Мирна Маккензи - Один шанс из миллиона
Ее глаза распахнулись.
– Этьенн!.. Ты знаешь, что я к этому не готова! – Голос у нее задрожал от волнения.
– Готова! Ты в курсе всех наших планов. Послушай, когда я уеду... если ты останешься, то тебе придется общаться с прессой. Ты лицо компании, Мэг! Ты справишься. Я буду рядом. Все эти недели у тебя проблем же не было?
– Ну, это другое. Здесь все свои. Они уже не обращают внимания на мою неловкость. Они только слегка улыбаются, когда я в очередной раз обо что-то стукаюсь или надеваю что-нибудь чересчур яркое. И никто из них не будет писать в газетах о моих ошибках, чтобы люди об этом читали за утренним кофе.
Этьенн подошел к ней ближе и взял за руку:
– Мэг, посмотри на меня.
Она послушно подняла голову, и он с ужасом увидел, что ее глаза блестят.
– Ты... Мэг! Ты плачешь? Я... Черт! Я решил не говорить тебе заранее, чтобы ты не волновалась. Черт! Теперь ты так испугалась, что даже плачешь! Мэг! Прости...
Ему стало не по себе.
– Не извиняйся! Я в порядке. Я не буду плакать. – Она смахнула слезы и прикусила губу. – Это глупо, по-детски. Я не плачу. Уже давно не плачу.
Сердце у Этьенна сжалось при этих словах. Из-за него Мэг расплакалась впервые за долгое время. Он довел ее до слез. Однако было видно, что она приложит все усилия, чтобы остановить их.
– Мэг, прости! – воскликнул Этьенн, обнимая ее за талию и прижимая к себе. – Я думал, что мои слова вселят в тебя уверенность и все будет хорошо. Но я не буду рисковать тобой, если ты не готова.
Ему хотелось посмотреть Мэг в глаза, чтобы она понимала, что он был серьезен, как никогда. Однако она спрятала лицо у него на груди, и Этьенн не смог увидеть ее реакцию. Скорее всего, Мэг растерялась и не знала, что ей делать.
– Что я буду за бизнесвумен, если спрячусь в кусты при первой же сложностях? Я попросила тебя о помощи, а сама... При первой же по-настоящему стрессовой ситуации я начинаю канючить и жаловаться. Это ты прости меня, Этьенн, что так глупо себя веду, – сказала Мэг, подтверждая его опасения. – Я должна держать себя в руках. Просто... я неловко себя чувствую при публичных речах и при общении с незнакомыми людьми. Я еще недостаточно готова к подобным вещам.
– Но со мной у тебя никаких проблем не было.
– Ты – другое дело.
– Почему?
– Ты... это ты.
Этьенн улыбнулся ее признанию и еще крепче обнял ее. Ему нравилось обнимать Мэг, но вдруг она отстранилась от него и посмотрела ему в глаза. Ее глаза блестели, но слез уже не было видно.
– Правда, прости меня, что я расплакалась, – твердым голосом начала Мэг. – В свое оправдание могу сказать только одно. Я не была желанным ребенком. Родители уже были в возрасте, у них была взрослая дочь. На самом деле они планировали развестись, но им пришлось поддерживать видимость семьи из-за того, что появилась я. Отец был бы не против сына, мама... она бы была довольна, если я была бы красивой, как сестра. Потом... в один из редких дней, когда мама играла со мной... она катала меня на качелях, и я упала. С тех пор у меня шрам. Для нее и для отца он стал символом ошибки, которую они совершили... И они предпочитали большую часть времени игнорировать мое существование. Я много читала и сидела около телевизора, ну и потолстела к тому же. В школе, как я уже говорила, дети меня не очень-то жаловали. Замкнутая, стеснительная и полноватая девочка никому не нравилась. Так что у меня не было возможности научиться общению с людьми. Только Мэри помогла мне, взяв на работу...
– Мэг! Перестань критиковать себя! – прошептал Этьенн, гладя ее по голове.
Она покачала головой:
– Не надо... Я тебе это рассказала не для того, чтобы ты жалел меня.
– Знаю... Ты особенная.
– Я... одним словом, это трудно для меня – стать публичным человеком, но я хочу учиться. Я сама попросила тебя помочь, так что все в порядке. Сейчас успокоюсь и соберусь с мыслями. Дай мне пару минут.
Он должен был предупредить ее, чтобы дать время подготовиться к пресс-конференции! А еще ой должен был знать больше о жизни Мэг... Иначе ей не пришлось бы извиняться перед ним за своих родителей, которые не имели права так обращаться с дочерью! У многих возникает страх перед публичными выступлениями, но Мэг пришлось еще и извиняться перед ним за это. Он поставил ее в сложную ситуацию, а она просит у него прощение!
Этьенн наклонился и посмотрел в глаза Мэг. Он заметил, что она раскрыла рот, чтобы снова успокаивать его и убеждать, что скоро будет готова к встрече с журналистами.
Это уж слишком! Этьенн прижал ее крепко к себе и закрыл рот поцелуем, не дав ей сказать ни слова. Мэг сразу расслабилась в его объятиях, и ее руки обвились вокруг шеи Этьенна. Ему нравился ее вкус, о котором он не мог забыть с их первого поцелуя. В этот раз он дал ей возможность ответить на поцелуй, что, к его удовольствию, Мэг и сделала.
Она слегка застонала, и волна желания обладать ею захлестнула Этьенна. Он раздвинул ее губы языком и проник внутрь. Сколько часов, нет – дней, он подавлял свое желание. Но что, если кто-нибудь вернется?.. Люди, которые помнят, как другой мужчина обидел ее...
Этьенн замер и мгновенно отстранился от Мэг. Она замерла, не понимая, что происходит.
– Прости! – прошептал он, еще больше отодвигаясь от нее.
– Пожалуйста, не извиняйся.
– Я должен.
– Нет! Не говори мне ничего.
Он не дал ей отступить назад, когда понял, о чем она думает.
– Я не притворяюсь. И поцелуй... мне действительно хотелось поцеловать тебя. Прошу прощения за то, что не могу остаться. Не хочу тебя обманывать. Прости меня, потому что я не должен был начинать того, что... того, у чего нет будущего.
Она слегка улыбнулась, и Этьенну захотелось снова сжать ее в объятиях. Однако потом Мэг вдруг опять помрачнела:
– Все эти переезды... Я... Это не мое дело... Я не имею права спрашивать, почему ты...
– Ее звали Луиза, – начал он. – Мы с ней были знакомы с детства. Когда умер мой отец, я остался единственным наследником, и моя мама возложила на меня все свои надежды на продолжение рода и так далее. Я сделал то, что был обязан сделать: взять на себя все обязанности, создать семью. Мне не хотелось, но мать переживала и давила на меня. Женившись на Луизе, я понял, что она меня любит, но в основном оставлял ее с матерью в Париже, проводя много времени в деловых поездках.
Мэг прикусила губу. Лицо ее выглядело озабоченным.
– Этьенн, ты можешь мне ничего не рассказывать...
– Наверное, ты должна все знать. Я приехал, чтобы спасти компанию, но я не такой хороший человек, каким тебе кажусь. Понимаешь?
– Нет, ты хочешь, чтобы я думала о тебе хуже, чем ты есть на самом деле!
Этьенн покачал головой. Он бы улыбнулся, если бы не знал, к чему привело его отношение к жене.
