Татьяна Корсакова - Лунные драконы
– Вот, ознакомьтесь с уставом школы, – на колени к задумавшейся Полине упала потрепанная картонная папка.
Она вздрогнула от неожиданности, едва не уронила папку на пол. Директриса недовольно поджала тонкие губы, а Полина укорила себя еще за один промах: непозволительно слушать начальство вполуха. Стараясь, чтобы дрожь в пальцах была не слишком заметна, она раскрыла папку.
– Позже, – сухо сказала Белла Кононовна. – Устав вы можете прочитать дома, а не тратить на это свое и мое время. Сейчас я представлю вас коллективу, – директриса поправила очки, добавила раздраженно: – Ну, пойдемте же!
Полина покорно встала.
– И вот еще что, Полина Мстиславовна! Школа, как вы, я надеюсь, догадываетесь, – это учебное заведение, и такой внешний вид, – Белла Кононовна смерила ее неодобрительным взглядом, – для преподавателя совершенно недопустим. Носить короткие юбки и вызывающе краситься вы можете в свободное от работы время, а на рабочем месте попрошу соответствовать. Мы с вами хорошо друг друга понимаем?
Полина молча кивнула. У нее не нашлось слов, чтобы достойно ответить на эту откровенную клевету. Ее платье было длиной до колена, а косметикой она вообще никогда не злоупотребляла. Да, похоже, на первом в жизни рабочем месте ее ждут нелегкие испытания.
Знакомство Полины с педагогическим коллективом прошло скомканно. Белла Кононовна вошла в учительскую и, не глядя на новую сотрудницу, сухо сказала:
– Это Полина Мстиславовна Ясневская. Она заменит Анну Тихоновну.
И все! Никаких «познакомьтесь» и «прошу любить и жаловать». Полина еще растерянно хлопала ресницами, а директриса уже вышла из учительской, оставив ее наедине с новыми коллегами.
В комнате повисло неловкое молчание. Десять пар глаз уставились Полину с нескрываемым интересом. Под этими взглядами она чувствовала себя инопланетянкой. Может, с ней действительно что-то не так? Может, тушь потекла или колготки дали стрелку?
– Откуда к нам такая мамзель? – послышался насмешливый голос.
Полина вздрогнула, растерянно посмотрела на развалившегося в кресле молодого мужчину. Судя по спортивному костюму и болтающемуся на бычьей шее свистку, тип был учителем физкультуры. Он поигрывал накачанными мускулами и улыбался наглой, самоуверенной улыбкой.
– Валерочка, ну разве так можно? Вы же смущаете Полину Мстиславовну! Милочка, не обращайте на него внимания, – к Полине подошла невысокая пожилая дама с круглым добродушным лицом. – Я Генриетта Сергеевна, завуч старших классов. Сейчас я скоренько познакомлю вас с присутствующими, а потом мы с вами уединимся для дополнительного, так сказать, инструктажа.
Полина облегченно улыбнулась. Наверное, так чувствует себя утопающий, которому в самый последний момент бросили спасательный круг.
Запомнить всех сразу она не смогла. В памяти осталось лишь несколько самых колоритных персонажей.
Физрук Валерочка, который официально именовался Валерием Петровичем Стешко, с ленивой грацией поднялся из своего кресла, перехватил протянутую для рукопожатия руку Полины, поднес к губам:
– Рад познакомиться, коллега.
Несмотря на кажущуюся нейтральность, фраза прозвучала двусмысленно. Прикосновение влажных губ было неприятно. Наверное, Полина слишком поспешно выдернула руку из цепких пальцев Валерочки, потому что лениво-заинтересованный взгляд физрука сделался насмешливым.
«Плевать», – подумала она, вежливо улыбаясь седовласому поджарому мужчине в джинсах и тенниске.
– Звонарев Виктор Павлович, майор в отставке, – по-военному коротко отрекомендовался тот.
– Очень приятно, – Полина едва заметно поморщилась от чересчур сильного рукопожатия. Похоже, майор в отставке не привык делать поблажек слабому полу.
– Виктор Павлович преподает начальную военную подготовку в старших классах, – любезно пояснила Генриетта Сергеевна.
– Послушайтесь моего совета, Полина Мстиславовна, – сухо улыбнулся майор, – не позволяйте этим оболтусам садиться вам на шею. С первой же минуты покажите им, кто хозяин ситуации.
– Я постараюсь, – пообещала она.
– Виктор Павлович у нас поборник казарменной дисциплины, – послышался звонкий девичий голос. – Его бы воля – вся школа ходила бы строем.
– В наше время без жесткой дисциплины никак нельзя, Светлана Ивановна, – с невозмутимым видом парировал тот. – А вот ваш либерализм ни к чему хорошему не приведет, вот попомните мое слово.
Полина перевела взгляд на оппонентку Виктора Павловича. Высокая шатенка в обтягивающем пышную грудь свитерке и узких брюках весело смотрела на присутствующих густо накрашенными зелеными глазами. Похоже, запрет на легкомысленную одежду и макияж касался не всех.
– Привет! – Шатенка взмахнула рукой, на длинных ногтях блеснул ярко-красный лак.
– Привет! – Полина еще не определилась, нравится ей эта либеральная девица или нет.
– Я преподаю у невыносимых старшеклассников информатику, – девица бросила хитрый взгляд на Виктора Павловича. – Иногда позволяю им погалдеть и в свободное от уроков время поболтать на отвлеченные темы. Собственно говоря, этим мой либерализм и ограничивается.
– Эта ваша болтовня ничему хорошему молодежь не научит, – нахмурился Виктор Павлович.
– Ну, конечно! – отмахнулась Света. – Молодежь научится патриотизму, только маршируя по плацу.
– Светочка! Виктор Павлович! – Генриетта Сергеевна сложила пухлые руки в умоляющем жесте. – В полярности ваших мировоззрений Полина Мстиславовна еще успеет убедиться в течение учебного года.
– Слушаюсь! – Виктор Павлович бросил на Свету взгляд, красноречиво говорящий, что тема не закрыта, а лишь отложена на неопределенное время, и отвернулся.
Та в ответ страдальчески закатила глаза и, убедившись, что оппонент смотрит в другую сторону, состроила рожу, которая лучше всяких слов выражала ее отношение к майору.
– Светлана Ивановна, – возмущенно зашептала завуч.
– Я больше так не буду, Генриетточка Сергеевна. – Светлана Ивановна покаянно склонила голову.
«Скорее нравится, чем не нравится», – решила Полина. Смелость и бесшабашность Светланы ей импонировали. Ей самой всегда недоставало этих качеств. Решение уехать из Москвы было единственным поступком, которым Полина могла гордиться, а вся остальная ее жизнь с самых пеленок подчинялась своду незыблемых правил, установленных кем-то другим.
– Тю! Шо ты, девонька, така худенька? Совсем на тебе мяса нема, адны маслы. – Грузный лысеющий мужчина с густыми усами и хитрым прищуром голубых глаз весело смотрел на растерявшуюся от таких странных речей Полину. – Мамка салом не кормила? Ну, так то не беда! Антип Петрович тебя быстренько до нужной кондиции доведет. Правду я кажу, Светуся?
