Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
Она как в воду глядела: материальное положение Тесс и Макса было гораздо хуже, чем их друзья могли себе представить.
Тесс рассмеялась тогда сквозь слезы:
— Вы что, собираетесь снарядить обоз в Дерьмовую долину?
Фиона сделала вид, будто обдумывает эти слова:
— Ну, для начала нам придется доделать кое-какие дела…
— …а потом купим пуленепробиваемые жилеты, — подхватила Милли.
— …поменяем валюту…
— …заплатим местному юному разбойнику, чтобы сторожил колпаки на колесах наших машин…
— …травкой побалуемся…
— …на десерт…
Тесс подняла руки, призывая их замолчать.
— По-моему, вы путаете сериал «Билл» с действительностью, — нараспев произнесла она, неудачно подражая Максу. — На самом деле все не так уж и плохо.
— Ты шутишь! — прижала Фиона руку ко лбу в притворном отчаянии. — А мы так ждали, когда ты станешь настоящей туземкой. Это так здорово! Из тебя вышла бы настоящая «звезда» для фильмов Гая Ричи[14].
Милли фыркнула:
— И ты нам будешь говоришь, что все не так и плохо. Да вот вам и реклама Хивербери: «На самом деле все не так уж и плохо!»
Тесс не отвечала. Потому что все оказалось не так уж и хорошо. Хотя сначала ей так не показалось. Но даже хорошее влечет за собой осложнения.
Спустя несколько минут Тесс и Максу полегчало. Поняв, что вокруг не апокалиптическая пустыня, которая им представлялась раньше, они расслабились и принялись разузнавать, какие тут имеются возможности для их семьи. Как это обычно и бывает, ребенок скорее разглядел за внешней неухоженностью те достоинства, которые важны для него.
— Смотрите, — сказала Лара, — какая сказочная детская площадка! Вот здорово!
Тесс площадка показалась запущенной и похожей на минное поле, грозящее несчастными случаями. Но потом она поняла, что привлекло Лару. Этому ребенку досталось все, о чем девочка ее возраста может только мечтать. Ее баловали и ограждали от всяческих опасностей до такой степени, что те стали для нее вроде сладкого запретного плода.
Тесс подавила дурные предчувствия, вспомнив, что ближайший травматологический пункт всего в пяти минутах. Она отметила про себя, что надо бы пару раз для ознакомления с маршрутом съездить в больницу, прежде чем еще не имевшая шрамов Лара попадет в какую-нибудь ловушку.
— А иголок там нет? — шепотом спросил Макс, когда Лара убежала вперед, то и дело оглядываясь на понравившуюся ей площадку.
Поскольку Тесс явно не имела ничего против площадки, Макс облегченно вздохнул и воздержался от выражения восторга от увиденного.
Чрезмерные усилия утомили его. Ему хотелось, чтобы Тесс взяла на себя роль вожака, организатора и счастливой крольчихи. Но больше всего ему хотелось сидеть в одиночестве в тихой комнате, забыв о том, что его тревожит, и хорошо бы, чтобы Тесс подносила ему бокалы красного вина и решала все его проблемы.
— Не выдумывай! — бросила Тесс.
Но нет, иголок не было. Она очень внимательно осмотрела землю, когда они проходили мимо площадки, хотя ей и не хотелось, чтобы Макс почувствовал, что она разделяет его беспокойство.
Она не знала, почему это так важно, но уже давно решила, что один их них всегда должен видеть во всем только положительное. Просто надеялась, что это не всегда будет ее обязанностью. Это так утомительно — искать во всем позитив.
— Смотри, мама!
Лара обнаружила еще что-то волшебное.
— Похоже на большой общественный туалет, — сквозь зубы пробормотал Макс.
Тесс легонько ударила его по руке флаконом лака для волос, который достала, когда мимо проходили какие-то подростки. Они не задели ее, даже не обратили на них внимания. Просто улыбнулись Ларе и пошли дальше.
— «Районный общественный центр»! — прочитала Лара на доске объявлений возле дверей главного здания. — Bay, а раньше у нас не было такого центра.
— И то правда, — пробормотала Тесс. — В Клэпхэме у нас были альтернативные центры здоровья, кафе, предлагающие блюда из экологически чистых продуктов, и большие кухни в домах друзей. Раньше это отвечало нашим потребностям.
Лара пришла в восторг:
— Вы только посмотрите, чем они здесь занимаются!
Список и в самом деле был внушительный и включал кулинарию, подготовку гидов, аэробику, дрессировку собак, карате, латиноамериканские танцы и так далее.
— Не вижу курсов для начинающих угонщиков машин, — пробормотал Макс.
Тесс еще раз его стукнула.
Лара без колебаний толкнула незапертые двойные двери и вбежала внутрь. Тесс с Максом поспешили за ней. Оба тревожились, как бы она не налетела на членов кружка изготовителей зажигательных бомб и общества бунтовщиков.
Они оказались в просторном и безупречно чистом вестибюле. Лара уже разговаривала с женщиной средних лет. У нее было поразительное лицо с глубоко посаженными карими глазами и широким тонкогубым ртом. К тому же она совершенно не пользовалась косметикой. Длинные блестящие волосы рассыпались по плечам. Она была высокой и угловатой, а ее наряд состоял из спортивных брюк и толстой футболки, будто с плеча боксера-тяжеловеса Ее полное пренебрежение к своему внешнему виду задело в Тесс чувство, о существовании которого она давно забыла. Она настолько привыкла выглядеть, одеваться и даже действовать в определенном стиле, что утратила всякую связь с той беззаботной и веселой молодой женщиной, которая больше пребывает в мечтах, чем задумывается о том, какой пиджак подобрать к брюкам и какой кондиционер подойдет к ее волосам.
Рядом с этой импозантной женщиной Тесс чувствовала себя каким-то недомерком. Поскольку и Фиона с Милли были относительно невысокими, она укрепилась во мнении, что у нее вполне приличный рост. Она встряхнула головой в попытке освободиться от предубеждений, которые сформировались у нее в Долине Подгузников, мешая ей критически мыслить.
Незнакомка обернулась и протянула руку Тесс и Максу.
— Привет! Ваша чудесная дочка говорит, вы здесь новенькие. Добро пожаловать! Меня зовут Хитер Ригг.
— Тесс Кин. А это мой муж Макс. С Ларой вы уже знакомы.
Все пожали друг другу руки, и Тесс сразу же почувствовала себя легко с этой доброжелательной женщиной.
— Не могу сейчас много болтать, — быстро проговорила Хитер. — У нас совещание совета. Пытаемся достать деньги для центра. Но почему бы нам не встретиться позже и не выпить кофе?
Тесс была ошеломлена и не нашлась, что возразить. Ей хотелось сказать: «Простите, но я ничего не знаю о вас, а моя жизнь сейчас так нелегка, что я могу иметь дело только с теми, кого хорошо знаю». Но вместо этого она сказала:
