе с мразью за наш столик. Несмотря на недлительное знакомство, я четко улавливаю, что сейчас мой начальник раздражен. Значит то, о чем он изначально договаривался с Игорем, пошло по одному месту.

Все, о чем я мечтаю, так это поскорее свалить отсюда, но, как назло, наша встреча на этом не заканчивается. Все начинают пить. Кротов налегает на крепкий алкоголь активнее других. Этого мне еще не хватало. Так продолжается несколько часов, пока он сам не отпускает меня со словами «можешь идти купаться». Как оказалось, пьяный Кротов — добрый.

Никакого моря мне уже не нужно. Я запираюсь в номере. В голове одни дурные мысли. И все ведут к одному — о том, легко ли достать точно такой же ключ от моей двери. Ведь уборщицы как-то заходят. Что стоит этой мрази при наличии денег войти ко мне в номер? Наверное, ничего.

Через час я начинаю медленно сходить с ума. В итоге перетаскиваю к двери две прикроватные тумбочки. Цепочку на дверях тоже задействую. По крайней мере, я все услышу.

Еще полчаса я борюсь с застрявшей молнией и с психами бросаю это гиблое дело. Заваливаюсь в кровать и, несмотря на все события, почему-то быстро засыпаю.

Просыпаюсь от стука в дверь. Сердце колотится как ненормальное. Однако, несмотря на страх, я тихонько подхожу к двери.

— Открывай, Снежана Викторовна. Твой отдых закончился.

Кто бы мне сказал еще сегодня утром, что я буду рада слышать голос Кротова, повертела бы пальцем у виска. Отодвигаю тумбочки и ставлю их на место.

Пропускаю хорошо выпившего Кротова с бутылкой виски в номер.

— Расскажи мне, беляшик мой холестериновый, откуда и как давно ты знаешь Игоря.

— Кто вам сказал, что я его знаю? Он?

— Мои глаза, лапочка.

— Я его не знаю, — уверенно произношу я, смотря Кротову в глаза. — Вам к окулисту надо.

— Видишь ли, булочка моя, с этим мудозвоном у нас была четкая договоренность о продаже его земли. И он, в отличие от упрямого деда, свой кусок земли охотно согласился продать мне. И вдруг Игореша встает в позу и начинает ломаться как целка. И что самое удивительное, условий никаких не ставит, а только предлагает мне отдохнуть в его доме у моря с моей личной помощницей. Это с тобой, если ты не поняла. А он пока обдумает нашу сделку. Так что там у тебя с этим мудозвоном?

— Ничего. Я его не знаю.

— Тяжелая ты, Снежана Викторовна.

Отпивает из бутылки глоток и усаживается на край кровати.

— У тебя не второй размер, я купил тебе трешку, ты заметила? — только этого мне еще не хватало.

— Вам лучше пойти в ваш номер.

Вздрагиваю, когда в дверь стучат. Только этого мне не хватало. Нет, нет, нет!

— Снежок, открывай, — тварь. Перевожу взгляд на улыбающегося Кротова. — Считаю до десяти. Если не откроешь сама, будет хуже.

— Он просто пьяный, — еле слышно произношу я, наблюдая за тем, как Кротов встает с кровати.

Я не сразу понимаю, что он начинает расстегивать свою рубашку. А потом хватается за ремень брюк и расстегивает пуговицу на штанах. Это что за ерунда?

В очередной раз вздрагиваю, когда Игорь бьет, по всей видимости, ногой в дверь. Никогда и ни за что бы не открыла дверь и плевать на шум, но Кротов сам подходит к двери и открывает ее.

Глава 14

Глава 14

Никогда не видела растерянности во взгляде этого ублюдка. Всегда самоуверен и насмешлив. А сейчас совершенно другой человек. Хотя он кто угодно, но не человек.

Тебя, урод, сюда никто не приглашал. Кажется, даже мой начальничек обалдел от того, что Игорь проходит внутрь номера. Обводит взглядом Кротова и выдает:

— Не понял. Это же не твой номер.

— Мой. Наш. Это для конспирации. Чтобы тот, кто хотел меня грохнуть, пришел типа в мой, а меня нема. Черт, уже без конспирации. Надо менять номер, — усмехаясь произносит Кротов.

— Вы… встречаетесь?

— А ты хотел заглянуть к Снежане Викторовне и подкатить к ней свои яйца? Нет, Игорек, у нее уже есть своя яично-колбасная ферма в моем лице. Ну не в лице. Как правильно, Снежана? — переводит на меня взгляд.

И тут до меня доходит для чего, не такой уж и резиновое изделие номер два, расстегнул рубашку и брюки.

— Своя яично-колбасная ферма в лице…, — запинаюсь, понимая, что надо перейти на «ты», — твоего хозяйства?

— О, она умная, в отличие от твоей. Без обид.

— Яично-колбасная ферма? Ты перепил?

— Если бы я перепил, я бы тебе не открыл. Нам не нравятся традиционные названия гениталий, поэтому у нас яично-колбасная ферма и…, — вновь переводит на меня взгляд.

— Беляшный завод, — кажется, чушь сморозила, судя по выражению лица Кротова.

— Беляшный? Тогда уж пельменная фабрика, — поправляет меня он с дурацкой улыбкой.

Боже, что мы несем? Ну ладно, Кротов пил, но я то? Не знаю, от чего больше обалдел Игорь. От феерической фигни про наши фабрики, хозяйства и заводы или от того, что в моем номере встретил Кротова. Сейчас я каждой клеточкой ощущаю какую-то эйфорию от осознания того, что мой начальник непонятно зачем отыгрывает эту роль. Я окончательно двинулась головой, но я в прямом смысле готова расцеловать его за сей спектакль.

Неосознанно пячусь назад, когда понимаю, что Игорь и не думает уходить из номера. Он неотрывно пялится на меня, прожигая во мне дыру. И в этот момент я четко понимаю, что ничего не изменилось. Я по-прежнему при нем трусливая букашка. Тут только один выход — убить его. И уже без промашек.