Джилл Шелвис - У любви в плену
Хлоя в очередной раз огляделась, философски пожала плечами, затем сняла бра и трусы, оттерла, насколько возможно, излишки грязи и оделась. Во время осторожного спуска к тропе, чувствуя высыхающую на теле грязь, она говорила себе, что это лишь увеличивает ее лечебное действие. Может, теперь она выглядит как звезда экрана. Хотя трудно этому поверить, когда находишься словно в бетонном коконе, однако она верила.
Но все хорошо, что хорошо кончается, а Хлою ждала проблема номер два. Ее «веспа» не завелась. При отсутствии связи это было не просто мелкой неприятностью. Ей пришлось идти пешком к шоссе и в таком неприглядном виде останавливать машину.
Минут через пять у обочины затормозил блестящий черный грузовик.
— Привет, красотка, — вежливо улыбаясь, сказал Тодд, открыв ей пассажирскую дверь.
Он был в матросской шапке, замызганной футболке и таких же замызганных джинсах. Явно ехал на работу или с работы.
— Проблема? — спросил он.
Грязь не обескуражила его. Наверное, Тодд просто ее не видел, потому что смотрел только на груди, обрисованные с невероятной четкостью благодаря действию грязи.
— Моя «веспа» заглохла, — ответила Хлоя. — А у меня нет связи.
— Такое здесь не редкость. — Хотя никакой «веспы» поблизости не было, он даже не упомянул ее. — Ты знаешь, что это означает, да? Ты в моей власти.
Тодд ухмыльнулся, а Хлоя вздохнула.
— Да брось ты. Я пошутил.
— Как ты здесь оказался?
Тодд пожал плечами.
— По дороге с работы домой.
— Но ведь ты ездишь не этим путем.
— Иногда я люблю побыть в одиночестве, подумать о себе.
По всей вероятности, он ездил куда-то, чтобы напиться. Хотя пьяным Тодд не выглядел.
— А ты любишь одиночество? — спросил он. — Нам, изгоям, следует держаться вместе.
— Изгоям? Ты не изгой.
— Тогда неудачникам. — Что-то мелькнуло в его взгляде и тут же исчезло. — Ты знаешь, о чем я.
— Да, — ответила Хлоя.
Убрав с пассажирского сиденья вещевой мешок, он похлопал по освободившемуся месту.
Хлоя медлила. Тодд постоянно ввязывался в какую-нибудь историю, а ей неприятности совсем ни к чему. Но она уже начала замерзать, потому сочла это частичным оправданием. Сев в грузовик, она мельком посмотрела через плечо на его открытый вещевой мешок, где, как ей показалось, лежали мешочки, набитые…
Тодд мгновенно задвинул его подальше, чтобы она не смогла заглянуть внутрь.
— Ты у меня в долгу, — сказал он, трогаясь с места, и улыбнулся ей. — В большом долгу.
Хлоя внимательно посмотрела на него. Он что, перевозит наркотики? Спрашивать не имело смысла, это все равно ничего не даст. Кроме того, она не так уж много видела, чтобы обвинять его.
— Я заплачу тебе за бензин.
— Это не та плата, на какую я рассчитываю.
— Заткнись и веди грузовик, Тодд.
Он снова ухмыльнулся. Игнорируя его, Хлоя впитывала в себя тепло и смотрела на облака, просвечивавшие сквозь деревья подобно лесному дыму. Это на время отвлекло ее.
Двадцать минут спустя она вдруг попросила:
— Остановись!
— Да, крошка. С удовольствием, — согласился Тодд и затормозил.
— Не для этого! У Люсиль сдулась шина.
— Ну и что? Я не помощник этой старой мыши. Она всегда натравливает на меня чертовых копов.
— Мы не можем просто бросить ее здесь.
— Можем. Я не собираюсь менять ей колесо. Она уверила Колли Армстронг, будто я угроза обществу, и Менни, ее муж, уволил меня. Это стоило мне трех недель работы.
— Нельзя бросить ее здесь. Уже холодно, она замерзла. Черт побери, Тодд, я сама помогу ей. — Хлоя вышла из грузовика.
— Ждать не буду, — предупредил он. — Я и так опаздываю.
— Тогда не жди. — Хлоя захлопнула дверь и не удивилась, когда он надавил на газ, оставив ее в облаке пыли. — Идиот.
Не успела она подойти к Люсиль, как остановился другой грузовик, и к ним легкой походкой направился Сойер Томпсон. Он был в джинсах, мягком черном свитере поверх футболки и в солнцезащитных очках.
«Закончил дежурство», — подумала Хлоя, пытаясь унять сильную дрожь.
— Мой белый рыцарь, — обрадовалась Люсиль. — Я позвонила ему несколько минут назад.
Подойдя к машине Люсиль, Сойер взглянул на Хлою, которая увлеченно разглядывала шоссе.
— Привет. Ты в порядке?
— Разумеется.
Ладно. Можно подумать, он не заметил ее дрожь и грязную одежду. Сойер протянул ей ключи.
— Жди в грузовике, там согреешься. — Хлоя проигнорировала его. — Почему бы тебе хоть раз не послушаться?
— Может, я бы и послушалась, если б ты хоть раз попросил.
— Я прошу.
Хлоя фыркнула. Люсиль перестала пинать ногой шину.
— Ты не упоминала о пассажирке, когда звонила мне, — сказал Сойер.
— Естественно. — Люсиль посмотрела на Хлою. — Ее только что подбросили.
Сойер повернулся к Хлое, продолжавшей изучать шоссе, словно от этого зависела ее жизнь.
— Что она имеет в виду?
— Полагаю, у меня есть право хранить молчание.
Покачав головой, Сойер взял гаечный ключ и присел у заднего колеса, а Люсиль посмотрела на нее и понимающе улыбнулась:
— Грязевые источники, да?
Хлоя кивнула.
— Ты была на грязевых источниках? — нахмурился Сойер.
— Да.
— А как ты попала сюда?
Но Люсиль его перебила:
— Знаешь, эта грязь имеет целебные свойства. И кроме того, усиливает половое влечение. Хотя вряд ли оно тебе нужно по отношению к нему. — И она с озорной улыбкой кивнула на Сойера.
Тот поморщился, а Хлоя, посмотрев на него, спросила:
— Ты уверена?
— Милая, только посмотри на него.
Теперь обе воззрились на него, и Сойер, не боявшийся ничего, за исключением этих женщин, почувствовал себя неуютно.
— Где твоя форма? — спросила Люсиль. — В ней ты мне больше нравишься.
— Я закончил дежурство.
— О, и сам приехал сюда, вместо того чтобы прислать кого-нибудь другого. — Она похлопала его по руке. — Какой же ты милый.
Хлоя фыркнула, но когда Сойер повернулся, она была сама невинность.
— К тому же, — сказала Люсиль, — я сегодня разговаривала со Сьюзи, и она сообщила мне, что ты сделал для ее сына, как ты вступился за него.
Сьюзи Тирман одна воспитывала восьмилетнего сорванца по имени Сэмми, который на прошлой неделе отрезал своей однокласснице волосы, забранные в конский хвост. Ее родители потребовали исключить хулигана из школы, несмотря на то что их маленькая «принцесса» сама искала неприятностей, постоянно обзывая Сэмми тупым неудачником.
Сьюзи обратилась за помощью к Сойеру, и тот уладил дело, приняв соломоново решение. Сэмми должен был выполоть сорняки, а девочка — письменно извиниться перед ним. Сойеру хотелось бы увидеть и ее за трудной работой с сорняками, но письма с извинениями для нее было достаточно.
