Маргарет Уэй - Обретенная любовь
В знак согласия он салютовал рукой, в которой была зажата жемчужно-серая широкополая шляпа фирмы «Стетсон».
— В твоем распоряжении столько времени, сколько тебе нужно, но будь готова уехать через десять минут.
Джина повернулась на каблуках и, только оказавшись в вестибюле гостиницы, тихо выругалась. Как же этот мужчина раздражал ее! Она взлетела вверх по лестнице, торопясь попасть в свою комнату, где стояли две аккуратно упакованные сумки. Девушка быстро открыла одну из них, достала пару брюк цвета сливочного масла и шелковую блузку, завязывающуюся узлом спереди. Она переоделась и распустила волосы. Освобожденные от шпилек, они красивыми прядями ниспадали на плечи. В дверь постучали. Джина ожидала посыльного, который отнесет ее сумки к машине. Это оказался не он. В дверном проеме стоял Сайрус Брандт, опершись о косяк, в своей надвинутой на глаза шляпе.
— Ваши сумки, леди. Такая малышка не должна их носить сама.
Он лениво переступил через порог, и Джина инстинктивно отпрянула. Комната оказалась слишком маленькой для них двоих, ведь вошедший был просто великаном.
— Не такая уж я маленькая! — сухо заметила она. — Нечего вообще заострять внимание на этом. Совсем даже не маленькая, можно сказать, выше среднего роста.
Молочный барон посмотрел на нее испытующим взглядом, от которого ее бросило в жар.
— Хорошо, пусть будет так. Для меня ты все равно маленькая. А теперь сумки, где они?
Джина беззвучно указала на них, не в силах произнести ни звука. Собрав косметику, запихнула ее в замшевую сумочку и, глядя в зеркало, занялась прической. Отражение Сайруса Брандта возвышалось над ней в зеркале.
— Эти косички как по волшебству превращают тебя в совсем молоденькую девушку.
— Спасибо! — Джина поблагодарила, надменно посмотрев на отражение в зеркале. — Осознайте, наконец, мистер Брандт, что мне уже двадцать два года, скоро исполнится двадцать три.
— Ты успеешь выйти замуж до следующего дня рождения, — возразил собеседник, держа руки в карманах.
— Как глупо! — Глаза их встретились, и она почувствовала возбуждение. Ее черные брови сошлись уголком на переносице. — Мое страстное желание, не меньше, чем ваше, обладать свободой. — Звучало это великолепно.
— Чушь! Ты рождена, чтобы любить и быть любимой. Для женщины это означает замужество.
Джина тяжело задышала. В отличие от прически, мысли ее были в полнейшем беспорядке.
— Надеюсь, это будете не вы, мистер Брандт.
Он размышлял всего секунду.
— Нет, не я, дорогая. Помимо всего прочего, ты легко выходишь из себя, а это плохая привычка для женщины. Придется поработать над этим и исправиться.
Джина едва подавила острое желание запустить в него чем-нибудь. Ее злость заметили.
— Хватит дуться. Вспышки раздражения на меня не производят никакого впечатления. Несколько правдивых замечаний не повредят первой городской красавице.
Девушка вскинула голову.
— Вас слишком многие здесь принимают за короля. Все эти шепотки при вашем появлении — почему? Вы просто… просто очаровательный грубиян! — с триумфом закончила она.
«Очаровательный грубиян» иронично склонил голову.
— Спасибо, мисс Лэндон. Думаю, пока мы не дошли до драки, нам стоит отправиться в путь. Все-таки леди не пристало драться с мужчинами.
«Ну, если он еще хоть раз попробует выкинуть что-нибудь подобное!» — подумала девушка и в сердцах захлопнула за собой дверь.
Ничего подобного не произошло. С легкостью и грациозностью молочный барон шествовал впереди. Джина же сверлила глазами дырку в его широкой спине, подсознательно ощущая его физическую привлекательность. Жуткая слабость охватила ее, девушка почувствовала прилив крови к щекам. Не заметив сломанную ступеньку, Джина оступилась, попыталась ухватиться за перила, но безуспешно, потеряла равновесие и полетела вниз прямо на своего спутника. Девушка запаниковала, потеряв опору под ногами, но ее ловко поймали, крепко обхватив за талию.
— Удачный трюк, — довольно мягко сказал спаситель, — однако больше не пытайся использовать женскую магию, дорогая. Я тебя предупреждал, у меня иммунитет к таким штучкам.
Джина от злости залилась краской.
— Какой же вы противный! Но, оказывается, даже противные люди иногда совершают хорошие поступки! — Она тщетно пыталась вырваться, крепкие руки еще сильнее сжимали ее. — Черт возьми, вы прекрасно знаете, что я действительно споткнулась! — Она вся дрожала, на щеках горел румянец.
Она еще продолжала вырываться, когда ей прошептали в ухо:
— Кто же здесь грубиян?
— Вы мне делаете больно, мистер Брандт, — сладко проворковала она, стараясь выдержать его взгляд, но все же первая отвела глаза.
— Кротость — очень ценное качество в женщине. Поработай над этим, дорогая, если хочешь произвести на меня впечатление. — Он выпустил ее.
Она легонько растирала ушибленное место.
— Вы — Лев, солнечный знак? Огонь и власть. Жажда действия… амбиций… не лучший тип человека.
— Леди чересчур много говорит! Ну а кто ты, мисс Дикобраз? Ничуть не удивлюсь, если твой знак — Близнецы. Характер и страсть, любишь все драматизировать, недостаточно сбалансирована. Жаль, что это мой любимый знак.
Девушка едва удержалась, чтобы не закружиться в вальсе:
— Вы не представляете, насколько ошибаетесь! Это ужасно. Честно говоря, я — Лев.
Он с улыбкой обернулся к ней:
— А я — Водолей, неплохое сочетание. Так ведь и звезды могут ошибаться. Будь ты немного старше и более послушной, я посвятил бы тебя в тайны астрологии.
Джина ускорила шаг. Чуть поодаль был припаркован джип. Они подошли к машине.
— Окрашен в твою честь.
Ярко-желтый, окаймленный бронзовой краской, джип развеселил девушку. Уложив сумки в багажник, барон, прежде чем занять водительское место, помог ей сесть в машину.
Джина откинулась на сиденье и молчала, пока не выехали из города. Он вел машину достаточно быстро. Не замечая скорости, Джина с восхищением смотрела в окно. Природа заворожила ее. Сквозь деревья вдали виднелись обширные пастбища. В густой зеленой траве пробивались желтые маргаритки. Повернувшись к сидящему рядом мужчине, девушка тихонько проговорила:
— Вы, наверное, один из немногих людей, кто не пришел на похороны. Вы хорошо знали дядю Раффа, но ни разу не сочли нужным упомянуть о нем.
Он бросил быстрый взгляд на ее классический профиль.
— Меня интересовало, насколько быстро ты задашь этот вопрос. Ты немного задержалась. — Некоторое время барон, не отрываясь, смотрел на дорогу. Возникла гнетущая тишина. Наконец он произнес: — Мне жаль, что так случилось. Но я не лицемер. Старик Рафф линчевал бы меня, если бы я только попытался.
