Настя Takki - Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты?
Я должна поразить, шокировать, удивить не только общественность, но и самого Царева.
Внезапно я поймала себя на мысли о том, что мне приятно было бы понравиться этому человеку, и понравиться не просто как профессионал, а как женщина. Я внутренне улыбнулась, однако мне не понравилось забытое чувство сочащейся по капле в душу нежности, которое стало заполнять меня изнутри.
Итак, я остановила усилием воли поток розовых мыслей и занялась тем, что получается у меня намного лучше, чем романтические страдания, – генерированием креативных идей.
К концу рабочего дня у меня накопилось десять эскизов для картин и три идеи для инсталляций. Это хороший результат.
Очень трудно описать чувство, когда ты хорошо поработал творчески и родил ряд жизнеспособных идей, из которых получится-таки «плевок в Вечность» (прошу прощение за вольную трактовку афоризма великой Фаины Раневской).
У меня ощущение «хорошо поработал» выражается двумя состояниями моего организма: либо бессонницей на полночи, либо моментальным сном на любой горизонтальной поверхности.
В первом случае, видимо, происходит взрыв каких-то внутренних цистерн с адреналином, заставляющий меня хаотично перемещаться по квартире в поисках объекта творческого удовлетворения.
В таком состоянии я запросто могу переделать новые джинсы в вечернее платье или разрисовать акриловыми красками стену в туалете, посвятив этому занятию добрую половину ночи, а потом, с утра посетив это место со «свежей головой», долго удивляться тому, какой ущерб может нанести по природе созидательная сила вдохновения.
Этим вечером я пошла по второму пути и впала в анабиоз, зарывшись в эскизы. Перед тем как отключиться, я мысленно дала себе установку на сон ровно на два часа – до девяти вечера, после чего намеревалась поработать.
Меня разбудил не щадящий звонок будильника, а рингтон мобильного. На экране светилось: «Царев».
«Опять он меня будит!» – мысленно пробубнила я.
– Привет, – бодро поздоровался он. – Ну что, нашла помещение?
– Да-а-а… – Я непроизвольно зевнула. – Ой, прости! – Я смутилась.
– Ты спишь, что ли? – удивился Андрей.
– Да нет, – возразила я, потирая лицо, чтобы проснуться, потому что голос кошки, налакавшейся валерьянки, выдавал мое состояние.
– Понятно, – засмеялся Царев. – Приезжай ко мне на крышу.
– Куда? – мне показалось, что я ослышалась.
– На крышу, – повторил он. – Я хочу устроить пикник на крыше и пригласить тебя. Заодно обсудим наши вопросы.
– А почему на крыше?
– Для конспирации, – совершенно серьезно ответил Андрей. – Нас не должны видеть вместе, пока не сработает наш план.
– Понятно. – Я секунду помолчала. – И где эта твоя крыша?
– Это тоже тайна… – загадочно протянул Андрей.
– Ценю твое чувство юмора, но это уже перебор, – возмутилась я. – Как же я тогда приеду к тебе?
– Я пришлю машину, – ответил Король. – Я приготовил бутылочку отличного итальянского вина. Ты же не сядешь за руль, выпив спиртное? Какой у тебя адрес?
Ага! Его величество решил убить не просто двух зайцев, а прямо расстрелять из автомата целое стадо вислоухих грызунов, узнав обо мне тонну информации за один телефонный разговор.
Тем не менее я назвала адрес, и мы договорились о том, что через час его водитель заедет за мной.
Распахнув дверцы платяного шкафа, я долго перебирала взглядом вешалки, но, в конце концов, решила, что глупо будет рядиться, потому что, во-первых, наша встреча – не свидание, а во-вторых, самым правильным решением при выборе одежды, когда ты собираешься на тайную встречу, будет принцип незаметности.
Аня выбрала рваные джинсы и белую рубашку – классический casual-наряд, неотразимо сексуальный и в то же время дружески-демократичный, в котором, почти как в маленьком черном платье, уютно в любой ситуации.
Она отодвинула легкую шторку из золотистой органзы и выглянула во двор. У подъезда стоял черный «ренджровер», размечая сумерки горящими маячками безупречно качественной оптики.
Покидав в сумку распечатки с фотографиями галерей и папку с набросками, Аня отправилась на встречу с мужчиной, о котором мечтает такое количество девушек, что цифры с тремя нулями явно будет мало.
– Что ж, госпожа Анжелика, – кокетливо заметила я своему отражению в зеркале. – Вам пора в Версаль. Король ждет.
Мой двойник в зеркале игриво блеснул глазками, вскинул белокурую головку и покинул зеркальную гладь.
Едва я вышла из подъезда, как из машины появился водитель и, приветливо улыбнувшись, открыл мне заднюю дверцу.
– Добрый вечер, – поздоровался плотный лысый мужчина. – Меня зовут Роман, и я буду сопровождать вас к Андрею.
Я ожидала, что за рулем будет уже знакомый мне Саша, который отвозил меня с первой встречи, но у Царева, видимо, разные водители для дневной и вечерней службы.
Роман больше походил на телохранителя западной кинозвезды, чем на рядового водителя. Белая рубашка, брюки с аккуратными стрелками, идеально выбритый подбородок и манеры, как у Берримора из бессмертного произведения Конан Дойла. Я так и стала называть его про себя: Берримор.
Последним штрихом к его колоритной внешности стала курительная трубка, которую он достал из футляра и начал набивать, предварительно спросив меня:
– Вы не против?
Я была не против.
Для меня образ водителя всегда рисовался достаточно примитивно, серенько. Мне казалось, что идеальный вариант, когда водитель как минимум не употребляет браных слов и не пытается клеиться ко всякой попадающей в салон машины женщине, независимо от ее происхождения – будь то тетя Маша с Черкизовского рынка или Ксения Собчак.
Помимо всего прочего, оказалось, что Берримор неплохо разбирается в литературе, изысканных блюдах и гороскопах. Словом, за увлекательной беседой я не только не заметила, куда и как быстро меня привезли, но и была под конец очарована своим новым знакомым.
Машина остановилась. За тонированными стеклами я увидела «Версаль» – элитный дом с мудреной архитектурой, заселенный жильцами класса VIP.
Берримор назвал мне этаж и номер квартиры и открыл передо мной дверь с кодовым замком. Вслед за мной в подъезд вошла ухоженная женщина, бегло брошенного взгляда на которую мне вполне хватило, чтобы узнать в ней популярную певицу и вспомнить слова песни, которую она исполняет: «Гуляй, шальная императрица…». Могу сказать, что в жизни она сама выглядит не хуже августейшей особы.
Пока я ехала в лифте, в мою голову почему-то закралась какая-то гадкая мысль: «На часах половина десятого, а я приехала к мужчине домой, для того чтобы за бокалом вина поговорить о делах…» Что-то тут не вяжется. Это больше смахивает не на деловую встречу, а на визит по взаимному желанию, когда каждый понимает, почему во время такого рандеву внезапно гаснет свет.
