Оливия Голдсмит - Фаворитка месяца
Шарлин моргнула пару раз.
Женщина сделала шаг вперед и сказала:
– Привет, детка.
Через секунду Шарлин ответила:
– Здравствуй, мама.
Шарлин сидела с открытой Библией на коленях и читала восхваляющие псалмы. Кому могло присниться два года назад, что она окажется на телевидении, что у них с Дином будет прекрасный дом и что они найдут свою маму? Слава тебе, Господи!
Шарлин умоляла мать пойти к ним домой, но Флора Ли отказывалась.
– В этих тряпках? Девочка, я прекрасно знаю, как я выгляжу. Как драная кошка. Перед тем как увидеть своего мальчика, я хочу принять приличный вид.
Они договорились, что мама освежит себя прямо сейчас, в гримерной, и вместе с дочерью пойдет пообедать.
Шарлин очень хотелось позвонить Дину и сообщить великую новость, но, возможно, так было лучше. Ей представится удобный случай заново узнать свою мать, а затем рассказать про Дина… Ну про то, каким он стал. Милым, но, похоже, не очень сообразительным. Стоило ли рассказывать Флоре о том, что произошло с отцом? Вдруг мама решит, что они должны пойти в полицию? Шарлин никогда и ни с кем не говорила об этом и убеждала Дина тоже молчать. Но нужно ли было обо всем рассказать маме?
Шарлин вздохнула. Частичка счастья исчезла. Ее забрала мама. Шарлин снова заглянула в Библию. Она была уверена, что Бог простит Дина, и сейчас подумала о Флоре Ли. Определенно, она была нежной, великодушной и понимающей. Шарлин увидела под пальцами следующую строку: «В ком нет Бога, тот словно солома, развеянная ветром». «Что это значит?» – подумала она.
Когда мама неуверенно вышла из гримерной, они направились в «Шератон». Это был большой, но не очень роскошный отель. Шарлин надела мешковатое старое платье, которое позаимствовала у Май, большую шляпу и солнцезащитные очки. Волосы она скрыла под шарфом и надеялась, что никто ее не узнает.
– Где мы посидим?
– Здесь очень хорошо, – сказала мама, готовая устроиться в вестибюле.
– Может, не здесь? – Шарлин огляделась по сторонам. – Пойдем туда, где потише.
– Как насчет бара?
– Бара? – Шарлин никогда не ходила в бары.
– Там полумрак и тишина, – напомнила ей Флора Ли.
Они пошли в бар. Шарлин начала с вопросов, которые ей очень хотелось задать.
– Что случилось с тобой сразу после того как ты ушла, мама?
– Я добралась до Эль-Каса. Я думала, там можно устроиться. Прекрасный городок Эль-Кас. Получила работу на стоянке для грузовиков. Получила место. Затем встретила одного водителя. Надо было бы узнать его получше, но после твоего отца любой мужчина казался хорошим. Он бросил меня в Салеме, Орегон. Оставил без цента. – Флора Ли опустошила тарелочку с орешками и подозвала официантку. – Дорогая, можно еще немного миндаля?
Официантка подошла и заставила себя улыбнуться.
– Что вы закажете?
– Эль «Джинджер», – ответила Шарлин.
– Пиво. – Флора Ли повернулась к Шарлин. – Эти орехи вызывают страшную жажду.
Теперь Шарлин заставила себя улыбнуться. Мама сильно пила? Раньше за ней этого не водилось.
– Что ты делала потом? – спросила Шарлин.
– О, много времени провела, пытаясь выбраться из Орегона. Хотела пойти в школу парикмахеров, чтобы департамент заплатил за обучение. Но потом я встретила парня, который работал у Крайслера. Он колесил по всему северо-западу, проверяя механику машины. Подвез меня до Сакраменто. Там мы сняли дом. Очень хороший. Пока я не выяснила, что у приятеля жена и пара ребятишек в Олимпии, Вашингтон.
– О мама! – воскликнула Шарлин и сдвинула шляпу. Официантка принесла заказ. Флора Ли выпила пиво в три глотка, в то время как Шарлин все покачивала своим бокалом. Ее счастье, возникшее в начале дня, как-то исчезло, словно пузырьки из напитка.
«Не суди свою мать, – приказала она себе. – Она даже не была родной и подняла тебя. Кто ты такая, чтобы судить? Помнишь, что ты сделала с Бойдом, и к чему это привело? А как мистер Маклейн обработал тебя пьяную? Мама оказалась брошенной, одинокой, без своих детей. Наверное, она очень одинока».
Флора Ли продолжала рассказ о мужчинах и городах, затем опять обратилась к официантке.
– Хочешь освежить? – спросила она Шарлин. Та отрицательно покачала головой. – А я еще выпью пива. – Флора Ли сделала паузу. – Принесите еще кружку и бокал.
Официантка кивнула. Шарлин подумала, что это могло значить? Когда маму обслужили, поставив рядом с пивом бокал с виски, девушка широко раскрыла глаза. Если Флора Ли заметила ее реакцию, то предпочла не подавать вида. Она взяла бокал и залпом выпила виски.
«Ну, – подумала Шарлин, – если она пьет, это еще не зло».
На ее глазах появились слезы. Бедная мама. Все время одна, вот и пристрастилась к выпивке.
Флора Ли рассказала свою историю дальше, но после пива и виски это вызвало смущение.
– Вот видишь, – сказала наконец Флора Ли, – вот видишь, если бы у меня было хоть немного денег, чтобы открыть салон красоты или магазин… Миссис Рамирес, которая живет подо мной, просит меня иногда сделать ей прическу. Я ничего не беру с нее. У меня нет лицензии, и я не хочу, чтобы меня заложили. Но это только пример.
Она выжидательно посмотрела на Шарлин. Та кивнула. Флора Ли повернула голову.
– Куда подевалась эта официантка? – пробормотала она.
20
Спустя несколько недель после того как Лайла звонила Аре и изводила его просьбами насчет проб в «Рождении звезды», он наконец предложил ей прийти. Девушка поняла – она всегда знала это – что рождена именно для этой роли.
Для встречи с Арой Лайла должна одеться как можно тщательнее и продуманно. Никогда не знаешь, кто может войти в его кабинет. Лайла натянула голубые колготки. Обнаженная, кроме слегка голубоватых ног, она взглянула в зеркало, висевшее на стене комнаты. У нее были неплохие ноги. Около пяти футов, как Лайла игриво говорила репортерам. По меньшей мере половину ее роста составляли ноги. Девушка улыбнулась своему отражению и сняла обернутое вокруг головы полотенце. Еще влажные волосы упали пылающим каскадом. Их рыжий цвет на фоне голубых колготок казался еще более ярким. На белой коже, словно ягодки клубники, выделялись соски. Лайла оценивающе посмотрела на свою грудь. Она была красивой, но не очень большой. Большая, по-настоящему большая являлась стилем. Но сейчас, когда Лайла уже стала известной, существовало слишком много сложностей, чтобы сделать операцию. Если она решится, то обязательно обнаружит себя на обложке бульварной газеты. Лайла приподняла руками обе груди и потерла соски, чтобы они покраснели. Да, она выглядела, как настоящая женщина. Лайла вздохнула и отвернулась.
Оглядев полную одежды комнату, она выбрала простую шелковую блузку и ярко-желтую мягкую кожаную миниюбку. Затем Лайла обследовала длинный ряд обуви. Каждая пара лежала в специальном отделении. Улыбнувшись, Лайла остановила выбор на кожаных туфлях с высокими тонкими каблуками. Они добавили ей три с половиной дюйма роста и обеспечили положение тела, при котором выделялись ягодицы и каким-то особенным образом подчеркивались икры. Лайла надела их. Ходить было тяжело, но такой обуви требовала юбка. Ладно, ей же не придется бежать марафон. Значит, нужно дать мужчинам то, чего они хотят. Лайла улыбнулась. «Если уж я этого не знаю, то кто же тогда знает?» – сказала она себе.
