Татьяна Корсакова - Лунные драконы
– Ой! – сказала Полина, глядя в хитрые щенячьи глазки.
Щенок извернулся и лизнул ее в нос.
– Ой! – повторила она и улыбнулась. – Ты кто?
– ...Это Джаспер, – в дверях, скрестив руки на груди, стояла Ядвига.
Она изменилась. Нет, она по-прежнему выглядела великолепно, и совершенно седые волосы, как ни странно, не портили впечатления. Даже наоборот, придавали ее облику завершенность. Дело было не в седине и не в ставших чуть более заметными морщинках. Изменились глаза. Они словно выцвели: из ярко-синих стали тускло-голубыми, в них больше не плясали с детства знакомые Полине искры.
– Привет. – Она прижала барахтающегося щенка к груди и неуверенно улыбнулась.
– Привет. – Ядвига едва заметно улыбнулась в ответ. – Ты так и будешь стоять на крыльце или все-таки зайдешь внутрь?
– Я? Ну, конечно... – Полина погладила нетерпеливо поскуливающего щенка. – Я просто немного растерялась, не ожидала увидеть такое чудо.
– Это подарок моего мужа, – по лицу Ядвиги пробежала тень. – Отпусти его, Поля. У него слишком много энергии, чтобы сидеть на одном месте. Пойдем, я сварю тебе кофе.
Они сидели в залитой солнцем гостиной. Полина уже выпила две чашки кофе и съела четверть коробки шоколадных конфет, но все еще не решалась рассказать о цели своего визита. Они вели светскую, ни к чему не обязывающую беседу. Существовавшая между ними раньше близость казалась безвозвратно утерянной. От осознания этой безвозвратности Полина чувствовала почти физическую боль. Эта, другая Ядвига, с седыми волосами и выцветшими, словно застиранный ситец, глазами, была совсем чужой. Зря она надеялась получить здесь утешение.
– Что у тебя случилось, Поля? – спросила вдруг Ядвига.
Полина запнулась на полуслове, растерянно заморгала.
– Ты же пришла ко мне не за тем, чтобы поговорить о погоде? – Ядвига набивала трубку и на Полину не смотрела, но та чувствовала, что лед отчуждения тает. От облегчения она чуть не расплакалась. – Ну, рассказывай, что у тебя стряслось. – Ядвига закурила. – И не смей плакать! Женщины рода Ясневских никогда не плачут. – Ее голос дрогнул, несколько минут она о чем-то думала, а потом сказала, уже совершенно другим тоном: – Впрочем, если хочешь, можешь поплакать.
Полина благодарно улыбнулась. Плакать расхотелось.
– У меня безвыходная ситуация, – сказала она.
Ядвига иронично усмехнулась:
– Безвыходных ситуаций не бывает. Из любой ситуации есть выход. Вопрос лишь в том, устраивает тебя этот выход или нет. Рассказывай!
Изложение проблемы заняло совсем немного времени. Даже третья чашка кофе не успела остыть. Ядвига слушала молча. Полина давно закончила, а тетя продолжала молчать. Наверное, думала о чем-то своем. Полине стало неловко, ее глупые, детские проблемы – ничто по сравнению с тем горем, которое пережила Ядвига.
– Хочешь стать независимой? – Тетя постучала длинными пальцами по подлокотнику кресла.
– Хочу.
– А платить за независимость ты готова?
– Не знаю.
– Придешь ко мне, когда будешь точно знать, чего хочешь, – в голосе Ядвиги зазвенела сталь.
– Нет, я знаю! – Полина решительно вздернула подбородок. – Я согласна платить.
Ядвига удовлетворительно кивнула.
– Тебе придется уехать, – сказала голосом, не терпящим возражений.
– Надолго?
– Не знаю. Возможно, навсегда. – Ядвига устало прикрыла глаза. – Ты готова?
Полина задумалась, очень серьезно задумалась. Уехать из Москвы – значит поставить крест на аспирантуре, на дальнейшей карьере. Сможет ли она, москвичка до кончиков ногтей, выжить вне столицы? Перед внутренним взором появилось победно улыбающееся лицо отчима, и Полина приняла решение.
– Я готова.
Ядвига рассеянно погладила забравшегося к ней на колени Джаспера и наконец заговорила:
– До получения диплома поживешь у меня. Я улажу этот вопрос с твоей неразумной матерью. У меня остались кое-какие связи в Министерстве образования, так что подыскать тебе работу в каком-нибудь областном центре будет несложно. Поля, ты хоть понимаешь, что тебя ждет?
– Нет, – искренне ответила Полина.
* * *– Моя школа самая лучшая в городе. У меня великолепный педагогический коллектив. Сорок процентов учителей имеют высшую категорию. Мои выпускники поступают в самые престижные вузы страны. Надеюсь, вы, Полина Мстиславовна, понимаете, как вам повезло? – Директриса, болезненно худая дама за сорок, одетая в уродливый, давно вышедший из моды костюм, поджала тонкие губы и осуждающе посмотрела на Полину.
– Я все понимаю, Белла Кононовна, – Полина вежливо улыбнулась. – Постараюсь оправдать ваши надежды.
– А я на вас, Полина Мстиславовна, пока никаких надежд не возлагала. Признаюсь честно, вы свалились мне, как снег на голову. А я противница какого бы то ни было протекционизма, – директриса холодно улыбнулась. – То, что вы с отличием закончили МГУ, для меня ровным счетом ничего не значит.
В ее тоне отчетливо слышалось: «Знаю я вас, залетных столичных штучек. И про дипломы ваши красные мне все известно». Полина подобралась. Эта вяленая вобла невзлюбила ее сразу, с первой секунды. Как только увидела ее диплом, как только унюхала ее французские духи...
Она, заслуженный учитель, профессионал экстра-класса, вынуждена носить дореволюционный костюм и пользоваться духами производства фабрики «Свобода», в то время как какая-то молоденькая столичная вертихвостка может позволить себе платье, купленное отнюдь не в районном универмаге, и парфюм от Диора... Откуда такая несправедливость?! Откуда у вчерашней студентки деньги на всю эту роскошь? Небось богатенькие родители купили. Или, не приведи Господь, любовник... И красный диплом, скорее всего, тоже куплен. Ну ничего, здесь не Москва! Здесь нет ни папочки, ни мамочки. И состоятельного любовника тоже нет. Здесь она, Белла Кононовна Цигаль, единовластная царица. И уж она найдет способ сбить спесь с этой молодой выскочки.
Эх, нужно было одеться попроще, и ногти не красить, и духами не пользоваться, но кто же мог предвидеть, что ей предстоит встреча с такой мымрой? А теперь, к сожалению, первое впечатление – самое важное, между прочим, – безнадежно испорчено, и в будущем лояльного отношения от начальницы ждать не приходится. Белла Кононовна уже составила о ней мнение и внесла ее в свой черный список. В том, что у такой нетерпимой дамы есть черный список, Полина не сомневалась ни секунды.
Настроение, еще пару часов назад такое радужное, безнадежно испортилось. Ну что теперь делать?! Объяснять этой мымре, что диплом не купленный, а самый что ни на есть настоящий? Что платье не из «Дома моды», а сшито модисткой тети Насти, маминой кузины, по выкройке, взятой из французского модного журнала? Что духи подарила ей Ядвига, у которой духов этих целый склад? Бесполезно! Не тот Белла Кононовна человек. Полина, хоть и была еще совсем молодой, в людях разбираться умела. Во всяком случае, так считала Ядвига. А у Ядвиги имелся богатый жизненный опыт.
