Оливия Голдсмит - Фаворитка месяца
Сай вздохнул, давая понять, что слова Джан – ребячество и он слышал их уже много раз. Джан решила, что, возможно, это и так. «Работа Сая заключается в том, чтобы превращать людей в действующие и добывающие деньги машины. Моя – в контроле за ним».
Сай облизнул губы, взял то, что осталось от его ингалятора, и очень медленно произнес:
– Послушай меня. Произошли некоторые изменения. В эфире, видимо, все свихнулись. Телевидение по-прежнему приносит прибыль, но там большая конкуренция. Им нужны хорошие новинки, или они пойдут по пути старых студий. При наличии хорошей новинки в эфире можно поставить что-то до и после тебя. Можно выстроить программу. И привлечь новых зрителей. И удержать их. И привлечь спонсоров. Для телевидения твое шоу – это божий дар. Они сделают все, чтобы «Эмми» присудили тебе. Ты, вероятно, победишь. Можешь предложить снять фильм на телевидении. Они прислушаются. Они зауважают тебя. Они будут уважать даже твое дерьмо.
– Спасибо, Сай. Но я не хочу дерьма.
– Слушай, почему ты взваливаешь на себя столько забот? Джан сделала паузу. Совсем недавно она знала, чего хотела, но сейчас немного потеряла уверенность, даже испугалась. Может, он прав? Вдруг она займет чужое место?
– Ладно, – сказала наконец Джан. – Ладно. Я делаю фильм, но шоу не брошу. Я поработаю еще один сезон. И давай договоримся: ты устроишь мне необходимое съемочное время у Марти. Если «Рождение звезды» проваливается, я останусь. Но если оно становится «хитом», я покидаю шоу.
19
Шарлин растянулась на кушетке в гримерной, пытаясь отдохнуть перед очередным выходом на съемочную площадку. Сай Ортис сидел в кресле рядом с ней и во время разговора держал в руках ее документы, которые следовало подписать.
– Послушай, сейчас конец сезона. Выдвижение на «Эмми» сделало тебя еще более популярной. Я проделал огромную работу, чтобы заполнить твой творческий простой. Кино, – Сай взял у нее пачку подписанных бумаг. – Работа легкая. И забавная.
– Еще одна работа? Мистер Ортис, я устала. Я не хочу новую работу.
Шарлин была не уверена, что сможет закончить эту, хотя до конца сезона осталось снять всего два эпизода. Слава Богу!
– Что произошло с тех пор как вы сказали мне, когда я бралась за эту работу, будто я стану богатой и никогда больше не буду вкалывать?
Сай рассмеялся.
– Ну, решение вопросов оплаты, жалований агента и юристов займут, наверное, немного больше времени, чем предполагалось. И, сказать по правде, я никогда не думал, что ты станешь такой знаменитой, Шарлин. Ты должна ковать железо, пока горячо. В тебе нуждаются, фильм принесет огромную пользу твоей карьере.
– Не хочу я никакой карьеры, мистер Ортис. У меня есть работа. И я думаю, ваши слова тогда были правдой. После этого шоу мне никогда больше не придется работать.
– Если только ты не хочешь жить, как королева, – быстро добавил Сай. – Эта картина может принести тебе большой успех, обеспечить тебе такое богатство, о котором ты даже не мечтала.
– Я уже невероятно богата. – Шарлин подписала последний листок и со вздохом протянула очередную пачку Ортису. – На сегодня хватит, мистер Ортис. Я устала. Правда, я очень устала.
Сай поднялся.
– Хорошо, Шарлин. Это будет стоить мне денег, и ты можешь потом пожалеть, но поступай так, как хочешь. Завтра я пришлю к тебе твоего адвоката с остальной частью этого барахла. Просто отдохни, пока они не позвонят тебе.
Шарлин закрыла глаза и прикоснулась к руке Сая.
– Спасибо, мистер Ортис. Вы очень добры ко мне.
