Маргарет Уэй - Обретенная любовь
Джина бросила на него пристальный взгляд.
— Вы, конечно, не хотели этого сказать?
В ответ спутник усмехнулся:
— Нет, я просто так шучу. В последнюю нашу встречу он нацелил на меня двустволку — явный признак гостеприимства, не так ли?
Девушка продолжала слушать с задумчивым видом. Собеседник довольно мрачно засмеялся.
— Правда всегда лучше потока сентиментальной лжи, моя девочка. Старик всегда обладал самым непредсказуемым характером, с каким мне когда-либо приходилось сталкиваться. Господь простит меня, что я нехорошо отзываюсь о покойнике. — Его темное лицо было надменным, как у дьявола.
— Даже представить себе не могу, что Он простит, — процедила сквозь зубы Джина.
— Хорошо, мисс Дикобраз. Оставим дядю Раффа в покое. Поговорим лучше о том, что он тебе оставил. Не позволяй, дорогая, чтобы двадцать тысяч акров свалились тебе на голову. Там полно пастбищ и загонов, за ними надо ухаживать. Не мечтай о живописных картинках. Унаследованная тобой земля не для развлечений.
— Почему же вы хотите заполучить именно эту землю?
— Мелалойка граничит с моим владением. Когда мое стадо добирается до границы владений, часть животных пропадает. Там плохая изгородь, мой скот пересекает ручей. Земля вашего дядюшки могла бы стать самой лучшей, она нуждается в заботе и тщательном уходе. Огромная площадь земли заброшена, и почти сплошь заросла грушами.
— Грушами? — Представляя себе заброшенный фруктовый сад, она беспомощно смотрела на молочного барона.
— Колючими дикими грушами, — пояснил он. — Они представляют страшную угрозу, как сорняки, но с ними можно бороться. Кактобластис — жук, разрешивший эту проблему в нашем штате. Насколько мне известно, в Мелалойке не пользуются этим способом. Управляющий — полный безнадега, хотя и подобрал ключи к старому Раффу. Будь я хозяином, выгнал бы его немедленно. Советую тебе сделать это немедленно.
— Я буду действовать по своему усмотрению и согласно сложившемуся у меня мнению, мистер Брандт, — уверенно произнесла наследница, уязвленная назидательным тоном барона.
— Хорошо, но ты пострадаешь от своего упрямства. В твоем случае неудачи принесут только пользу, кое-чему научат тебя. Теперь это еще одна проблема, свалившаяся на мою голову из соседнего владения.
Джина обхватила колени руками:
— Почему вы так говорите? Вы даже не знаете, остаюсь ли я.
— Ты ведь уже решила остаться здесь, маленькая упрямица. — Странный огонек зажегся в его глазах.
Девушка не нашла удачного ответа и решила благоразумно промолчать. Джип свернул на проселочную дорогу. Джина почувствовала прилив сил, хотелось глубоко вдохнуть теплый пряный воздух, пропитанный мускусным ароматом. Вечернее солнце озаряло глянцевые макушки деревьев, превращая их в огненные языки. Под закат дня к своим гнездам стаями слетались воркующие птицы. У одних голоса звучали словно флейта, другие просто кудахтали. Потрясающе переливались в лучах заходящего солнца их перья, казалось, в них были спрятаны бриллиантики. На земле все было неподвижно. Лишь солнечные лучи быстро скользили по ветвям деревьев. Густые заросли акации окружали малюсенькие прудики с розовыми водяными лилиями.
Глубокий вздох вырвался из груди девушки. Сайрус Брандт отреагировал на него легкой улыбкой.
— Не бойся показать, что ты очарована, дорогая.
Ее лицо и шею залило светом солнце, придав волосам золотистый оттенок.
— Теперь я понимаю, почему земля — ваше основное пристрастие, — с чувством произнесла она.
Его голос стал глубже.
— У меня много и других пристрастий, дорогая. — Он повернулся и взглянул на девушку. Одна бровь по-дьявольски взлетела вверх.
Джина оцепенела, и только сердце ритмично стучало в тишине.
— Здесь так красиво. Такую красоту редко встретишь. Я пытаюсь напиться ею, но только еще больше испытываю жажду.
— Осторожнее, голубка. Аутбэк может произвести такое впечатление. — На его губах заиграла насмешливая улыбка. Темные брови нависали над глубоко посаженными ясными глазами.
Джина посмотрела на запад. Там на горизонте прыгало пламя заката, временами взмывая вверх, в небеса. Лишь на миг девушка оказалась под воздействием волшебства момента и пейзажа. Она так увлеклась своими чувствами, что не заметила, как дотронулась до его руки. Барон с любопытством посмотрел на нее. Джина безмолвно сидела с широко открытыми глазами, не в силах отвести взгляд. В этот момент его кожа казалась даже более золотистой, чем глаза. Время остановилось, потеряв над ней власть. Появилось безумное желание подчиниться этому удивительному человеку. С громким стуком отскочивший от дороги камушек упал на кузов джипа. Этот звук вернул Джину к реальности.
— Уже недолго осталось ехать, — бесцеремонно объявил Брандт и прибавил газу.
Джину одновременно охватили любопытство и настороженность. Первое впечатление было далеко не самым приятным. В глаза ей бросилась унылая табличка, прибитая к перекошенным двустворчатым воротам. Казалось, они вот-вот сорвутся со своих ржавых петель.
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ
— Не слишком дружелюбная надпись. Снимите ее, — попросила хозяйка. В горле у нее застрял комок.
— Это приказ, мэм, или просто явная дерзость? — в голосе послышалась жесткость.
Джина обернулась.
Ее спутник, движения которого зачаровывали, как и голос, вскинул голову и засмеялся.
— Твое желание для меня закон! — он остановил машину.
Джина облегченно вздохнула, когда вызывающую раздражение табличку бросили на заднее сиденье.
Считалось, что в Мелалойке, как и в Баухинии, лучшие леса в Аутбэке. Насколько хватало глаз, простиралась эвкалиптовая роща и густая-прегустая трава до самого дома. Это было увитое плющом невысокое здание типа бунгало, лучшие дни которого уже миновали. Строение окружала широкая веранда с настолько низким карнизом, что Сайрус Брандт, глядя на него, инстинктивно пригнул голову. Прямо у входной двери стояло старое кресло, сидя в нем, можно было видеть ручеек и мостик с поросшими малиновым вьюном перилами.
Новая хозяйка ступила на шаткий дощатый пол. Отскочившая дощечка больно ударила ее по ноге. Дикая ящерица, потревоженная нежданными гостями, переползла через ногу девушки. Не скрывая отвращения, Джина тут же отскочила в сторону. Ладони ее вспотели.
— О дом, родной дом! — Фраза прозвучала отрывисто.
— Думаю, ты проголодалась, — пробормотал молочный барон, стараясь сдержать смех. Она покраснела от обиды. Самонадеянность этого человека вызывала у нее ярость. — Джина, почему ты краснеешь, когда я смотрю на тебя?
