Натали Митчелл - Раздвоение чувств
— Ну, как тебе? — спросил он нетерпеливо, когда я попробовала его кофе.
— Чудно! — простонала я. — Лучше и быть не может.
— Как и все этим утром…
— Ох-хо-хо! — ехидно пропел Крис. — Какие нежности! Меня сейчас стошнит.
Дэвид вопросительно взглянул на меня:
— Выгнать это помело, чтоб не болтало?
— Этого милого ребеночка? Ну что ты, пускай забавляется.
Крис так и взвился:
— Это кто тут ребеночек?!
— Тот, кто еще не дорос, чтобы понять взрослых, — произнесла я противным, наставительным тоном. Но не выдержала и рассмеялась: — Ладно, Крис, не обижайся! Меня бы тоже стошнило, если б при мне любезничали, как мы с Дэвидом. Но когда это происходит с тобой, все воспринимаешь иначе, понимаешь?
Но он вдруг помрачнел:
— Не понимаю. И никогда не пойму, ты же видишь! Думаешь, найдется девчонка, которая захочет со мной…
— Думаю, найдется, — ответила я спокойно. — Потому что, когда находится парень, с которым интересно и легко, девушки чаще всего принимают все в нем. Есть, конечно, исключения, всякие стервочки, но ты же умный мальчишка, ты на таких не будешь западать.
Он покосился на брата:
— У Дэвида была одна стервочка.
В груди у меня больно кольнуло: я так и знала. Что-нибудь должно было обнаружиться…
— Я и не сомневалась, — ответила я вслух. — Он же взрослый человек. И уже научился варить кофе. Спасибо, Дэвид! А теперь мне пора.
Дэвид вскочил:
— Сейчас я переоденусь.
— Не надо, — остановила я. — Мне нужно поскорее оказаться дома. Мы потом… созвонимся, ладно?
Но он вышел из кухни следом за мной.
— Эшли, ты же не можешь обижаться за то, что было еще до тебя.
Я обернулась уже в дверях:
— Нет, конечно! А кто сказал, что я обижаюсь? Дэвид, мне просто пора идти.
— Это закончилось еще в прошлом году.
— Жаль. Жаль, что тебе пришлось пережить такое.
— А мне ничуть не жаль. Ничего серьезного и не было. Ничего, о чем можно пожалеть. Видишь ли, она была… не тем человеком.
Я холодно заметила:
— Так всегда говорят, когда расстаются. Если у нас с тобой ничего не выйдет, ты тоже скажешь потом, что я была не тем человеком.
У него резко сузились глаза:
— Я никогда не скажу этого!
— Я этого не узнаю.
Он не выбежал за мной следом, а я не оглянулась, хотя мне очень хотелось. Не поднимая головы, потому что мне ни с кем не хотелось ни здороваться, ни тем более вступать в разговор, я быстро шла, занимая себя счетом шагов и не пытаясь разобраться в том, почему же все-таки ухожу. Ревность к прошлому? Неуверенность в его искренности? Боязнь чего-то более прочного, чем связь на одну ночь? Если бы Крис не сболтнул про ту девушку, чем обернулось бы это солнечное утро?
Я представила, что все могло сложиться иначе: мы допили бы кофе и вышли из дома вместе, чтобы сходить за моими вещами. И я поселилась бы у братьев, по крайней мере, до тех пор, пока наш дом не был бы продан. Дэвид продал бы его, и тогда мы решили бы, что делать дальше. Может, я и согласилась бы остаться в этом городке, скрывающем, как оказалось, такие чудесные тайны, как Дэвид. Я узнала эту тайну.
7
Еще завидев издали свой большой дом, я подумала, что ненавижу его. Я ни за что не хотела оставаться в нем даже на день. Отца здесь не было, значит, и ничего хорошего не было, а была только Джун, которую я уже видеть не могла. И она меня наверняка тоже.
Я надеялась, как-нибудь проскользнуть в свою комнату, но Джун встретила меня уже в холле, будто поджидала. На ней было оливкового цвета платье, в котором со своей незагорелой среди лета кожей она выглядела бледной поганкой. Но самоуверенной поганкой.
— Не буду спрашивать, где ты провела эту ночь, — начала она скрипучим, противным голосом.
— Да уж, пожалуйста! — отозвалась я ехидно и попыталась все же пройти к себе.
Однако Джун твердо решила задержать меня. Бесцеремонно встав на пути, она заявила:
— Но так не делается, Эшли!
— Как именно? Я должна была предупредить тебя? С какой стати?
Джун скривила свое кукольное личико:
— Да я не об этом. Ты приглашаешь в дом гостя, а сама исчезаешь неизвестно куда и насколько.
У меня похолодели руки:
— Какого еще гостя?
— А! — У нее от изумления едва глаза не выскочили. — Ты даже не помнишь? Хороша хозяйка!
— Какого гостя?!
— Это она про меня говорит, — раздался с лестницы голос Тома.
Я медленно обернулась, едва справившись со жгучим желанием броситься прочь.
— Что ты здесь делаешь?
— Я же снял у тебя комнату, забыла? — ответил он с уже знакомым мне простодушным видом. — Это ж только вчера было, а ты уже…
С трудом собравшись с мыслями, я начала:
— Во-первых, мы не договорились окончательно. А во-вторых, мы же… Том, я вообще не думала, что ты явишься сюда после нашего… прощания.
— Ну, — промычал он. — Я вообще-то извиниться пришел. А Джун…
— Вы уже подружились?
Она отрезала:
— Ничего подобного.
— А что так? Вы — одного поля ягода.
Пояснять, что имею в виду, я не стала. Почему-то жаль стало Тома, вся вина которого была в недостатке извилин. Но это, конечно, не уравнивало его с Джун.
— Ладно, — вздохнула я. — Раз уж ты переночевал тут, оставайся. Правда это ненадолго.
Джун напряглась:
— В смысле?
— Я решила прямо сегодня начать продажу дома. Сколько можно тянуть?
— Такие дела враз не делаются, — глубокомысленно заметил Том.
— Я прекрасно понимаю это сама, Том. Но начинать ведь когда-то надо.
Сплетя пальцы, которые она ежесекундно выгибала то в одну, то в другую сторону, Джун прошлась из угла в угол и остановилась передо мной.
— Хорошо, Эшли. Делай, как знаешь. По всему видно, нам с тобой уже не найти общего языка.
«Дошло наконец-то!» — подумала я с облегчением и даже улыбнулась ей одним уголком рта.
Том с тревогой спросил:
— Но я поживу пока, да?
Я махнула рукой:
— Живи себе, странник! Но готовить завтраки тебе тут никто не собирается. Усвоил?
— Я сам могу! — оживился он.
— Опять омлет?
Мне вдруг вспомнилось, что омлет был вкусным, да и вообще полдень вчерашнего дня выдался по-настоящему солнечным. На секунду мне даже стало жаль того, что потом у нас с Томом все вышло так несуразно.
— Могу придумать и чего-нибудь повкуснее, — проговорил он просительно.
Я заставила себя сказать то, что думала:
— Омлет был классным, Том. Серьезно, очень вкусным. Ты — прирожденный повар. Не думал заняться этим профессионально?
У него предсказуемо вспыхнули щеки:
