Джудит Майкл - Паутина
Дентон обмяк. Свесив голову на грудь, он бросил на них взгляд из-под тяжелых ресниц и увидел, что они по-прежнему сидят рядышком на диване, держась за руки и прильнув друг к другу, в одинаковой одежде, перебивая друг друга. Казалось, они слились в одном образе, образе мстительного, неутомимого и беспощадного человека. Опустив глаза, он посмотрел на свои руки, которые, сцепив, держал на коленях, и попытался придумать, как бы все-таки выведать у них, жив Макс или нет.
— Я видела того типа, которого ты послал, — непринужденным тоном сказала Стефани. — Он как-то раз шел за нами до самого дома, когда мы возвращались из церкви. Потом болтался рядом с домом. Когда Макс уехал, он еще был там.
— Уехал, — повторил Дентон. Он вскинул голову. — Уехал?
— Да. Как-то утром я проснулась, а его уже не было. Он и раньше говорил мне, что собирается уезжать, так что его отсутствие меня не удивило. Просто все произошло внезапнее, чем я ожидала. Потом я тоже уехала из Кавайона. Макс говорил мне, что тот тип может и меня преследовать. Так же, как преследовали Рори и Айвен, когда мы путешествовали на яхте. — Она внимательно посмотрела на Дентона. — Но он сказал мне, — словно нехотя добавила она, — что обязательно вернется.
Произнеся что-то нечленораздельное, словно из него вышибли дух, Дентон бессильно опустился на кожаный диван. Каблуки ботинок вдавились в ковер. Он еще ниже опустил голову на грудь и задумался. Берт, человек, которого он послал в Кавайон, позвонил и сообщил ему, что нашел Макса, но больше Дентон ничего от него не слышал. Больше тот не звонил. Из гостиницы, где Берт остановился, он так и не выписался. И сколько Дентон ему туда ни звонил, его не было. И ничего узнать было нельзя: то ли он пытался убить Макса и потерпел неудачу, то ли не стал даже пытаться, потому что Макс был, казалось, неуязвим.
Он и в самом деле неуязвим. Этому сукину сыну все было нипочем.
Дентон всегда благоговел перед Максом Стювезаном. Ему казалось: здесь нечто загадочное; он был словно джин среди людей, но он не подпускал их к себе. Безжалостный, неудержимый, недосягаемый, он олицетворял собой силу, которую Дентон не мог даже понять, не говоря уже о том, чтобы подражать ей. После того как яхта взлетела на воздух и Дентон опознал труп леди Сабрины Лонгуорт, он день за днем донимал полицию расспросами, не были ли найдены тела погибших в стороне от того места, где затонуло судно, настаивал на продолжении поисков, говорил, что оплатит все связанные с ними расходы, что ему нужно знать, остался в живых единственный пропавший без вести человек или нет.
В конце концов он уехал из Монте-Карло ни с чем и по мере того, как проходил месяц за месяцем, а о Максе так ничего и не было слышно, начал привыкать к мысли, что тот на самом деле погиб, разорван на куски при взрыве или покоится теперь где-нибудь на дне моря. Так и было до тех пор, пока Алан Летридж не сказал ему, что Макс жив.
И тогда он понял, что все это время чутье его не подводило. Макс в самом деле был джином. Это сверхъестественное создание либо осталось живым после мощнейшего взрыва, не получив ни единой царапины, либо погибло, но потом возродилось.
Он сказал мне, что обязательно вернется.
Он либо уцелел после того, как в него стрелял Берт, либо Берт убил его, но он снова возродился из мертвых до смерти перепугал Берта, и тот в ужасе бежал.
Сейчас Дентон допускал и то и другое.
Теперь он будет искать меня.
Он резко вскинул голову, словно эти слова прозвучали вслух.
Он же знает, что я уже дважды пытался его убить, и убьет меня, прежде чем я сделаю новую попытку. А укрыться мне негде.
Сабрина и Стефани внимательно наблюдали за ним, отмечая про себя, как на лице его одно выражение сменялось другим.
— Конечно, ты можешь пойти в полицию и рассказать, как было дело, — как бы между прочим заметила Сабрина. — Тебя, разумеется, посадят в тюрьму, но, думается, у тебя не меньше шансов на условное освобождение, чем у Рори и Айвена. К тому же ты еще совсем молод — тебе ведь сорок один, не так ли? Когда ты выйдешь на свободу, впереди у тебя будет много счастливых лет в кругу друзей.
У меня впереди нет ничего, никаких счастливых лет. Я вечно буду терзаться догадками, где он сейчас, когда снова объявится. Мне не будет покоя до самой смерти…
— По-моему, тебе нужно позвонить в полицию, — серьезно сказала Сабрина. Тон у нее был участливый и ободряющий. — Тогда все не будет казаться таким уж безнадежным.
Но я не буду чувствовать себя от этого в большей безопасности. Даже в тюрьме я, пожалуй, не буду от него в безопасности.
— Позвони в полицию, — твердым тоном сказала Сабрина. Слова прозвучали почти как приказ. — Конечно, мы и сами могли бы это сделать, но будет лучше, если ты позвонишь сам. Или, может быть, тебе лучше позвонить своему поверенному? Да, пожалуй. Тебе всегда удается перепоручать другим то, что самому не по силам. Позвони ему, Дентон. Пусть он свяжется с полицией.
Впрочем, даже в тюрьме я буду чувствовать себя в большей безопасности, чем в этом доме и в любом другом месте: на морских прогулках, скачках, загородных виллах, лыжных курортах… В тюрьме ему будет гораздо труднее меня достать, а у меня, пожалуй, будет время поразмыслить и придумать способ добраться до него, прежде чем он доберется до меня. Время — именно то, что мне нужно, и я знаю, что придумаю способ взять над ним верх.
Словно в полусне, Дентон встал с дивана и направился к письменному столу. Он словно не владел собой. Сабрина и Стефани переглянулись. Дентон понял, что они одержали полную победу, но сейчас было не до этого. Повернувшись к ним спиной, он поднял трубку телефона и негнущимся пальцем медленно стал набирать рабочий телефон своего поверенного.
Глава 21
Наконец в Париже они смогут обо всем поговорить.
Приехав в пятницу вечером, они не стали разбирать вещи, оставив их в гостиной своего номера.
— Может, прогуляемся перед ужином? — предложила Сабрина, и они вышли на улицу, не переодеваясь после путешествия. На Сабрине был серый брючный костюм в искорку и тонкую полоску, на Стефани — твидовый, в черно-коричневых тонах. На улице они шли, держась чуть в стороне друг от друга, овеваемые слабым вечерним ветерком и освещаемые яркими парижскими огнями. Ощущение близости и единения, которое они испытали у Дентона, прошло. Сабрина пыталась вернуть его снова, вспоминая, как они наслаждались совместной жизнью в Лондоне. Она всей душой желала, чтобы теперь они так же вместе впитывали очарование Парижа, но у нее ничего не получалось. Слишком многое еще не было сказано. «Так скажи!» — вырвался у нее безмолвный возглас, обращенный к Стефани. У нас остался лишь сегодняшний вечер и завтрашний день, а потом приедет Гарт. Скажи мне, чего ты хочешь. Не знаю, что я смогу сделать, есть ли у меня какие-нибудь права… скажи мне, чего ты хочешь, чтобы мы могли обо всем поговорить.