Щелкнула закрывшаяся за Ортисом дверь. Шарлин осталась одна в легком гуле кондиционера и в полутьме. Она не хотела думать, как расстроился мистер Ортис из-за ее отказа от работы. Шарлин знала точно, что он расстроился. Но Шарлин не могла больше работать. Она вкалывала по шесть дней в неделю и по двенадцать часов в день в течение месяца. И всегда нервы напряжены, всегда суматоха. Сейчас было немного полегче, потому что ей помогала Джан, но напряжение все равно оставалось. «А я считала работу официантки сложной», – подумала Шарлин, погружаясь в легкий сон.
Руки ощущали реальность, но Шарлин знала, что спит. Все эти руки, толкающие, хватающие. Но та рука…
– Мисс Смит, вас зовут на площадку на двадцать минут. Шарлин открыла глаза и увидела, что ее осторожно трясет за плечо Ронни Вагнер, новая ассистентка режиссера.
– Послушайте, мне надо немного поспать.
– Что я могу для вас сделать?
Шарлин любила Ронни. Ассистентка режиссера была очень доброй и старательной.
Шарлин села, опустила ноги на пол и со стоном поднялась.
– С вами все в порядке, мисс Смит?
– О, да. Я в норме. Просто немного устала. – Ронни хотела еще что-то сказать, но заколебалась.
– Что?
– Пришла президент одного из клубов ваших поклонников. Очень красивая. Обычно я обещаю им встречу, но если вы устали…
Шарлин покачала головой. Она никогда не могла понять идеи клубов поклонников, но была поражена огромной численностью приходивших время от времени групп. В основном подростки или молодые женщины, они общались с Шарлин так, словно знали ее всю жизнь. Но для Шарлин они все равно оставались чужими. Чужими, которых она пыталась ублажить.
– О нет, Ронни. Я поговорю с ней после съемки. Может, попросишь ее остаться и посмотреть? Так будет хорошо?
– Конечно, мисс Смит. Как пожелаете.
Ронни ушла, и в комнате появился гример. Пока он работал над ее лицом, Шарлин опять подумала о президенте клуба поклонников. После замечания Ронни ей хотелось видеть женщину еще меньше. Она надеялась, что та хотя бы такая же молодая, как предыдущие. Пожилые пугали Шарлин. Все они выглядели бедными и отчаявшимися. Шарлин могла понять молоденьких девчонок, восхищающихся телевизионными звездами, знала, что для многих из них это просто период взросления. Джан объяснила все это Шарлин. Но пожилые в строгих костюмах и с высокими прическами раздражали ее. Персонал насмехался над такими женщинами. Шарлин знала, как нереально для многих из них иметь что-то свое. Она вспоминала свое недавнее прошлое и ежилась. Для большинства ее поклонниц в интересе к ней заключалась вся жизнь, и это наводило на девушку грусть.
Шарлин никогда не заставляла звать себя на площадку дважды. Знала, что ее там ждали. Она открыла дверь, поискала глазами посетительницу, поймала взгляд Ронни, указывающий в направлении ожидающей женщины, затем заметила, как ассистентка режиссера подняла глаза к небу, и благодарно кивнула.
О Боже! Шарлин увидела. Женщина была не только старше других, но еще отличалась яркой, кричащей одеждой. Она помахала Шарлин, когда та стала спускаться по ступенькам, и, казалось, в возбуждении встала на цыпочки. Взглянув на нее повнимательнее, Шарлин заметила, что женщина очень сильно отличается от других. Во всех отношениях. Подойдя поближе, она удивилась тому, что одежда посетительницы даже хуже кричащей, что она выглядит дешевой. У женщины были крашеные желтые волосы, падавшие жесткими жирными локонами ей на плечи. Она была одета в розовую блузку с короткими рукавами, слишком тесную в груди, из-за чего одна пуговица оставалась незастегнутой. На ее маленькой желтой юбке имелся разрез, и большой живот переваливался через пояс. У незнакомки не было бровей. Вместо них красовались нарисованные карандашом дуги. Мазки румян на щеках подчеркивали яркость оранжево-красной губной помады. Шарлин остановилась перед женщиной, которая сжимала обеими руками мексиканскую соломенную сумку. Едва заметные следы паники появился на ее лице.
