Дженнифер Уайнер - Чужая роль
Миссис Собел недоумевающе кивнула и, разом сникнув, уставилась на Льюиса.
— Поэтому, когда вы говорите о левом повороте, который было трудно преодолеть, или о том, что у себя дома готовите суп иначе…
«Притормози», — сказал он мысленно, снова заправляя карандаш за ухо.
— Что же, все это написано весьма интересно и складно, но вряд ли поможет другим людям, которые прочтут эту статью, решить, стоит идти в ресторан или нет.
Миссис Собел резко выпрямилась, дрожа от негодования как хрупкий тростник под натиском ветра.
— Но все это чистая правда!
— Разумеется, — успокоил даму Льюис. — Я просто задаюсь вопросом, насколько полезна эта информация. Вот, например, упоминание о кондиционере и совет захватить свитер очень пригодятся читателям. Но вот насчет супа… не каждому интересно знать, какой суп готовится у вас дома.
Он улыбнулся в надежде смягчить сказанное. Его жена Шарла, блаженной памяти Шарла, умершая два года назад, всегда твердила, что с такой улыбкой ему все сойдет с рук. Да, он знал, что некрасив. И хотя глаза у него не те, что прежде, все же он смотрелся в зеркало и ясно видел, что гораздо больше походит на Уолтера Маттау[14], чем на Пола Ньюмена. Морщины были даже на мочках ушей. Но улыбка действовала все так же неотразимо.
— Уверен, что любой суп не выдерживает сравнения с вашим.
Миссис Собел фыркнула. Но выражение лица уже было далеко не таким оскорбленным.
— Почему бы вам не забрать текст домой? Еще раз хорошенько просмотрите и попытайтесь спросить себя, действительно ли поможет людям то, что вы пишете.
Он немного подумал, прежде чем назвать первое пришедшее на ум имя:
— Кстати, мистер и миссис Рабинович никак не могут решить, стоит ли им пообедать в этом ресторане.
— О, Рабиновичи никогда туда не пойдут, — отмахнулась миссис Собел. — Он ужасно скуп.
И пока редактор в замешательстве хлопал глазами, взяла сумочку, кардиган и экземпляр своей статьи и величественно поплыла к двери, мимо входившей в редакцию Эллы Хирш.
Льюис с огромным облегчением отметил, что Элла не тряслась и не кивала. Не выглядела такой древней или хрупкой, как миссис Собел. У нее были ясные карие глаза и рыжеватые, скрученные ракушкой волосы, мало того, он никогда не видел ее в полиэстеровых брюках, любимой одежде большинства обитательниц женского пола в «Эйкрс».
— Как поживаете? — начала она. Льюис чуть заметно повел плечами.
— Честно говоря, не вполне уверен, — отозвался он.
— Звучит зловеще, — вздохнула она, вручая ему аккуратно отпечатанное стихотворение. Интересно, увлекся бы он Эллой, не будь она лучшим автором «Голден-Эйкрс газет»? Возможно. Беда в том, что она не обращала на него внимания. Каждый раз, когда он приглашал ее на кофе, чтобы поговорить о новых сюжетах для рассказов, она с радостью соглашалась и с такой же радостью прощалась до новой встречи, когда кофе был выпит.
— Спасибо. — Он положил ее бумаги на стол. — Что собираетесь делать в этот уик-энд?
Льюис очень старался говорить небрежно, но, похоже, она все поняла.
— Завтра вечером я работаю в бесплатной столовой, а потом нужно еще начитать две книги для слепых, — сообщила Элла. Вежливый, но тем не менее отказ.
Неужели читала ту книгу, которую женщины пару лет назад передавали из рук в руки? Ту самую, в которой советуют разыгрывать недоступную недотрогу. Ту самую, прочтя которую восьмидесятилетняя миссис Ашер, объявив, что она не похожа ни на одну женщину на свете и как таковая чувствует себя обязанной никогда больше не звонить мужчинам, долго мешала ему своими приставаниями редактировать очередной выпуск.
— Ладно, спасибо за стихотворение. Вы единственная, кто сдает материалы в срок. Как обычно, — пробормотал он. Элла ответила слабой улыбкой и направилась к двери.
«Может, все дело во внешности», — мрачно подумал он. Как-то Шарла купила на годовщину свадьбы, которую они праздновали во Флориде, календарь с изображением бульдога, а он обиделся, увидев в этом намек, но Шарла громко чмокнула его в щеку и объявила, что хотя его карьера модели, вероятно, клонится к закату, она все равно любит своего милого муженька.
Льюис покачал головой, чтобы отделаться от воспоминаний, и взял в руки стихотворение миссис Хирш.
«Лишь потому, что я стара», — прочитал он, улыбнулся, дойдя до строки «НЕ НЕВИДИМКА Я», и решил, что Элла стоит еще одной попытки.
6
Роуз Феллер поставила локти на стол.
— Обычные условия, советник? — спросила она. Адвокат противоположной стороны, человек с бескровным лицом, в костюме неприятного зеленовато-серого цвета, кивнул, хотя Роуз могла бы поклясться, что о таинственных «условиях» ему известно не больше, чем ей. Но каждое снятие показаний под присягой начиналось именно с этой фразы, поэтому Роуз, как ведущий дело адвокат, не отступала от принятого протокола.
— О'кей, если все готовы, начинаем, — объявила она, словно снимала показания не в третий, а в сотый раз. — Меня зовут Роуз Феллер. Поверенный в фирме «Льюис, Доммел и Феник». Сегодня я представляю «Видер тракин компани» и Стенли Уиллета, контролера вышеуказанной компании, присутствующего здесь. Снимаются показания с Уэйна Легроса…
Она помедлила и взглянула на свидетеля, ожидая подтверждения того, что имя произнесено правильно. Но мистер Легрос старательно отводил глаза.
— Уэйн Легрос, — продолжала она, решив, что он поправит ее, если посчитает нужным, — президент «Мэджестик констракшн». Мистер Легрос, не назовете нам для начала свое имя и адрес?
Пятидесятилетний седеющий, коротко стриженный коротышка с тяжелым классным[15] кольцом на толстом пальце, судорожно сглотнул.
— Уэйн Легрос, — громко ответил он. — Филадельфия, Такер-стрит, пять, тринадцать.
— Спасибо, — кивнула Роуз. По правде говоря, она испытывала к этому человеку нечто вроде жалости. До сих пор она снимала показания только в юридической школе, где свидетелей изображали сами учащиеся. — Какова ваша должность?
— Президент «Мэджестик констракшн», — выдавил словоохотливый мистер Легрос.
— Спасибо, — повторила Роуз. — Итак, как вам должен был объяснить ваш адвокат, мы пришли сюда, чтоб собрать информацию. Мой клиент считает, что вы должны ему… — Она наскоро просмотрела свои записи. — …Восемь тысяч долларов за аренду оборудования.
— Самосвалов, — поправил Легрос.
— Верно. Прошу вас ответить, сколько грузовиков было взято в аренду.
Легрос прикрыл глаза.
— Три.
Роуз подтолкнула к нему лист бумаги.
