Босиком за ветром (СИ) - Грачева Татьяна Александровна

Обойдя парочку обильно плодоносящих абрикосов, они вышли к сараю. Как оказалось, крапиву она собирала уже не первую неделю. На траве лежали связки стеблей, очищенные от листьев в разной степени высыхания или, точнее, вяления. Новую крапиву они тоже очистили, превратив в тонкие прутики. Крис сдирал листья перчатками, а Славка лоскутом кожи. Получилось всего три небольших пучка лысых длинных палок, похожих на ивовые ветки и уже не жгучих.

Крис молча повторял за Славкой нехитрые действия, если и спрашивал, то не рассчитывая на ответ, но иногда получал кивок. Всё время поглядывал на приземистый домик недалеко от сарая – логово ведьмы. Избушка на курьих ножках сильно его разочаровала. Обычная хатка, старенькая, низенькая, очень похожая на дом бабы Любы, тоже с верандой и без забора.

Оставив ощипанную крапиву прямо на траве, Крис прошёлся вдоль кривоватых низких яблонь, увидел заросли крапивы и усмехнулся.

– Это какая-то другая крапива?

Славка переложила пучки стеблей, некоторые перевернула, чтобы на солнце оказались нижние прутья. В сарае она чем-то погремела и вернулась с куском мела. Ответ написала прямо на стене левой рукой.

«Эта молодая, а нужна старая».

Крис прочитал надпись и не сдержал улыбку. Значит, несмотря на странный вид и откровенную дикость, Маугли не дурочка. Почерк красивый, хотя наклон букв непривычный.

– Для чего нужна?

Славка вздохнула, задумчиво постучала мелом по стене и написала:

«Чтобы сделать крапивную пряжу».

Крис обернулся, оглядел пучки тонких стеблей. Для него делать ткань из крапивы – всё равно что из камня. Что-то совершенно фантастическое. Он снова вспомнил про сказку Андерсена.

– А из пряжи связать рубашки братьям? Только тогда ты сможешь говорить? Я тоже читал эту сказку, – он усмехнулся.

Славка разозлилась, швырнула мел о стенку и фыркнула. Крис растерялся, он не хотел её обидеть, но сказал явно что-то не то. Немота Славки сегодня ему уже приходила на ум, когда Миха рассказал про трёх проклятых. Один из них тоже онемел. Может, и Маугли стащила какую-то безделушку из музея и поплатилась голосом? Хотя она же дочка ведьмы, ей положено проклинать, а не быть проклятой. Крис решил пока не касаться этой темы, ссориться ему не хотелось.

– Прости, не хотел тебя обидеть.

Славка едва заметно улыбнулась и, подобрав раскрошенный мел, написала: «Пить хочешь?»

– Хочу.

Он словно только сейчас почувствовал, как сильно пересохло во рту. Славка скрылась за кустами сирени, хлопнула дверью, видимо, отправилась в дом. Крис прогулялся по дорожке, тоже вышел к крыльцу, заставленному горшками с геранью, и сразу же увидел дуб. Его невозможно было не заметить. Не исполинский долгожитель в десять человеческих охватов, но тоже довольно старый, повидавший на своём веку немало вёсен и судеб. Высокий и удивительно симметричный. Обычно такими красивыми и правильными деревья рисуют дети.

На его широкой нижней ветке висели качели. Чуть покачивались от ветра, словно приглашали. Крис тронул натянутые верёвки, оглядел плоскую доску и, не раздумывая, вскочил на неё ногами. Стоя лицом к небу и спиной к дому, чуть присел и толкнул дощечку вперёд. Ветер тут же влажно лизнул лицо и вспушил волосы. Крис немного отклонился назад и снова толкнулся. В этот раз качели взметнулись выше, а ветер обнял его целиком. Больше он не раскачивался, ждал затухания колебаний, чтобы спрыгнуть.

Когда дощечка зависла над землёй, Крис почувствовал, как дёрнулись верёвки, опора чуть не убежала из-под ног. Сзади на качели прыгнула Славка, обошла его вплотную, касаясь животом и бёдрами, и встала лицом к лицу. Её пальцы обхватили влажную бечёвку чуть выше его пальцев, босые ноги втиснулись между его кроссовок. Крис выпрямил руки, увеличивая между ними зазор, Славка тоже отклонилась и неожиданно резко толкнула дощечку, запуская раскачивание. Крис не растерялся и ответил тем же. Легко подстроился под её ритм.

Она приседала и толкала, а он выпрямлялся. И наоборот. Когда толкал он, ветер трепал распущенные волосы Славки и укутывал Криса в кокон, но стоило качелям поменять направление, как смоляная грива чёрными крыльями раскрывалась за её спиной, бесстыдно открывая розовые оттопыренные уши. Потревоженные ветром перья вылетали из прядей, и подхваченные завихрениями воздуха устремлялись вверх к перистым облакам, словно к себе на родину.

Ветер бил в лицо и, наполняя рот, воровал дыхание и заставлял зажмуриваться. Крис смеялся, но Славка даже не улыбалась, смотрела на него сосредоточенно и серьёзно. Пряди то и дело перекрывали её пронзительный взгляд, но, стоило качелям поменять направление, как Крис снова на него натыкался. И сам же не мог отвернуться, словно она его загипнотизировала. Несколько раз она беззвучно произнесла незнакомое по артикуляции слово. Он затаился, ему даже показалось, что расслышал шипящие звуки, а может, это ветер шумел, раскачивая вековой дуб и осыпая их ажурными листьями.

Постепенно раскачивания затухли, качели остановились. Славка спрыгнула на траву и вернулась к крыльцу. Вручив стакан с водой, дала и листок бумаги, на котором было написано, как добраться до деревни. А потом, не прощаясь, развернулась и ушла в дом. Крис выпил воду и поставил стакан на болтающуюся дощечку.

Он и не рассчитывал вернуться в лодке, но надеялся, что Славка хотя бы его проводит. В принципе, он бы нашёл дорогу и без инструкции. Всего-то нужно идти прямо, никуда не сворачивая. Слева – лес, а справа – бесконечные ряды виноградников, чуть прикрытые со стороны дороги молодыми ещё подсолнухами с оранжевыми соцветиями.

Странно, что эта одинокая грунтовка, проложенная сквозь поля, называлась улицей, ведь кроме домика ведьмы тут никто не жил. Уже на подходе к деревне показалась парочка старых заброшенных домов, а между ними двухколейное ответвление к распластанному зданию маслобойни. Тут подсолнухов росло гораздо больше – целое поле.

Крис присмотрелся и увидел, что со стороны маслобойни идёт женщина, когда расстояние сократилось, он узнал тётю Свету. Всегда улыбчивая, сегодня она выглядела уставшей, даже шла медленно, словно переставляла ноги, превозмогая усталость. Увидев Криса, она не удивилась, хотя по этой дороге можно было идти только из логова ведьмы.

Привычно растянула губы в искусственной улыбке.

– Здравствуй, деточка.

– Здравствуйте.

Она прошуршала в кармане и достала пустую обёртку от ириски.

– Иди с Богом.

Крис недоуменно промолчал, а тётя Света, не оглядываясь, побрела дальше.

Он бы и не вспомнил об этой встрече, если бы на следующий день не случилось сразу несколько событий. Утро началось с появления в их компании нового мальчишки. Местных, близких Крису по возрасту, было не так уж много, но летом появлялись сданные на лето привозные дети. Дима не был новеньким, года три назад он уже гостил в Старолисовской и даже успел познакомиться с Михой. Тот его и привёл к колонке, где по умолчанию всегда играли в «Пекаря». Крис надеялся похвастаться своей новой палкой, самолично выструганной из поросли молодого клёна. Но новенький перетянул на себя всё внимание, и палка осталась незамеченной.

Миха познакомил его со всеми, последней представил Машку.

Дима оглядел её пыльное, остроносое лицо.

– Ты девчонка, что ли? Офигеть. Миха все Машук, Машук, я думал, пацан. Реально же пацан.

Крис боялся, что Машка раскроет его секрет. Но она промолчала, хотя посмотрела так, что он понял: у неё есть козырь и лучше её не злить. Самое неприятное, что по его испуганному лицу она это поняла. Но, к счастью, её отвлёк новенький, и Крис на время расслабился. Он и сам не мог понять, что больше пугает, что его будут стыдить за эту дружбу или необходимость делиться Славкой? Пожалуй, поровну.

Начали игру, несколько раз кинули «камень-ножницы-бумага» и выбрали Пекаря. Витёк одолжил Диме палку, ту самую, с которой начинал свою «пекарскую» карьеру Крис. Но новенький не горел желанием играть, стоял у первой линии и, поднимая пыль торцом черенка, жаловался на вселенскую несправедливость, загнавшую его в этот богом забытый медвежий угол.