Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)
— Да?
Он вздыхает.
— Боже, ты пьяна.
— Мне казалось, тебе нравится, когда я пьяная.
— Пошли. Я налью тебе граппы.
Мы идем в кухню, и я сажусь за столешницу, он открывает морозилку.
— Мне кажется я там увидела мороженое?—заинтересованно спрашиваю я.
Он вытаскивает коробку.
— Дай посмотреть. Мороженое джин-тоник! Где ты его взял?— восторженно кричу я.
— У меня покупает его сестра. Она любит его, но сейчас сидит на строгой диете и ест только все натуральное, поэтому она держит его здесь, поскольку здесь может есть сколько угодно. Но у меня такое чувство, что точно такая же упаковка есть в морозилке у Шейна, Джейка и мамы.
Его лицо смягчается, когда он говорит о своей сестре, и вдруг мне становится грустно. Я так хочу этого прекрасного, неповторимого мужчину, но он совершенно не хочет меня. Вернее, он хочет меня только для секса, а не в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.
Он смотрит на меня с изумлением.
— Ты готова променять граппу на мороженое?
Я задумываюсь над его вопросом.
— Могу я полить мороженое граппой?—интересуюсь я.
— Ты серьезно?— спрашивает он, хмурясь.
— Конечно, серьезно,— настаиваю я.
Я сижу на высоком хромированном стуле, (поверьте, это подвиг, когда ты такая пьяная, как я) кладу локти на блестящую поверхность столешницы и наблюдаю, как он ложкой зачерпывает мороженое из контейнера. Боже, как он черпает ложкой мороженое— это так сладко, что мне хочется положить мороженое на его тело, и наблюдать, как она тает, а потом все слизать. Он поднимает бутылку граппы и смотрит на меня.
— Уверена?
Я машу рукой, показывая, что согласна.
Он обливает мороженое ледяной граппой и ставит передо мной. Достает из ящика ложку и кладет ее рядом с миской. На самом деле, все выглядит довольно-таки вкусно. Видно, я нашла самую выигрышную комбинацию.
Я наполняю ложку и кладу в рот. Оооо! Мои глаза расширяются, рот перекашивается. Ой!
Его реакция достойна восхищения, он вовремя убирает миску в сторону, потому что я плююсь.
— Извини, — говорю я.
— Это самое ужасное сочетание, — он протягивает мне бумажную салфетку.
Я вытираю рот и язык.
— Ох, это не очень сексуально, да?— слабо спрашиваю я. Откуда мне было знать, что мороженое Джин-тоником, облитое граппой,это адская смесь?
— Честно говоря,— отвечает, его зрачки увеличились в размерах, — все, что ты делаешь сексуально, дорогая Элла. Тебе нечего сказать в ответ? Я давно хотел трахать тебя часами, — он кивает в сторону. — Моя спальня там.
Я медленно поворачиваю голову в том направлении, куда о показал.
— Разденься и присядь на край кровати, — приказывает он.
10.
Дом
Ее глаза вспыхивают удивлением, но она повинуется мне,не говоря ни слова. Желания прожигает меня, как жгучее полуденное cицилийское солнце, пока я наблюдаю, как она, покачивая бедрами направляется в мою спальню. Остановившись в дверях, она осматривает комнату, вздыхая, ее вздох похож на томящийся вздох бедных людей всего мира. Несмотря на то, что я не продвинулся дальше, чем порог ее дома, я и так знаю, что моя спальня намного больше, чем вся ее квартира.
Если бы она не была такой гордой, я бы предложил ей быть моей любовницей. Перевез бы в шикарную квартиру и дарил бы подарки, наверное, тогда я не чувствовал бы вину, что использую ее подобным образом.
Она заходит в полутемную спальню, выжидая несколько минут. Мне нужно кое-что приготовить, прежде чем я последую за ней. Я подхожу к двери и останавливаюсь.
Яркий свет, льющийся из-за моей спины, высвечивает ее обнаженное тело. Есть два типа женщин: очень стройные, которые лучше выглядят в одежде, и с более округлыми формами, которые лучше выглядят, намного лучше, обнаженными. Она относится ко второму типу.
Она — сон наяву.
Так же, как и те великие красавицы, на которых смотрел похотливо мой прадедушка. Даже их имена не потерялись во времени —Бриджит Бардо, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч.
Элла Сэвидж обладает пышными формами и кремово-белой кожей. Ее грудь не из силикона, к которой я привык, она слишком полная и округлая. Соски не розовые, а чуть темнее, чем ее кожа, набухшие, словно почки на деревьях. Мой взгляд перемещается вниз к ее осиновой талии и великолепно округлым бедрам. Ее лобок такого же темно-русого цвета, как ее волосы, аккуратно подстрижен.
Я глубоко вздыхаю. Существует какая-то мистика в нереальной тишине и ожидании. Словно я не участник, а просто собираюсь посмотреть фильм на экране.
— Откинься назад и облокотись на локти, — приказываю я, даже для моих ушей голос звучит слишком резко. Странно, ведь я не хочу причинить ей вреда, потому что таю внутри, всего лишь наблюдая за ней, как зефир над огнем костра.
Я вижу, что ее тело зовет, грудь торчит вверх, но она не бравирует, просто сидит и позволяет мне смотреть на нее.
— Раздвинь ноги.
Она скромно и совсем немного раздвигает ноги. Я хочу большего. Намного большего. Между ее бледными бедрами полные, сочные губы клянчат мой язык, способный раздвинуть их. Почувствовать их вкус. Пососать. Трахнуть. Желание подойти к ней и полакомиться заполняет меня.
— Ноги вверх.
Другая женщина бы стремглав залезла бы на кровать, открыв себя большему обзору, но она нет. Она просто подчиняется команде, как делала и до этого. Ее дыхание становится прерывистым, пока она перемещается по постели. Это бесстыдная и почти вульгарная поза, но на самом деле, она настолько реальна. Она поднимает ноги, лежа на спине, ее колени упираются ей в грудь.
Я словно в трансе иду к ее розовой киске, которая сочится соками, хватаю за бедра и провожу языком по набухшему сочному естеству. Мое тело содрогается, я оказался прав— мед. Она — чистый мед. Она запрокидывает голову назад и стонет. От ее стона в экстазе весь мир перестает существовать для меня, существует только мой язык и ее сладкая киска.
— Я хочу, чтобы ты видела, как я пожираю тебя, — говорю я ей.
Она приподнимает голову, подавшись вперед, и мы не отводим глаз друг от друга, испытывая удивление и шок, пока я пожираюс наслаждением ее, она кончает, выгибаясь, крича, брызгая,даже не стесняясь,своими соками мне в рот.
Элла
Я еще не могу нормализовать свое дыхание, но его темный силуэт нависает надо мной, пальцы скользят по моим соскам и переходят к ключице. Мои чувства настолько обострены, что я испытываю боль от его прикосновений. Тени спускаются на нас, я слышу стук его сердца, которое бьется слишком быстро. Свет падает только на одну сторону его лица, создавая маску убийственной сосредоточенности, словно я представляю из себя что-то ужасно хрупкое, и любой его неверный шаг может меня сломать. Он встречается с моим взглядом, его глаза — это голубые поблескивающие бассейны воды, голодные.
